И все же это было что-то. Хоть что-то.
Часть 2. Тень
Глава 1
Удар.
Удар и свет.
Я повалился, проехался лицом по липкой грязи, растянулся во весь рост. Еще пытаясь упасть навзничь, защитить прижатого к груди рептилоида.
Уже понимая, что со мной никого нет.
Миг, когда исчезла рука Данилова, так крепко вцепившегося в меня, когда улетучился прижатый к груди рептилоид, остался где-то за гранью памяти. Валяясь в холодной жиже, щурясь от ослепительного солнечного света, непроизвольным, эмбриональным движением подтягивая колени к животу, я готов был забиться в истерике. Нас разделили. С легкой непринужденностью опытного хирурга отсекли друг от друга.
В висках пульсировала боль. Голова казалась чугунной болванкой, только что прошедшей печь, прокатный стан и кузнечный пресс. Горло дергалось от рвотных позывов. Меня продернули сквозь пространство, и продернули явно далеко — воздух был другим, наполненным густыми, неприятными запахами, и сила тяжести — земная, а то и побольше. Бившее в глаза сияние казалось ослепительным даже сквозь сомкнутые веки.
Прижимая мокрые, грязные ладони к вискам, я сел на корточки. Боль отпускала, но медленно, неохотно. По телу пробегала дрожь. Неужели это последствия перехода? Тогда я предпочитаю джамп… отныне и навсегда…
Красные круги перед глазами гасли. Я слегка приоткрыл веки. Мир вокруг казался полустертым, выцветшим будто старая фотография. Но с каждым мгновением наполнялся красками — яркими, буйными, дикими.
Джунгли.
Я валялся на границе леса и болота, на узкой полосе влажной, поросшей высокой травой земли. Встающее из-за горизонта солнце — чувствовалось, что сейчас не вечер, а утро, светило поярче земного, и с каким-то едва уловимым белесым оттенком. Слева тянулась сплошная, непролазная, густо-зеленая стена, оранжево-желтые пятна цветов, белые плети воздушных корней. Справа раскинулась обманчиво затканная травой ровная, буро-коричневая топь. Только пробитый невдалеке от берега травяной ковер, разорванный, будто от падения чего-то тяжелого, выдавал болото. Я вздрогнул, пытаясь представить, уж не два ли человеческих тела упали в трясину.
Нет, вряд ли. Бурая жижа была ровной, не взбаламученной. Да и размеры прогалины слишком велики — туда мог целиком ухнуть челнок.
— Блин… — прошептал я, отползая от края трясины. Хоть в чем-то повезло. С детства не люблю топи — то ли какой-то фильм маленьким увидел и испугался, то ли, гуляя с дедом, угодил в трясину… вполне мог дед мне такое приключение устроить, в педагогических целях. Психоанализом я себя не мучил, не знаю. Но болота не люблю.
Дальше от берега земля стала твердой, хотя и сохранила влажную мягкость. Я встал, брезгливо отер с лица грязь. Огляделся. Нет никого. Поблизости, во всяком случае. А местность — колоритная. Болото — до горизонта, целый океан грязи. Вот джунгли, похоже, тянутся километров двадцать, дальше поднимаются горы — скалистые, голые, угрюмые.
— Дед! — крикнул я. — Саша! Данилов!
Крик завяз во влажном воздухе, затерялся.
— Маша!
В груди неприятно сдавило. Нет никого. Может быть — на всей этой планете. Если за нами наблюдали — а я в этом почти не сомневался, то могли и перебросить в разные миры. Зачем только? Поэкспериментировать? Понаблюдать за реакцией? Возможно, конечно. Только это эксперимент из разряда планет-космодромов… не верю я в такие сверхцивилизации.
Похлопав себя по карманам, я убедился, что банки с едой не пропали. Больше ничего у меня и не было. Нет, правда, что же творится? Неужели все-таки эксперимент на выживание?
Срывая пучки высокой травы, я стал вытирать с себя грязь. Трава самая обычная. Конечно, я не ботаник, но на непредвзятый взгляд — флора здесь земная. Можно надеяться, что и динозавры по джунглям не бегают.
Головная боль помаленьку проходила, успокаивалась. Успокаивался и я. И наконец заметил то, на что стоило обратить внимание сразу.
Под моими ногами была такая же площадка, врата, что и на бродячей планете.
Странное ощущение. Я не мог внятно объяснить, чем отличалось это место. Даже мысленно, для себя самого, не находил слов. Просто чувствовал этот густо заросший пятачок, как стрелка компаса — кусок железа.
А еще знал, что ворота закрыты. Можно истоптать всю траву, прыгать, бегать, кататься по земле — ничего не произойдет.
Если такова транспортная сеть в мирах Тени — то можно им поаплодировать. Не унылые «телефонные кабинки» Геометров, а что-то сотканное из окружающей реальности, из камней, травы, грязи. Да к тому же еще и оставляющие в сознании след, маяк.
— И чего вы добились? — прошептал я, озираясь.
Хотелось верить, что и впрямь кто-то и чего-то добивался. Что от моих поступков и слов сейчас что-то зависит.
Сделав несколько шагов, я вышел в центр врат. Постоял, ожидая.
Да хоть бы я в землю врос — ничего не происходило. Но я, наверное, долго бы тут простоял, ожидая неведомо чего.
Вот только у самой кромки леса высокая трава зашевелилась без всякого ветра.
Что я там думал насчет флоры и фауны? Через мгновение я уже лежал, вглядываясь в зеленое мельтешение стеблей. Инопланетная органика несъедобна, как я в свое время объяснял маленькому соседу. Вот только знает ли об этом каждый местный хищник?
Трава успокоилась. И воображение послушно нарисовало мне затаившегося перед прыжком саблезубого тигра. Это оно еще по-доброму, в галактике достаточно гадости, при виде которой тигру в объятья бросишься.
Убегать было глупо, да и опасно. Приближаться, впрочем, тоже. Но не стоять же столбом, не зарываться в землю?
Я приподнялся на корточках, выпрямился в полный рост — некоторых хищников может отпугнуть более высокой противник, и двинулся вперед. Медленно, но по возможности уверенным шагом.
Вдруг отпугну…
А потом я увидел, к кому подкрадываюсь.
В примятой траве, раскинув руки и глядя в небо, лежал молодой парень. Чуть младше меня, лет двадцати двух, наверное. Пепельноволосый, с темной, медного оттенка, кожей. Одетый в зеленую, сливающуюся с травой куртку, такого же цвета брюки, тяжелые, со стертыми подошвами ботинки. На одежде виднелись следы подсохшей грязи, словно парень побывал в болоте. Он медленно перевел взгляд на меня — с легкой ноткой интереса в раскосых карих глазах. И снова уставился в небо.
Я был так растерян, что задрал голову.
Ничего. Только одинокое облако.
— Что с тобой? — переходя от растерянности на «ты», спросил я. Запоздало понял, что он меня не поймет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});