в замешательстве уставился на него.
— Что я здесь упускаю? — потребовал я, и он сглотнул и направился ко мне, протягивая руку.
— Я клянусь рассказать тебе правду в меру своих возможностей, serpente, — сказал он низким и серьезным тоном, который заставил меня вздрогнуть.
Я колебался, моя челюсть застыла, когда я уставился на протянутую ко мне руку моего врага. Я взвесил все варианты и не увидел в этом ничего плохого, даже если сделка будет нарушена, пострадает только Инферно. И я почувствую это, как только он солжет. Как бы мне не нравилось заключать с ним звездную сделку, я мог сказать, что он знает что-то, что мне действительно нужно услышать. И я никак не мог допустить, чтобы меня держали в неведении.
Я вложил свою руку в его и крепко пожал, между нами раздался хлопок магии, когда сделка была заключена. Я быстро отдернул руку и отступил назад, нахмурившись, так как почувствовал, что двое других наблюдают за нами.
— После того, как твой отец убил моего, я занял место Альфы, — мрачно сказал Данте. — Я не был Пробужденным, но у меня был свой Орден, и моих штормовых даров было достаточно, чтобы я занял место Альфы, для которого я, очевидно, был рожден. Мы потеряли так много людей из-за Братства, и боль от смерти моего отца все еще была свежа во мне. Я хотел, чтобы борьба закончилась. Я знал, что эта бесконечная борьба будет продолжаться вечно, если я ничего не сделаю. Мой отец сам говорил, что он тоже хотел мира, мечтал о нем, но никогда не верил, что это возможно. Поэтому я поклялся попытаться ради него.
— Поэтому ты похитил невинных женщин и детей из Братства? — я зарычал, вспоминая тот день, когда я в последний раз видел своего отца. Как он смотрел на меня, словно знал, что это последний шанс заглянуть мне в глаза и взъерошить мои волосы, как он всегда делал.
— Мне нужно было привлечь внимание Веспера, — прорычал Данте. — Это был единственный способ заставить его поговорить со мной один на один. Когда он пришел один, как жертва, чтобы спасти свой народ, я понял, что в нем есть что-то хорошее, несмотря на то, что он отнял у меня, — Данте сделал паузу, и тяжесть его слов заставила мой позвоночник тревожно дрогнуть. — Я сказал ему, чего я хочу, о том, что война в Алестрии между двумя бандами никогда не закончится, если мы не придем к соглашению. Оскуры никогда не успокоятся, пока он не заплатит за то, что забрал моего отца из этого мира. Нам нужно было остановить бесконечный цикл кровопролития. Мы должны были найти способ покончить с этим навсегда. Так что…
— Так что? — рыкнул я, когда Данте опустил взгляд, а Леон и Габриэль уставились на него так, словно тоже никогда не слышали этой истории.
— Твой отец дал мне звездную клятву, — серьезно сказал он, и мое горло сжалось, а инстинкты подсказали мне, что нужно отказаться от этой информации, но как он мог солгать? Я бы понял, если бы он это сделал. — Он сказал, что отдаст свою жизнь за дело, станет последней пешкой, которая падет в войне, чтобы успокоить Оскуров, а взамен я обещал протянуть оливковую ветвь Братству. Обещал, что по городу будут проведены границы, так что мы будем править половиной города, а Лунные — другой. Мы будем проводить ежемесячные встречи, чтобы убедиться, что город управляется в соответствии со стандартами обеих наших банд. Веспер сказал, что он неоднократно говорил Скарлетт, что именно этого он хочет. И я заверил его, что тоже этого хочу. Мир для меня превыше всего. Поэтому мы заключили звездную сделку, хотя я еще не был Пробужден, поэтому не мог нести ответственность перед звездами. Но я думаю, он все равно поверил моему слову, потому что потом… он покончил с собой.
Я отступил на шаг, мое сердце сильно билось о грудную клетку, когда я смотрел на него, впитывая эту правду, которую от меня скрывали. Это знание, которое изменило все. Мой отец хотел положить конец войнам между бандами. Он говорил об этом, когда я был еще мальчиком, но в нем была и ярость, которая, как я думал, никогда не уступит место миру, особенно после смерти моей матери. Это была ее мечта — жить в гармонии, где мы могли бы быть счастливы, где нам не нужно было бы бороться за все, что мы имели, где нам не нужно было бы приносить жертвы, проливать кровь и принимать решения, которые каждый день ломали нас и превращали в монстров.
— Скарлетт должна была стать моим контактным лицом, она была в курсе всего, что произошло, когда я встретил Веспера, но я никогда не мог связаться с ней. Ей сказали, как все будет, она должна была начать готовить все для новой сделки. Оскуры были готовы заключить мир, разделить Алестрию и сделать так, чтобы между нашими народами больше не было кровопролития. Но потом… у чертовых Мариэллы и Феликса появились другие планы. Они сделали так, чтобы мир никогда не был соблюден, создав впечатление, что мой народ убил тебя. Но, конечно, тогда я ничего этого не знал. И я никогда бы не согласился на это, если бы знал. Я понятия не имел, что с тобой произошло, это было бессмысленно. Только недавно я понял, что Феликс в течение многих лет ставил своей личной задачей вызвать беспорядки среди нашего народа. И вдобавок ко всему, как только ты пропал, Лунные боролись за наше уничтожение изо всех сил, называя нас предателями и лжецами и распространяя слухи, что я организовал все это, чтобы убить последнего представителя линии Драконисов, последних Василисков в городе. Их самых сильных членов.
Я не мог оспаривать его слова, звездная сделка между нами оставалась в силе. Я бы почувствовал, если бы она была нарушена, и, наконец, мне пришлось признать, что Инферно действительно никогда не знал о том, что Мариэлла забрала меня. Но тяжесть этой правды лежала на моих плечах, как железный прут. Во мне было так много обиды и ненависти, и я не знал, куда их направить теперь, когда Мариэлла мертва.
— Когда ты сбежал и до меня дошли новости о том, что сделала Мариэлла, я был в ярости, — прорычал Данте, в его глазах полыхало адское пламя. — Я изгнал ее, зная, что для Волка быть отрезанным от своей стаи — это более мучительная боль, чем смерть. Но когда я впервые