— Что с тобой? — переходя от растерянности на «ты», спросил я. Запоздало понял, что он меня не поймет.
И еще более запоздало — что я говорю не по-русски, не по-английски, и даже не на языке Геометров.
— Лежу, — негромко ответил парень.
Вот так контакт!
Я сел на корточки, не отрывая взгляда от незнакомца. В голове вертелась какая-то глупость, и я, конечно же, дал ей ход.
— Давно?
— С утра.
Самым странным, конечно, было то, что я его понимал. На мгновение закралась мысль, что и здесь поработал Карел.
Впрочем, к чему умножать сущности? За моей спиной — врата, перенесшие меня из мира в мир, да еще и научившие находить себя. Одним вмешательством в психику больше, одним меньше.
Сейчас я, как никогда, нуждался в совете. Но куалькуа, единственный, с кем можно было поговорить, молчал.
Парень приподнялся на локтях, оглядел меня внимательнее.
— Как тебя зовут?
— Петр.
— Я не знаю тебя.
Сказано было без особого интереса, без подозрительности. Просто информация. Словно он обязан меня знать, и незнакомое лицо его смущает, но не сильно, слегка…
— Я здесь впервые.
— Понятно… — он вновь откинулся в траву. Поколебавшись, я последовал его примеру. В голове крутилась сотня вопросов, которые надо задать в первую очередь. Вот только расспрашивать — это вовсе не значит получить информацию. Очень часто — наоборот, давать ее.
— Тебе здесь нравится?
Вот теперь в его голосе было любопытство.
— Еще не знаю, — осторожно ответил я.
— А мне нравится. Снег.
— Что?
Единственная зависшая в небе тучка никак не походила на снежную.
— Меня так зовут. Снег. Дурацкое имя?
— Да нет, почему…
— Родителей, дающих детям имена собственные, следует наказывать за хулиганство, — с отвращением сказал парень. — Они говорят, что когда я родился, всю землю покрыл первый снег. И это было очень красиво.
Помолчав, он задумчиво добавил:
— Хорошо, что в тот день не прорвало канализацию…
Я засмеялся. Не от того, что острота, явно повторенная в тысячный раз, была столь удачна. Меня отпускало напряжение.
Жители Тени оказались куда ближе к землянам, чем Геометры.
— А твое имя что-нибудь значит?
— Нет.
— Счастливчик. У тебя есть что-нибудь пожрать?
— Да.
Парень с неожиданной энергией вскочил.
— Что же ты молчал? Доставай!
Я вытащил из карманов банки. Мне есть не хотелось, тем более пищу Геометров. Но энтузиазм, с которым Снег накинулся на еду, вызывал подозрения.
— А что, здесь нет ничего съедобного?
— В джунглях? — парень покосился на пышную зелень. — Есть. Только все заражено. Хочешь умереть — валяй… Слушай, что за гадость ты мне подсунул?
— Универсальный рацион, — мрачно сказал я. — Все необходимое, белки, жиры, углеводы, микроэлементы. Плюс вода. Плюс целлюлоза, чтобы создать в желудке объем.
— Ясно. Для вкуса места не осталось, — несмотря на критику, парень ел с завидным аппетитом, выскребывая банку голыми руками. — Все равно спасибо. Ты предусмотрительный, как погляжу.
Он похлопал меня по плечу:
— Далеко пойдешь! Если только в болотах не сгинешь.
Снег казался такой полной противоположностью Геометрам, какую только можно было представить. То ленивый, то деятельно энергичный — едва речь зашла о еде. Сытно отдувающийся, выпаливающий несмешные остроты, не отягощенный, похоже, никакими высокими целями. Готовый обнять в приливе эмоций. Я смотрел на него, и ощущение, что мне морочат голову, крепло с каждой минутой.
Неужели и впрямь меня изучают? А где-то, за сотни километров, а то и сотни световых лет, точно так же таращатся на говорливых и добродушных незнакомцев Данилов, Маша, Карел?
— Прогалину видишь? — спросил Снег. И, уточняя свои слова, запустил в болото пустой банкой.
— Вижу.
— Я там упал. Ночью. Еле выбрался. На голом энтузиазме выбрался. Вот уж о чем всю жизнь мечтал — грязью захлебнуться…
Мы переглянулись. Наверное, в моем взгляде читалось непонимание.
— Сбили меня, Петр. Сели на хвост трое зеленых. Одного я снял, красиво снял… а дружки его меня достали. Кое-как через линию фронта перевалил.
Он звонко, по-детски, рассмеялся:
— А ты что, думал, я тут живу? Облачками любуюсь?
Каким-то другим взглядом я окинул его одежду. Ну да. Маскировочный комбинезон. Конечно же.
— Теперь и не знаю… успели на базе взять сигнал, или нет… До полудня подожду, если помощь не придет — значит, через джунгли, пешком.
Я ничего не понимал.
Сбили?
«Зеленые»?
Линия фронта?
Нет, надеяться на то, что войны прекращаются с развитием цивилизации — наивно. Были такие иллюзии на Земле. Придумывали мы всякие Великие Кольца и Содружества Разумных Миров. Надеялись, что атомная бомба нас отучит воевать, что после появления ракет пехота не понадобится. Ерундой все это оказалась. Алари способны планеты в пыль дробить, а половина экипажей в кораблях — десантники. Даэнло… вообще никто не знает, где пределы их разрушительной силы. Лениво им воевать, вот и воспитали из маленьких алари пушечное мясо. Да и мы, на Земле, даром что окружены чужими мирами, даром что замыкаем иерархию разумных рас. Ничему нас это не научило. На Кавказе уже три десятилетия резня длится, Великобритания вот-вот развалится на графства, США только и знают, что гонять войска по всему миру, защищать свои необъятные интересы.
Но здесь!
Прилететь к центру галактики и услышать набившие оскомину слова о линии фронта и военных базах!
Увидеть планету, изъеденную гиперпереходами, как хороший сыр дырами, шагнуть во врата — и наткнуться на свежесбитого пилота! Какие, к чертовой матери, воздушные дуэли, при такой технологии! Или, как у нас, на Земле, за пазухой оружие покрепче, а отношения выяснять на кулачках?
— Что ты так смотришь? — полюбопытствовал Снег.
— База далеко? — спросил я наобум.
— Недели две добираться.
— И… это реально?
— Нет, конечно. А что предложишь делать?
У меня было огромное искушение указать себе за спину, на врата. Для меня они не заработали. Но ведь местные жители должны уметь управлять своим транспортом?
— Да не робей ты, — парень истолковал мое молчание превратно. — Найдут нас. Лучше скажи, ты чем намерен заняться?
Я пожал плечами.
— Летать любишь?
— Смотря на чем.
— На чем — найдется. Важен принцип.
— Люблю.
Снег кивнул:
— Это хорошо. Я тебя возьму в свою группу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});