месяцы, подарил это постоянное чувство вины, стыда… Да, чёрт побери, он доказал, что я не достойна его, хоть и маркиза. Особенно теперь, когда он оказался отпрыском одного из лучших домов Фрагии! Стоп. А почему это я решила, что он по-прежнему любит меня?! Ведь об этом не было сказано ни слова?! Он просил меня не вмешиваться в дела его семьи. И что?.. А то, что он всё же счёл нужным развеять мои подозрения насчёт графини де Монсар!!! И этот его взгляд… Он стал опасен, очень опасен для меня! Да и мой брат признал это, Лаганы красивы, благородны, до безрассудства смелы, верны, умны… Почему он говорит, что ничто не изменилось?! Я всё также плоха, или, быть может, он всё также любит меня?.. Быть может, он не затаил на меня зла?..»
И в этот миг что-то заставило её оглянуться. На подоконнике появился букет её любимых голубых незабудок! «Незабудки?! Эжен! О Боже, он помнит и это. Как же?.. Каким образом брат собирается защитить меня от этого человека?!» Сердце Эмилии заколотилось так сильно, что в голове поднялся страшной силы шум, а руки сами собой прижались к груди. Но эта девушка не была бы маркизой де Рельгро, если бы не справилась с таким вот оцепенение уже через пару секунд. И вот она уже подбежала окну, выглянула на улицу, но нет, там не нашлось ничего, на чём бы мог зацепиться глаз. Только вот на подоконнике это маленькое чудо! На подоконнике её окна прямо среди бела дня появился букет её любимых незабудок!!! Эмилия так и застыла перед ним. Она не смела взять букет в руки, смотрела и чувствовала, что… нет, нет прежней Эмилии. «Что же будет?!»
Глава 29. Сказочный рыцарь.
Этот белокурый детина Ламороу с первых же дней своего появления в доме Рельгро не давал бедняжке Маги проходу. Даже в самом широком коридоре он не мог с ней разминуться без того, чтобы не задеть её рукой или словом. Пожалуй, это заметили все, и также, кажется, все решили, что это нормально. «Разве не для этого созданы служанки?» – смеялись гвардейцы герцога.
И Маги оставалось лишь терпеть. Ей, бедной сироте, не у кого было искать защиты, оставалось только верить в обычную девичью сказку: когда-нибудь обязательно скоро, появится прекрасный рыцарь на белоснежном коне и в серебряных доспехах, сурово накажет всех обидчиков и предложит ей, Маргарите Безансон, руку и сердце…
Вот мы и коснулись большой тайны маленькой Маги. Эта мечта и, правда, ужасная тайна незаметной шестнадцатилетней служанки дома Рельгро. Она ждала, верила, а пока… пока научилась по-мужски грубо огрызаться на грязные приставания, для всех была закрыта и остра, как крапива, но кто бы знал, какой дивный сад цветёт в её душе… Она посадила этот сад для своего рыцаря. И несколько дней назад он, наконец-то, показал ей своё лицо. Это было так дивно! Кусок медового пирога, дарованный ей Виктором, стал мостом между её мечтой и реальной жизнью. Виктор, сам того не подозревая, стал живым воплощением её сказочного рыцаря.
Сначала Маги очень расстроилась, что он совсем не обращает на неё внимание, вернее относится к ней как к ребёнку. Это было горько. Но потом она решила, что ещё не всё потеряно, время обязательно поможет… Надо лишь подождать, немного подождать.
Конечно же, Виктор не мог не заметить эту романтичную влюблённость маленькой служанки. Удивляясь её смелости, смекалке, искренне тронутый её расположением, он всё же был далёк от мысли относиться к этому серьёзно. Потому ни он, да и никто другой на всём белом свете не мог себе представить, какой трагедией стало для Маги его “торжественное прощание” с господами герцогом, бароном и семейством Рельгро. Мир юной горничной обесцветился, рухнул!
С того дня Маги стала подобна призраку. То и дело её можно было найти стоявшей у какого-нибудь окна или комода, ничего и никого не видящую и не слышащую. Никто не был способен понять её. Ведь никто кроме неё не знал, сколько раз Виктор коснулся этой книги и как улыбнулся ей, Маги, когда заметил её… Сколько дивных воспоминаний он оставил ей за эти неполные три дня, такие длинные и одновременно короткие три дня. Её рыцарь появился, озарил её тусклую жизнь, наполнил её такими яркими красками, заставил ликовать, благодарить Господа за дарованную милость, и вдруг… исчез. Бросил её!? Промчался мимо!? Просто не заметил, не узнал!? Оставил здесь, в окружении этих грубиянов, снова совсем одну!? Как же это горько!!! Как горько…
Она только что окончила уборку библиотеки и шла к себе, когда перед ней возник Хуан-Глен Горрадо, новый слуга герцога, обладатель такой отталкивающей… да что там, просто противной внешности.
– Тебе, крошка, лучше бы идти другой дорогой, – хрипло, с каким-то оригинальным акцентом заявил он.
Как же Маги ненавидела этого человека! Ведь он посмел поднять руку на её рыцаря, угрожал ему!!!
– Я сама решаю, какой дорогой и куда ходить! – прошипела она в ответ, гневно сверкнула на него своими зелёными очами и уверено продолжила путь.
– Крошка, Ламороу набрался… – услышала она вслед, но не осознала смысл этих слов.
Уже за вторым поворотом ей пришлось сильно об этом пожалеть. Могучая, обросшая белёсыми волосами рука схватила её за горло и втащила в маленькую комнату для лакеев. Это был Ламороу. Он и секунды не дал Маги, чтобы опомниться, тут же кинул её на кровать и, словно изголодавшийся медведь, навалился сверху. Она даже не могла кричать, ужас сковал её параличом. Весь мир затмила раскрасневшаяся, брызжущая слюной вонючая физиономия Ламороу. И вот уже Маги ощутила, как его руки стали рвать на ней платье!!! Это… это…
И вдруг что-то необъяснимое подняло брианца в воздух и швырнуло в противоположный угол комнаты.
Слёзы застилали глаза Маги, она никак не могла поверить в происходящее. Спасена!?!
Оказывается, в комнате появился Глен. Он поднял Ламороу на ноги, что-то прорычал и от всей души врезал тому в скулу. От этого страшного удара брианец-альбинос отлетел к стене, под ней он и рухнул на пол. Что ж, Глен склонился над жертвой и проверил, жив ли тот. «Что ж, раз жив, пусть тогда пока спит», – решил Виктор и точным движением руки закрепил сон первого праиэра гвардии герцога.
Теперь надо было позаботиться и о Маги. Бедняжка ещё сидела на кровати, такая маленькая, беззащитная. Блуждающий взгляд её широко распахнутых глаз ни на чём не мог сфокусироваться, потому что всё её внимание было поглощено другим – её тело в местах, где коснулся Ламороу, горело так сильно, словно это были страшные ожоги. Это так