Приоткрыв глаза и слегка смутившись собственной сентиментальности, чуть отстранилась от Герриона. Не верится, что все позади. Пока боевые маги «пакуют» самого опасного преступника Империи, у нас как раз есть немного времени поговорить. Обсудить все. Может быть даже без слов понять друг друга.
Верю, теперь мы можем каждый пойти своей дорогой и, обещаю, теперь даже не буду прятать свою силу. Гер всегда будет знать, где я нахожусь, а я всегда буду чувствовать по нашей связи, что у него все хорошо. Мы можем даже переписываться! Было бы здорово, я так скучаю по Мари и хочу знать, как у нее дела. Хочу знать, что Его Величество здоров и в хорошем расположении духа.
Только, чтобы все это обсудить, надо бы отослать Саверия.
— Спасибо, не нужно. У меня все хорошо, помощь не требуется, — на этих словах я чуть повернулась к жрецу, чтобы его заверить. Геррион же при этом плавно качнулся, опираясь на все свои лапы, и потянулся с довольством.
Меня не смутил хлопок крыльев за спиной. Взгляд жреца, проследившего возвышение своего принца тоже.
— Я бы хотела обсудить кое-что с Геррионом. Не могли бы вы нас…?
— Да, конечно, — без обид кивнул жрец, складывая руки за спиной. Я слишком поздно развернулась, слушая его последующие слова: — Вижу, повелителю общение с вами сейчас куда нужнее.
Когтистая лапа сомкнулась вокруг меня, сразу же поднося к груди и прижимая меня к ней. Даже не успев вскрикнуть, начала погружаться в стремительный неестественный сон. И то, как мой дракон оторвался от земли под мерные взмахи массивных крыльев, тоже не успела осознать.
141. Третий сын Ниммаи (1)
141. Третий сын Ниммаи (1)
— Папа! Папа! — заливался слезами малыш, сидя на широкой кровати в комнате совершенно один. — Папа, это не я! Папа-а-а…
Маленькое сердечко заходилось от обиды, боли и испуга. Крошечный кулачок с остервенением тер глазки, спрятанные за растрепанными золотыми кудрями. Ножки не доставали пола, но малыш не спешил спрыгивать — забираться обратно каждый раз слишком сложно. Кровать не по-детски высокая.
Няня ушла буквально пару минут назад. Холодная, безразличная. Хлопнула дверью, плотно ее запирая, отрезая маленького Реса от всего окружающего мира. От папы. Несмотря на положение, ей претит приглядывать за младшеньким проклятым дитем. Няньки старших куда в большем почете ходят. А тут не скажешь, что служишь на господ. Уж лучше бы удавился мелкий в родах, куда б меньше было проблем.
— Па… — кроха поперхнулся, закашлялся, давясь горькими слезами, но остановить рыдания оказался не в силах.
Он не виноват! Папа же знает! Он видел! Это старший брат Ам-Дей открыл шорсов загон и не закрепил щеколду. Куда малышу Ресу дотянуться? Откуда сил столько взять? Да и к шорсам соваться — страх! Одна голова любой взрослой особи — и то крупнее будет всего Реса. АМ! — и съест.
— Я не винова-ат! Не виноват… — тоненький надрывный голос затихал, выбивался из сил, а слезы заканчивались. Так происходит неизменно из раза в раз, когда кто-то из братьев его подставляет.
И отец знает наверняка. Только делать ничего не собирается. Раз явился на свет, видят боги, золотой лорд не станет нести вред своему дитя. Но и ограждать его от бед тоже. Ему не нужен сын, отнявший его главную драгоценность в жизни, его любовь и сердце — златокудрую Ниммаю.
Подарив лорду прекрасных сыновей, Ам-Вейба и Ам-Дея, Ниммая потратила много сил, но была счастлива, словно вознеслась на небеса. Лорд молил богов о ее здравии и благодарил за каждую минуту, что она провела в его жизни, ценил каждый ее жест. Ему было плевать даже на то, что Ниммая из низших слоев. Простая дочь из семьи земледельцев. Даже имя выдавало ее происхождение каждому, кто о нем узнавал. И лорд не стеснялся! С гордостью представлял всем светоч своей жизни — прекраснейшую из эрлин.
