Между тем, несмотря на побочный эффект, который приносила его деятельность, Куржиямский продолжал упорно претворять в жизнь свою линию. К примеру, он единолично контролировал всю рекламу, что шла через его студию, причем действовал весьма жестко: он мог снять с эфира рекламный ролик. Естественно, такая позиция не могла устраивать заказчиков. Представьте себе картину: кто-то вложил деньги в раскрутку молодого исполнителя (запись фонограммы, съемки ролика и т. д.), договорился с редактором о выходе в эфир рекламного ролика (тоже за деньги), но в последний момент директор волевым решением снимает исполнителя с эфира. Еще пять лет назад подобная деятельность могла сойти руководителю с рук (в худшем случае могли из чувства мести проткнуть колеса у его автомобиля или изрезать ножом дубленку в гардеробе). Но в начале 90-х, когда страна погрузилась в криминальный беспредел, методы воздействия на строптивых стали куда более страшными.
Трагедия произошла ровно через год после того, как Куржиямский пришел к руководству студией. Утром 25 января 1993 года он, как обычно, вышел из своей квартиры на Профсоюзной улице, чтобы погулять с собакой. Однако до улицы так и не дошел. В начале девятого соседка по подъезду, услышав шум на лестнице, вышла из квартиры и увидела на площадке собаку без хозяина. Чувствуя неладное, женщина прошла на примыкающий к лестничной площадке балкон 10-го этажа и обнаружила лежащего там Куржиямского. Голова его была залита кровью, рядом лежали две половинки кирпича, тоже в крови. Пока вызвали «Скорую», пока она примчалась к месту происшествия, пострадавший скончался.
Гибель Куржиямского вызвала немало версий. Причем если большинство телевизионщиков склонялись к тому, что эта смерть – тщательно спланированная акция по устранению неугодного человека с поста директора студии, то милиция считала иначе. По ее мнению, Куржиямский погиб случайно: попал под горячую руку хулигана, ударился об пол и захлебнулся собственной рвотой (об этом, к примеру, со страниц газеты «Коммерсантъ» заявил следователь, который вел это дело). В пользу этой версии говорило и орудие преступления. По мнению сыщиков, если Куржиямского заказала мафия, то почему преступник использовал убогий кирпич, а не пистолет «ТТ»? Однако объяснение этому факту могло быть простым: видимо, разработчики акции были заинтересованы в том, чтобы с самого начала увести следствие в другую сторону. Что им, собственно, и удалось. А спустя два года криминал добрался и до звезд ТВ самого высокого ранга: от рук наемного убийцы пал Владислав Листьев.
…И тогда пришел киллер
Владислав ЛИСТЬЕВ
В. Листьев родился в 1956 году в Москве в рабочей семье: его родители – Николай Иванович и Зоя Васильевна – работали на заводе. Первые полтора года своей жизни Владислав вместе с родителями провел в полуподвальном помещении, на так называемой «стрелке» (район Краснохолмского моста, Москвы-реки и обводного канала). Затем семья Листьевых переехала в другое место, а в 1965 году надолго вселились в только что отстроенный дом на Перекопской улице. Вот как вспоминает об этом их соседка В. Черных:
«Я увидела Владюшку во дворе. Мальчик стоял и охранял холодильник. Подошла к нему, разговорились, и выяснилось, что мы будем жить в соседних квартирах – я в сорок четвертой, а они в сорок пятой. Этой семьей любовались все соседи – Зоя Васильевна и Николай Иванович были очень красивой парой, а Владюшка рос очень культурным, вежливым и серьезным…»
За два года до переезда Листьев пошел в первый класс средней школы. Учился он средне, а круглым отличником был по одному предмету – физкультуре. В итоге в 1971 году он был переведен в спартаковскую легкоатлетическую школу-интернат имени братьев Знаменских и начал заниматься в группе заслуженного тренера СССР Николая Голованова.
Вспоминает В. Улыбин: «Я хорошо помню, как Владик появился в школе. Все ребята были уже достаточно крепкими, хорошо развитыми, могли выдерживать любые нагрузки. А тут – худенький, немного нескладный мальчик, которому до нашего уровня, мягко говоря, далековато. Но за какой-то год-полтора он все наверстал с лихвой и превратился в очень сильного, серьезного соперника.
Однажды мы бегали в манеже. И на нашу дорожку неожиданно, прямо под ноги, выскочил парень – «шестовик». Они с Владом столкнулись. Естественно, стали выяснять отношения, ситуация накалилась… В общем, чтоб не драться в зале, они пошли разбираться в туалет. Я, конечно, следом – не бросать же друга в беде! Тем более что тот парень был повыше и посильнее Владика – у «шестовиков» руки крепче, силы были неравные. Когда я увидел, с каким упорством Владик дерется, то просто оторопел! У его соперника уже кровь из носа шла, и вообще было понятно, кто на самом деле сильнее. Но я хоть и понимал, что двое на одного – нехорошо, все-таки бросился на подмогу. В итоге мы разбили в туалете умывальник, но «шестовика» все-таки завалили…
Между тем, что сразу бросилась в глаза – врожденная интеллигентность Владика. Для нас, несколько грубоватых, это было необычно. Но за внешней мягкостью была такая сила характера – на зависть многим! В любом соревновании он выкладывался до конца. Поэтому почти всегда был первым. А если его побеждали (что случалось крайне редко), то сильно переживал, хотя внешне старался этого не показывать. А потом тренировался с невероятным упорством, даже с остервенением! И в конце концов добивался своего…»
«Коронными» дистанциями Листьева были 1500, 3000 метров и 3000 метров с препятствиями (стипль-чез). Он был победителем на Московском и Всесоюзном кроссах, призером соревнований Центрального совета «Спартака», Всесоюзных соревнований среди юношей и юниоров. В 1978 году на розыгрыше Кубка СССР Листьев победил в беге на 1500 метров. Кстати, до сих пор не побиты рекорды МГС «Спартак», установленные Листьевым на дистанциях 3000 метров и 2000 метров с препятствиями, и юниорский рекорд Москвы в беге на 3000 метров с препятствиями.
Вспоминает В. Улыбин: «Мы приехали в Одессу, на чемпионат СССР по легкой атлетике среди юниоров. Владик в дороге заболел ангиной. Нужно было бежать две тысячи метров с препятствиями, а система соревнований была такая, что выставлять запасных игроков нельзя. А он к началу соревнований не мог даже говорить! Но на старт все-таки вышел, только закутал шею в большой теплый шарф. Все болели за него как никогда! И вот он преодолел яму с водой, какое-то еще препятствие, остаются последние метры… В это время кто-то из наших ребят что есть силы заорал на весь стадион: „Ангина, давай!“ Владик прибавляет скорости и приходит первым!.. Ни одной победе мы так не радовались. А к нему с тех пор так и приклеилось это прозвище – Ангина…»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});