квартал. Дела там шли весьма бойко.
Исследование торговли диким мясом в Весо и вокруг города, проведенное в середине 1990-х двумя учеными-экспатами и их ассистентом-конголезцем, показало, что каждую неделю через этот рынок проходит 12 600 фунтов (больше 5,5 тонн) дичи. Причем в эту цифру входят только млекопитающие, без рыб и крокодилов. На первом месте с отрывом идут дукеры, на втором – приматы, хотя бÓльшая часть мяса принадлежала мартышкам, а не человекообразным обезьянам. За четыре месяца, которые длилось исследование, на рынке продали мясо восемнадцати горилл и четырех шимпанзе. Туши привозили на грузовиках и в лодках-долбленках. Весо – самый большой город на севере Конго, мясных пород коров в нем не держат, так что крупную дичь в него везут со всех окрестностей.
Мы с Максом прошлись взад-вперед по торговым рядам, обходя ямы с грязью, уворачиваясь от низких металлических крыш, прицениваясь, как в Молунду. Поскольку это был не Молунду, а Весо, товары предлагались намного более разнообразные: отрезы яркой разноцветной ткани, спортивные сумки, постельное белье, керосиновые лампы, африканские куклы «Барби», парики, DVD-диски, фонарики, зонтики, термосы, арахисовое масло (сразу оптовыми партиями), порошок фуфу, грибы в ведрах, сушеные креветки, дикие фрукты из леса, только что поджаренные пончики, бульонные кубики, соль горстями, куски мыла, лекарства, ведерки с бобами, ананасы, английские булавки, картофель. На одном прилавке продавщица разделывала живого сома с помощью мачете. Напротив нее другая женщина торговала мертвыми мартышками. Продавщицей мартышек была крупная женщина средних лет, с волосами, заплетенными в косички, одетая в коричневый мясницкий фартук поверх платья с цветочным узором. Дружелюбная, прямолинейная, она с громким шлепком бросила на прилавок прямо передо мной копченую мартышку и назвала цену. Мордочка мартышки была маленькой и кривой, глаза закрыты, губы высохли, обнажив мертвую улыбку. Разрезанная в области живота и расплющенная, она и размером, и формой напоминала обод для колеса. «Six mille francs», – сказала она. Рядом с первой мартышкой она бросила вторую, на случай, если я окажусь привередлив. За эту тоже six mille. Она говорила о франках КФА, слабой центральноафриканской валюте. Шесть тысяч франков КФА равнялись примерно 13 долларам, можно было и поторговаться, но я отказался. Еще у нее в меню был копченый дикобраз, пять дукеров и еще одна обезьяна, настолько недавно убитая, что ее мех еще лоснился, и я сумел распознать в ней белоносую мартышку.
– Это деликатес, – сказал Макс, – быстро купят.
Неподалеку по три тысячи франков за килограмм можно было купить копченое мясо кистеухой свиньи. Охота на всех этих животных (правда, без применения ловушек) и открытая торговля их мясом были в Конго разрешены. Человекообразных обезьян нигде видно не было. Если вы хотели поесть мяса шимпанзе или гориллы в Весо, это наверняка можно было устроить, но пришлось бы обговаривать в приватном порядке.
Поездка вниз по реке на бато столкнулась с задержками и затруднениями, так что через четыре дня мы с Максом снова оказались в Весо. Вернувшись на рынок, мы снова прошли через «пагоду», по узким проходам между лотками, вдоль прилавков с сомами, мартышками и дукерами, копчеными и свежими. На этот раз я увидел тачку с маленькими крокодилами; одного из них разделывали на доске. До мясного отдела рынка можно было легко добраться из любой его точки по ориентирам – ритмичному тук-тук! мачете. А потом мы снова вернулись к даме в коричневом фартуке, которая меня запомнила с прошлого раза.
– Вы вернулись, – сказала она по-французски. – Может быть, купите что-нибудь?
На этот раз она положила передо мной маленького дукера, словно бросая мне вызов: «Вы покупать пришли или смотреть?»
– Предпочитаю курицу, – весьма неубедительным тоном ответил я. – Или копченую рыбу.
Малодушие белого человека ее не удивило – она лишь улыбнулась и пожала плечами. А потом я, чисто на всякий случай, сказал:
– Но вот были бы у вас шимпанзе…
Она пропустила мои слова мимо ушей.
– Или слоны, – добавил Макс. Она сдержанно усмехнулась и повернулась к клиентам, которые на самом деле собирались что-то купить.
101
Мысли о Весо и рынке заставили Путника, каким я его представляю, отправиться в дорогу. Вот с чего началась безумная идея его безумного путешествия: Весо. Он не собирался плыть дальше. Путешествие в Весо и обратно (он собирался вернуться обратно, но жизнь решила иначе) само по себе было весьма амбициозным и рискованным планом. Но еще до того, как ему в голову пришла идея с Весо, произошла головокружительная случайность со слоном. Весо, может быть, и тянул его к себе, но подтолкнули его туда слоновьи бивни.
Он не искал слоновую кость. Она, по сути, сама его нашла. Однажды он поднялся вверх по течению Нгоко и поставил сеть в устье мелкого притока, который шел со стороны Конго. Стояла засуха, если точнее, заканчивался длинный засушливый сезон в начале марта. Вода в реке была низкой, медленной и теплой, и поэтому он подумал, что освежающее течение притока привлечет больше рыбы. Как оказалось, не привлекло. Улов едва-едва оправдал его усилия. Так что днем он решил пойти вглубь леса вдоль ручья в поисках маленьких прудиков, где могут найтись попавшие в ловушку рыбешки. Он ушел по грязным берегам почти на километр в лес, пробираясь сквозь колючие лианы и сплетения корней; прудики действительно нашлись, но рыбы в них не было. Неприятно, но неудивительно. Он остановился, чтобы перевести дыхание, выпил горсть воды из реки, чтобы освежиться, и хмуро посмотрел вперед, думая, идти ли дальше. Тут он и увидел огромную серую гору на дне ручья метрах в сорока впереди. Вы или я могли бы подумать, что это просто гранитная глыба. Но на севере Конго и юго-востоке Камеруна нет гранитных глыб, и Путник ни разу в жизни не видел гранита. Он сразу понял, что это такое: слон. Его сердце заколотилось, и первой инстинктивной реакцией было убежать.
Но он стоял и смотрел, не отрываясь. Ноги не слушались. Он остановился, сам не зная, почему. Он чувствовал вокруг страх, но не свой. А потом он понял, что же не так: слон лежал, причем в таком положении, в котором обычно не спят. Мордой в грязь, хобот набок, нога повернута наверх. Путник осторожно подошел к слону. Заметил фиолетово-красные дыры в боках и животе. Из одной дыры торчало копье племени бака. Потом он заметил, что зверь упал на левое плечо, и его передняя нога с той стороны выгнута под очень странным углом. Стоя в десяти метрах от него, Путник уже понимал,