Все бы ничего в этот раз, да без последствий не обошлось. Все знают, что шорсы — батюшкины любимцы. Один весьма строптивый, необученный еще толково, задрал одну из прислужниц. Ясное дело, тут глаза не закроешь. Золотому лорду пришлось забить своего любимца. А на маленького Реса разве что зверье теперь зло не смотрело.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В тот день золотой лорд не наказал своего сына. Рес уже было обрадовался, в маленьком сердце поселилась надежда, что папа ему верит, не накажет несправедливо. Только вера эта была зря. Папа не забыл.
Получив в подарок от папы маленького, едва опушившегося шорса, Рес не знал своего счастья. Он плакал от радости, в груди было тепло-тепло, а главное — папа лично сам отдал ему щенка в руки. Это был самый лучший день за всю недолгую еще жизнь маленького дракона. А мысль, что папа простил ему тот случай, окрыляла. Наверняка и шорса подарил, чтобы Рес воспитал того достойно и хорошенечко выдрессировал. Рес понял безмолвное веление своего отца и приступил к его выполнению со всей душой.
Днями напролет Рес возился с зверушкой. Пока еще совсем молодой и беззубый, тот мог быть опасен лишь ядовитыми когтями. Мальчик помнил об этом, но уклониться от них получалось не всегда. В такие времена Рес отлеживался в покоях с жаром, а причитающая нянюшка смачивала его лоб холодной тряпкой с заговорами. И ничего! Рес все равно был самым счастливым мальчиком. Он на своего питомца совсем не обижался, ведь это папин подарок, а задача Реса как раз и состоит в том, чтобы воспитать зверя так, чтобы не разочаровать отца.
Годы шли. Зверь рос, Ам-Рес тоже взрослел. Будучи еще совсем мальчишкой, ему не хотелось играть с братьями или детьми прислуги. Ни первые, ни вторые, никогда не были рады его компании. Только в отличие от вторых, первые позволяли себе куда больше…
Однажды, вернувшись в покои в порванной одежде и с разбитой скулой, он в очередной раз нарвался на гневную отчитывающую тираду от няни. И впервые сорвался. Ни слова не проронил, только сжал кулаки, глядя строго в пол. Пламя свечей яростно вспыхнуло, напугав сварливую женщину, та и выскочила из комнаты, браня проклятое дитя.
Той ночью Ам-Рес уснул под боком своего верного зверя. Он засыпал, ощущая теплый гладкий язык своего единственного друга у себя на лице, волосах и руках. Пусть в душе было больно, но глаза закрывал он с улыбкой. Ничего, когда он вырастет, они вдвоем уйдут из этого дома. Маленький Ам-Рес не был глупым, а наивность с возрастом тоже проходила.
На следующий день ничто не предвещало беды. Рес шел во внутренний двор к шорсовым загонам, куда вызвал отец, без всякой задней мысли. Толпа вокруг его насторожила, но он заставил себя не подавать виду своего волнения. Толпа расступилась, и Ам-Рес увидел лица улыбающихся братьев.
Сердце забилось быстрее. Ничего доброго его здесь не ждет. Парень уже подумал, что придется драться, но с удивлением заметил в толпе тех приближенных своего отца, при которых Вейб и Дей никогда не покажут свои истинные лица.
Сердце остановилось в тот момент, когда пройдя дальше, Рес увидел и своего отца.
Золотой лорд, как всегда, был строг, холоден и опрятен. Ни единого волоса не выбивалось из его прически. Гладкий низкий хвост покоился за его спиной, и даже он, казалось бы, не подчинялся поднявшемуся ветру.
— Ты пришел, — констатировал отец.
— Что здесь происходит? — прямо спросил мальчик, выдавая свое напряжение. Лорд сделал вид, что этого не заметил.
— Настало время тебе показать, чему ты научил своего шорса, — ответ отца мальчика удивил.
Ему ли было не знать, сколь послушен его зверь? Сколь могуч и умен, сколь крепка связь между зверем и маленьким хозяином. Мало кто не поражался открывшемуся внезапно таланту Ам-Реса: в таком-то возрасте приручить такую опасную тварь! Демон, а не зверь.
Взгляд сам собой скользнул по хитро улыбающимся лицам братьев. Оба стояли рядом, безумно похожие, русоволосые копии отца. Стояли прямо, скрестив руки на груди и ожидая представление.
Сглотнув, Ам-Рес все же выдавил из себя необходимый для внезапной экзаменации вопрос: