– Как абсолютный нарциссизм – состояние, отличающееся пассивностью и непрерывным самосозерцанием. Субъект пребывает в нем постоянно, пока находится в зеркальной комнате, которую принимает за убежище, однако на самом деле это тюрьма. Вот что должно было случиться и почти случилось.
Помедлив, Рамакришна добавил:
– Именно поэтому я назвал метод доктора Моррисона успешным, несмотря на провал. Все было бы хорошо, если бы он обуздал свое желание задать еще несколько вопросов. Если бы он сразу оттуда ушел. Если бы Карнаж не увидел кровь доктора на зеркалах.
Кто-то спросил:
– Вы думаете, что этот метод можно испытать еще раз?
– Не вижу причин считать эксперимент проваленным, – ответил Рамакришна. – Но сомневаюсь, что его удастся повторить. Для обычного человека он не подходит. А Карнаж теперь знает о нем и больше не позволит себя обмануть. Эксперимент был успешным, леди и джентльмены, но пациент не излечился.
* * *
У каждого старинного рода есть уникальная черта, которая передается из поколения в поколение, и наследственная черта Крафтеров – магическая сила. Творить опасные заклинания и добиваться от потусторонних сил сотрудничества для них дело обычное – как и защищаться от обвинений в колдовстве, и вступать в противоборство с другими, не столь человеколюбивыми чародеями. Рассказ «Печать Соломона» был написан для сборника «Крафтеры», составленного Кристофером Сташеффом и Биллом Фосеттом в 1991 году.
Печать Соломона
Перевод Илоны Русаковой
1685 год от Рождества Христова
Проходя по Брайдлпасу, Самона услышала, что в доме Эдвина Лэпторна кто-то плачет – негромко, но очень горько. Она постучалась, но ей никто не ответил. Самона стояла на пороге и не знала, что делать.
Они с Эмером поженились три года назад. Когда должен был появиться на свет их первый ребенок, они оставили любимый домик Эмера в горах и переехали в небольшой Рок-Харбор, который располагался к югу от Бостона. В городе были доктора для их малютки, а близость Гарвардского колледжа позволяла Эмеру пользоваться старинными книгами и рукописями для изысканий в области магии.
Крафтеры вели замкнутый образ жизни. Меньше всего им нужны были проблемы с соседями на почве колдовства или алхимии. И особенно не хотелось связываться с Эдвином Лэпторном. Сомнительная репутация сопутствовала этому ювелиру, как вонь скунсу.
Но в доме Лэпторна плакал ребенок.
Самона снова постучалась, на этот раз громче.
– Эй? Есть кто-нибудь дома?
Самона почти ничего не знала о Лэпторне, но в том 1685 году в Рок-Харборе о нем ходило много слухов. По слухам, в Англии у него были проблемы. Какого рода проблемы, никто не знал, но поговаривали, что дело было предосудительное и даже попахивало потусторонними силами. Он успел сбежать из-под носа у королевских констеблей – сел на борт барка «Дора» и отбыл из Плимута в Бостон. Лэпторн тихо жил на окраине Рок-Харбора, но отчего-то он не пришелся горожанам по душе. Может, им просто не нравилось его вытянутое лицо с ввалившимися щеками, черные сросшиеся брови и бескровные губы, которые он кривил в неискренней улыбке.
У Самоны не было желания связываться с этим человеком, но в его доме плакал ребенок, и она встревожилась, не случилось ли с малышом чего плохого.
Она должна войти и выяснить!
Самона расправила плечи. Высокая красивая молодая женщина с длинными черными волосами и темными глазами. Лицо надменное и притягательное, а фигура так хороша, что самое скромное платье не может скрыть все ее достоинства. Самона толкнула дверь, и та оказалась не заперта.
Она вошла в старый дом с высокими потолками.
Вышла Самона спустя десять минут. Она была потрясена до глубины души. Немедленно вернувшись домой и убедившись, что ее малышка Эми, которой тогда было год и два месяца, спокойно спит в своей кроватке, Самона прошла в гостиную и рассказала Эмеру о том, что ей довелось пережить. Муж, хоть и не был настроен, слушал историю о человеческой жестокости и все больше мрачнел.
– Я поговорю с этим господином, – в итоге сказал он.
После чего Эмер надел плащ и шляпу и вышел из дома на поиски Эдвина Лэпторна.
Лэпторна Эмер обнаружил в момент, когда ювелир выходил из таверны Джосайи на Стейт-стрит. Раньше они только раскланивались, но никогда не разговаривали.
– Сэр, – обратился к Лэпторну Эмер, – случилось так, что некоторое время назад моя жена проходила мимо вашего дома. Она услышала плач ребенка и взяла на себя смелость войти…
– В мой дом, сэр? Она просто взяла и вошла в мой дом?
– Именно так, сэр.
– Она и впрямь взяла на себя слишком большую смелость, – проворчал Лэпторн.
Ювелир был очень высок, имел волосы черные, густые и жесткие, как проволока. Ходил он в треуголке. Лицо у него было обветренное, плохо выбритое и с красными пятнами на скулах – он злоупотреблял спиртным. Тонкая верхняя губа была вздернута шрамом, который тянулся вертикально по щеке, и из-за этого казалось, что Лэпторн постоянно ухмыляется.
– Ваша жена не имела права входить в мой дом, сэр.
– Возможно, сэр. Но она обнаружила, что ребенок, который живет с вами, оказался в плохой ситуации.
– Дуглас в плохой ситуации? Этот ребенок вполне способен о себе позаботиться.
– Когда Самона нашла его, он висел вниз головой, зацепившись ногой за верхнюю ступеньку лестницы, что ведет в погреб, и кричал как резаный.
– А я-то думал, что он и дверь открыть не сумеет! Толковый мальчишка, хоть и идиот! Вряд ли он пострадал. Этот малый сделан из каучука.
– Он из плоти и крови, сэр, – сухо заметил Эмер. – Как и все мы. Ваш ребенок заслуживает того, чтобы о нем лучше заботились.
– Видите ли, этот идиот не мой ребенок, – сказал Лэпторн. – Он достался мне от бывшей экономки. Та внезапно померла от лихорадки, а я по доброте душевной согласился за ним присматривать. Он питается лучше, чем многие в этом городе. Но даже если бы я морил его голодом, сэр, или сек, это бы вас не касалось. То, что происходит в доме, – дело хозяина. Ваша жена не имела права.
– Безопасность ребенка была под угрозой, – упорствовал Эмер.
– Даже если и так, это не ваша забота. Если вы только сами не решили, что это так.
Эмера очень удивила жестокость собеседника и его неожиданно агрессивная реакция. Лэпторн сжал кулаки, шрам на щеке налился кровью. Ситуация грозила выйти из-под контроля. Было ясно, что Лэпторн не подарок и напрашивается на неприятности. Стоило ли ради маленького идиота, который ничего не понимает, продолжать разговор, который мог очень плохо закончиться?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});