чем не бывало. Их можно было понять — пар-оольцы не знали о других магических системах, и происходящее должно было казаться им невозможным.
— Здание с башней-полумесяцем, — коротко бросил Даор, отбрасывая сапогом сеть и присаживаясь у ног ближайшего громилы. — Где оно?
Образ, выжженный из сознания Ннамди, оказался достаточно простым, а храм с камнем — весьма приметным. Искать его самостоятельно в большом, начиненном тысячами сбивавших его чутье артефактов городе Даору было незачем.
— Ты кто? — выдохнул пар-оолец, когда Даор вернул ему возможность говорить. — Я ничего тебе не скажу.
Упертые, не боящиеся смерти и мнящие себя людьми чести дикари уже начинали раздражать. Не тратя времени на чтение разума, Даор снял с пояса мужчины кристалл, раздавил его в пыль и прикончил упрямца. Затем подошел к следующему, вращавшему темными глазами, как вытащенная из воды рыба:
— Где?
Тот попытался потрясти головой, но ему это не удалось. Тогда он зажмурился, принимая смерть.
Как Даор и предполагал, третий подробно, сбиваясь от волнения, объяснил, куда идти. В глазах его стояли слезы ненависти то ли к себе, то ли к Даору. Когда и эти глаза остекленели, Даор протянул воздушный силок наверх, на огражденную глиняными столбами площадку, подхватил обмякшее тело сторожившего решетку воина и швырнул его прямо на рычаг. Решетка со скрежетом поползла вверх.
.
Здание архива, скрывавшее в своих подземельях ход к хранившему последний камень храму, было совсем рядом, но краткий путь к нему лежал через рыночные ряды.
Черный герцог не был в Караанде несколько сотен лет. Она оказалась такой же людной, жаркой и тесной. Похожие на глиняные яйца круглые домики хаотично теснились по площадям, а по узким, вымощенным глиняными плитками улицам было сложно пройти так, чтобы не задеть тут и там расставленные лотки или снующих между ними людей. Полосы выцветшей на беспощадном солнце ткани, служившие крышей, трепал ветер, но внизу пропитанный запахом специй и благовоний воздух казался неподвижным.
Черный герцог не любил подобной суеты, жары и шума звуков и ароматов. Башня-полумесяц виднелась за чередой разномастных шатров, за редкими пальмами и стойками с потушенными днем фонарями.
Он поднял руку, чтобы очистить площадь, но вспомнил Алану.
«А зачем вы уничтожили корабль и гавань?»
«Они задерживали меня».
«Я могла подождать».
— Уберитесь прочь с моей дороги, — разнесся его голос над рядами.
Люди испуганно замолчали — и тут же зашумели еще громче, паникуя. Кто-то закричал, кто-то, убегая, случайно перевернул поднос с тертым анисом, наполнив все вокруг въедливым смрадом. Никто не посчитал нужным очистить улицу от своего присутствия, наоборот, торговцы выскочили наружу, выясняя, что происходит.
Герцог вздохнул — и пустил вперед испепеляющую волну, дробя в визжащую кашу все, что попадалось ей на пути, а затем еще одним заговором проложил себе дорогу в этой смеси плоти, металлов, травы и дерева. Получившееся месиво доходило ему почти до пояса. Оно замуровало двери домов, расползлось по улице и двум площадям, но, как вода в стакане, уперлось в невидимые стенки по бокам от проложенного им хода, не мешая двигаться вперед.
Сквозь ткань открытых окон Даор слышал крики и причитания, и как люди прижались к полу, боясь шевелиться. Краем глаза он заметил не рискнувших сунуться в воняющую массу стражников, следивших за ним беспомощными, яростными взглядами. Они окружали его, готовясь, скорее всего, активировать переносной артефакторный периметр, не понимая, что стоит им ступить на это поле — и они умрут, как и все остальные.
Пустая дорога оказалась совсем короткой. Даор вышиб двери башни — и столкнулся нос к носу с высоким пар-оольцем в красном халате. Драгоценные бусы, которыми он был увешан, образовывали на крупном теле что-то вроде передника, и сам он выглядел так, как пар-оольцы понимали величие, то есть нелепо.
— Сколько грязи, — притворно укоряюще сказал пар-оолец на языке рад знакомым голосом. — Хотя с тобой все пойдет быстрее.
— Как ты здесь оказался? — улыбнулся Даор. — И почему обвешан золотом, как обезьяна?
— Потому же, почему ты выглядишь как старик в костюме торговца, — ответил Келлфер. — И это грязная работа, облик мерцает. В отличие от тебя, я попал сюда, не привлекая столько внимания.
— Ты привык быть незаметным, — в ответ поддел его Даор, вглядываясь: Келлфер сиял силой, которой в нем не было последние пять сотен лет.
— Куда уж мне до твоей публичности, — в тон другу отозвался Келлфер. — Сделав неожиданно быструю карьеру в пар-оольском мирке и став боевым мудрецом Накаби, я узнал, что кто-то уничтожил камни-ловушки. Пока есть минутка, решил помочь, вдруг времени на Караанду у таинственного врага не хватит.
— Где настоящий Накаби?
— Завален землей где-то между целительским корпусом и каштановой рощей.
— Хотя бы здесь сними эту дрянь, — предложил уже избавившийся от иллюзии Даор, спускаясь за Келлфером по узкой винтовой лестнице.
— Не стану, — улыбнулся полными черными губами Келлфер. — Потом буду рассказывать, как еле выжил после встречи с черным герцогом, могу даже сообщение какое-нибудь передать. Ты уж меня случайно не прикончи. Давно так не развлекался.
— Я рад видеть тебя прежним, — искренне сказал Даор. — Маяк сработал?
Келлфер покачал головой:
— Оставил его Келлану. Завтра заберу.
— Значит, это ненадолго, — понимающе проговорил Даор.
Раньше он не понимал друга. Его навязчивая идея отдавать большую часть своих сил лишь для того, чтобы иметь небольшую вероятность встретить любимую женщину, казалась Даору откровенно глупой, а маяк — бессмысленной пиявкой. Теперь же, когда голос Аланы звучал где-то на краю сознания, действия друга не просто имели смысл, а были естественны. Что-то, похожее на сочувствие, шевельнулось в душе, когда Даор подумал, что Келлфер не нашел свою Илиану и избавился от маяка лишь на время.
— Да, — тихо ответил друг, и голос его немного дрогнул, но он тут же взял себя в руки. — Я уже и забыл, каково это. Там дальше подземные коридоры во все стороны. Восемь, звездочкой, и еще и ветвятся. Я исследовал эти три, они заканчиваются в храмах.
— Вышел передохнуть? — усмехнулся Даор, ступая на холодный камень крупного грота, стены которого, как и говорил Келлфер, давали начало восьми ходам.
— Надоело бродить. Сначала думал не оставлять за собой трупов, но решил, что проще использовать стражника, охранявшего вход.
— И где же стражник? — спросил Даор.
— Ты перемолол его вместе с остальными. Кстати, за