— Ты знаешь… там, откуда я прибыл, есть такие механизмы… чтобы измерять время. У нас оно делится на отрезки. В большом отрезке — определенное количество мелких. В них — еще мельче. И так далее…
— Какой вздор — измерять время! Его невозможно измерить. Его можно только почувствовать.
— Ну отчего же? Не только. Эти отрезки высчитаны по движению звезд на небе… э-э… — Тут он сообразил, что постоянная «крыша» над землей, неизменно плотная облачность звездное небо видеть не позволяет. Поэтому уточнил: — Я имею в виду солнце… движение которого, как ты, надеюсь, знаешь, — всегда неизменно стабильное.
Смотритель, говоря это, выдавал жителю допотопной эпохи немалый кредит знаний — он не был уверен в том, что древние шумеры затрудняли себя поднятием голов к небу и наблюдением за движением солнца.
К счастью, это оправдалось.
— Солнце, ночи, дни… а еще механизмы для измерения… Как ты не понимаешь, что все это не может быть опорой для Времени. Все это само подвержено изменениям — тем, какие пожелает учинить Время… Когда ты говорил, что обращаешь внимание на Время, что ты имел в виду? Показания механизма?
— Мы привыкли считать, что они точны…
— Глупости! Сам механизм крутится быстрее или медленнее — и вместе с твоим ощущением, и вместе со Временем. Он — такой же раб великого Времени, как и все, что окружает нас. Как и мы сами.
Кредит знаний следовало закрыть. Перебор.
— Тогда я тебя разочарую. Наше представление о Времени, увы, опирается только на показания механизмов. Мы не обладаем тем, что ты называешь «ощущением Времени». Вернее, обладаем, наверное, обладаем, но — на каком-то совсем глубоком уровне сознания. Ничего четкого и конкретного я не могу сказать…
— Ты сам говорил, что вы утратили многое из того, что имеем мы. Жаль.
— Давай вернемся к моим вопросам. Про скорость Времени ты мне объяснил, хотя как-то не очень ясно, как оно само способно менять быстроту бега, да еще, как я понял, для всех по-разному?
— Уровень ощущений. Если один чувствует, что Время бежит, то другой вполне может думать, что оно — наоборот — замедлилось. И это будет правильно для обоих.
— Оно же едино для всех!
— Ни в коем случае. У каждого из людей, у каждого предмета, у каждой пылинки — Время свое. Личное.
— Поясняй.
— С удовольствием. Если на что и стоит Время подразделять, то не на отрезки, а на другие времена. У тебя — свое время, у меня — свое. Они идут вроде бы в ногу, а вроде бы и вразнобой.
Одно отстает, другое торопится. У кого-то остановится — он умрет. У кого-то начнется — он родится. Представь себе реку — это Время. По ней плывут люди — кто на лодке, кто на бревне, кто сам. Кто гребет большим веслом, а кто ладонями. Кто — посередине реки, в сильном течении, кто — у берега, в медленном. А кто вообще — в заводи. Кто-то напрямик движется, а кто-то — галсами. Вроде бы все вместе, в одной реке, но — каждый сам по себе. Вот тебе картина личных Времен.
— А против течения нельзя?
— Раньше я думал, что река слишком мощна для того, чтобы плыть против течения. Встретил тебя, понял — можно и против… — Подумал, сказал осуждающе: — Но это неправильно.
— Опустим. О чем ты еще говорил? Расход Времени?
— Да, и расход тоже.
— Это-то как?
— Я вижу, как наполнено Время человека. Вижу соотношение Времени и событий, которые в это время произошли.
Если продолжать аналогии с рекой, то наполненность — это глубина под плывущим. Плывешь неглубоко — живешь неполно. Мало событий в личном Времени — движение тратится впустую. Время этого не любит.
Своеобразная трактовка понятия «КПД» — коэффициента полезного действия.
— Оно же может замедлиться для этого человека.
— Может. А может — и нет. Мы слишком просты, чтобы понять мотивы Времени для осуществления им перемен. Мы можем только наблюдать и повиноваться. Время мудрее нас.
— Но ты способен предсказать, сколько кому осталось жить?
— Сколько — нет. Мы же не измеряем Время, как странно делаете вы. Но как — могу. Вижу отношение Времени к каждому конкретному человеку. Вижу состояние его личного Времени. Опять же — река. Вижу, где он плывет — близко к берегу, цепляется за коряги, или в фарватере — обгоняет всех.
— Хорошо. Теория ясна. Но как ты все это видишь? Как чувствуешь? И почему только Хранители могут чувствовать Время? А все остальные — нет?
— Кому-то дан тонкий слух — он музыкант. Кому-то сильные руки — он каменщик. Кто-то видит суть вещей и может ее изменять — он строитель машин. Кто-то чувствует Время — он Хранитель. А как… Опять про реку: ты суешь руку в воду и сразу понимаешь — теплая она или холодная, видишь — чистая или с песчаной взвесью, чувствуешь — быстро ли течение. Я подхожу к человеку и знаю все о его Времени.
— А он понимает, что к нему подошел Хранитель.
— Верно. Мне непонятно, как это можно не чувствовать, но раз ты утверждаешь…
— Да, уж поверь… Еще один вопрос, Хранитель. Он может показаться тебе странным, но я его все-таки задам.
— Задавай, послушаю.
— Ты не чувствуешь грядущих грандиозных изменений Времени? Не ощущаешь ничего необычного рядом, близко?
— Ты о чем-то знаешь и хочешь у меня проверить свое знание?
— А хотя бы и так.
— Тебе, коллега по Времени, я скажу. Скажу то, что ни один Хранитель не скажет никому на свете. Даже Оракулу. Да, мы все чувствуем это. Чувствуем приближение реки к водопаду. После него тоже будет река, но уже другая, и без многих из нас.
— Ты говоришь это только мне?
— Да. Никто другой не воспримет сказанное спокойно — как воспринял ты. Тебе все равно, ведь ты явился в мир уже после этого.
— Ты не знаешь, что именно случится?
— Даже Оракул не в состоянии предсказывать будущее. Я чувствую изменение Времени, как ты слышал бы шум водопада, плывя по еще спокойной реке. Ты не знаешь — сразу за поворотом водопад или еще плыть и плыть. Ты просто знаешь, что он есть. И что рано или поздно ты до него доплывешь.
События во Времени — не наше дело, пришелец. Мы всего лишь — Хранители Времени.
Они проговорили до вечера. О разном. Смеялись, пили вино, вежливо обходили неудобную тему будущего, подробно вникали в мелочи бытия Хранителей Времени…
Вернулись Ной и Сим, женщины приготовили ужин, за которым всем тоже было весело, и не нашлось места больше ни одной серьезной теме. Но Хранитель и Смотритель понимающе переглядывались, как бы продолжая безмолвный диалог о Времени — самой великой и бесконечной среде, в которой обитает столько всего — большого и малого, масштабного и ничтожного, что и разговоры эти заумные, и непомерно длинные шумерские жизни, и даже всемирный потоп…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});