– Кто? – спросила она почти беззвучно.
– Она вышла замуж за этого гада, Стока Браунинга.
– Ну да! Неужели?
– Это тебя удивляет?
– Ну… из них, наверное, получилась замечательная пара.
– Иисусе, какой же он был высокомерный потаскун. И ты
была с ним помолвлена.
– Но «по ошибке и недоразумению», – ответила она поспешно.
– Не употребляй со мной в разговоре такие выражения. Она опять взяла бокал:
– А помнишь тот вечер, когда он сломал тебе нос?
– Да, – сказал он грустно, – как будто я могу забыть тот вечер. И как ты меня отвезла к себе домой, и как были обрадованы этим твои родители.
– И как мы утром поехали в Рипли. Он опять долго на нее смотрел.
– Да, это было памятное путешествие.
– Очень, – ответила она и тоже посмотрела на него долгим взглядом.
Он покачал головой:
– Иисусе, Лорен, кажется, что это было так давно. Она вертела ножку бокала в пальцах.
– Я о тебе много тогда думала, Ник. Куда ты уехал?
– В Чикаго. Нашел работу в ночном клубе и кончил тем, что управлял им. И барменом был, и диск-жокеем. А потом уехал в Лос-Анджелес.
– Наверное, это была интересная жизнь.
– Да все могло показаться интересным после Босвелла, – он немного поколебался, а затем добавил: – Вот только без тебя было не по себе.
– А ты думал обо мне?
– Каждый Божий день.
– И я тоже.
– Хочу тебе кое-что сказать…
– Лорен, – это Лоренцо потерял терпение и внезапно толкнула ее локтем в бок, – представь меня твоему другу.
Она потрясенно вернулась к действительности.
– О, э, это Ник… Ник Анджело. Он откашлялся:
– Теперь Эйнджел.
– Ну, конечно, как это я могла забыть, – и возбужденно она хихикнула. – Эйнджел. Что же это за фамилия такая?(*Ангел (англ.).)
Он усмехнулся:
– Ну, это мое профессиональное имя, так что не смейся над ним.
– О, конечно, ну, в таком случае, Лоренцо, познакомься с Ником Эйнджелом. Мы вместе учились в средней школе.
– Да мы много что делали вместе, – сказал Ник, перехватывая ее взгляд.
И они обменялись знающей, интимной улыбкой.
«Я люблю тебя, Ник. Ничто не изменилось.
У тебя есть здравый смысл, Робертс? Ведь ты же замужняя женщина. И не надо тебе больше никаких осложнений в жизни».
Лоренцо совсем не понравилась создавшаяся ситуация. Он сразу почувствовал соперника и яростно отреагировал. Муж – это одно, с ним все ясно. Но этот мужчина представлял угрозу, а Лоренцо угроз не любил.
– Недавно мы с Лорен были вместе в Риме, – сказал он и с видом собственника обнял ее за плечи. – Ах, такой романтический город! Вы там бывали… Рик?
– Его зовут Ник, – быстро вмешалась Лорен и отодвинулась так, что Лоренцо пришлось убрать руку.
– Да как бы ни звали, – пренебрежительно ответил Лоренцо.
– Нет, не был, – ответил Ник. – Но в следующем году я, возможно, буду там сниматься для нового фильма, – он соврал, но к черту этого итальянского нахала, который явно зарится на Лорен.
– Джина Лоллобриджида – мой очень большой друг, – сказал Лоренцо и погладил совершенно безупречный манжет шелковой рубашки.
Ник тупо на него взглянул:
– Джина.
– Как зовут?
– Джина Лоллобриджида! Одна из самых ярких кинозвезд Италии! И замечательная красавица!
– Но я буду сниматься в современном фильме, – сказал Ник, подмигивая Лорен.
Она отодвинула стул и встала. У нее опять закружилась голова.
– Ты побледнела, bellissima, – сказал Лоренцо, вскакивая.
– Нет… нет… я хорошо себя чувствую, – ответила она, бросив взгляд на другой стол. Оливер разговаривал с Эмерсоном Берном. Ну и хорошо. Ей достаточно и того, что рядом Ник и Лоренцо.
Ванная для гостей была занята, поэтому она прошла по коридору в спальню Джесси и села на краешек кровати, пытаясь привести мысли в порядок. Это уж слишком. Оливер, Эмерсон, Лоренцо… А вот теперь – Ник.
И он единственный, кто действительно для нее много значит.
Ник. Она и сейчас его любит. Как прежде. Он навсегда поселился у нее в сердце и в душе, и вот она оказалась в ловушке, в немыслимой ситуации, и ничего не может с этим поделать.
Она вздрогнула, когда быстро вошел Ник.
– Что с тобой, Лорен?
– Э… ничего.
– Когда мы можем встретиться? – спросил он, волнуясь.
– Ты и так меня видишь. Зеленые глаза завладели ее взглядом:
– Ты же знаешь, что я имею в виду. Да, она это знала, и очень хорошо. Он подошел очень близко и поднял ее.
А внутри у нее все таяло. И она падала… падала… И когда он стал целовать, ей показалось, что время остановилось и ничто, кроме этого, не имеет значения. Они целовались, дрожи, как в лихорадке.
Он ладонями приподнял ее лицо.
– О Господи, как же мне тебя не хватало!
Ей удалось его оттолкнуть – ведь она защищала свою устоявшуюся жизнь, и она отчаянно хотела снова обрести душевное равновесие.
– Ник, ты кое о чем забываешь. Я замужем. Я очень замужем.
– Разведись.
– Это не так просто.
– Я тебе помогу. Для нас все будет просто
– Нет… я… не могу.
Он опять ее поцеловал, заставляя замолчать. Она закрыла глаза, и опять ей стало шестнадцать лет, и ничто ее уже больше не тревожило. С Ником она в безопасности, у нее всегда было такое чувство, когда она виделась с ним
Он крепко ее обнял, и она почувствовала, как он хочет ее. Она знала, что должна вырваться из его объятий, но у нее не было сил.
– Я тебя люблю, Лорен, – прошептал он слова, которых она ждала. – И я тебя всегда любил.
Но ей уже не шестнадцать, теперь она взрослая женщина и может поступать, как сочтет нужным.
«Но как знать, не лжет ли он опять? Так легко сказать, что он тебе писал. Но вспомни, он бросил тебя беременную, и теперь ты снова беременна – от другого».
– Ник… я…
Но было уже поздно протестовать. Она тоже была в плену у страсти.
Они упали на постель, не размыкая опасной близости. Его руки уже были у нее под платьем, он коснулся ее тела, и она потеряла ощущение места и времени.
– … я люблю тебя, Лорен, – повторял он, как заклинание, – … я люблю тебя… люблю тебя…
Но тут раздался женский голос:
– Извините меня.
Они виновато отпрянули друг от друга. Джесси быстро подошла к туалетному столику, притворяясь, что ничего не заметила.
– Лорен, тебя ищет Оливер, – сказала она беспечно и взяла серебряную головную щетку. – О, Ник, подождите еще, не уходите.
Щеки у Лорен пылали. Она поправила платье и взбила волосы. Реальная жизнь вторгалась безжалостно и мстительно.
– Позвони мне, я остановился в «Плазе», – тихо сказал Ник. – Я буду ждать.
Она кивнула, зная, что не позвонит.
Слишком поздно возвращаться.
Ник Анджело – ее прошлое. И пусть остается в прошлом.