Глаза Королевы расширились от удивления. — Неужели ты действительно хочешь этого? — спросила она.
Джусс ответил и сказал: — Правильно говорят: "На могиле ничего не выстроишь: гнилое основанье". Вот если бы ты объявила мне, что в это самое мгновение великий Король жив и сидит в Карсё, замышляя ужасную войну против нас, ты бы быстро убедилась, что я сказал правду.
Пока Джусс говорил, Королева оглядела всех, сидящих за столом. И в глазах каждого из них при слове Карсё сверкнула искра радости, как если бы предвкушение битвы на миг вернуло этих мужчин к жизни, выведя из леденящего душу транса. Но когда он закончил, все глаза потухли. Люди, сидевшие вокруг стола, казались Богами, юными и гордыми, но Богами высланными с Небес, печальными и несчастными.
Все замолчали, и Королева, опустив глаза вниз, о чем-то напряженно думала. Потом Лорд Джусс встал на ноги и сказал: — О Королева Софонисба, прости нам, если из-за нашей печали мы забыли о долге гостеприимства и о том, что ты, наша гостья, устала на безрадостном пиру. Все это только потому, что мы знаем: ты наш дорогой друг и с тобой можно говорить без церемоний. Завтра мы будем веселиться с тобой, что бы не произошло потом.
И они пожелали друг другу доброй ночи. Потом все вышли в сад, под звезды, и Королева отвела Джусса в сторонку и сказала ему так, чтобы не слышали остальные: — Милорд, ты и милорд Брандох Даха первыми из смертных вошли в Коштра Белорн и исполнили волю судьбы, у меня только одно желание: помогать вам, сделать вашу жизнь лучше и добыть для вас все, что вы только захотите, насколько это в моих силах. И хотя я только слабая девушка, тем не менее благословенные Боги добры ко мне. И молитва, обращенная к ним, способна сделать чудеса, о которых мы не помышляем. Не хочешь ли ты, чтобы я помолилась этой ночью?
— Увы, дорогая Королева, — сказал он, — разве способны обожженные останки соединиться и стать человеком? Разве возможно повернуть обратно поток неотвратимой необходимости?
Но она сказала: — У тебя есть кристаллы и подзорные трубы, которые могут показывать предметы, находящиеся далеко. Прошу тебя — возьми их с собой, мы поплывем в твоей лодке по Лунной Заводи и сойдем на берег около полуночи. И пускай с нами поедут милорд Брандох Даха и твои братья. Но пусть никто другой не знает об этом. Ибо мы можем насмешить их лживым рассветом, если все будет согласно твоим мудрым мыслям, о милорд, а не моим молитвам.
И Лорд Джусс сделал все так, как просила его прекрасная Королева, и лунной ночь они поплыли по озеру. Никто ничего не говорил, и Королева сидела одна на носу лодки, мысленно обращаясь с молитвой к благословенным богам. Подплыв к изголовью озера они сошли на берег и очутились на маленькой косе из серебристого песка. Над ними простиралась апрельская ночь, луна мягко светила с неба. Тени гор, чернильно-черные и невообразимо огромные, тянулись к небу. Королева молча встала на колени на холодный песок, и лорды Демонландии, стоя рядом, так же молча смотрели на нее.
Через несколько мгновений она подняла глаза к небу, и увидела, как между двумя главными пиками Скарфа появился метеор; он медленно выполз из темноты, пролетел по ночному небу, оставляя за собой огненный след, и опять исчез во тьме. Теперь уже все смотрели туда и увидели, как появился еще один, и еще, и еще, пока не вспыхнуло огнем все восточное небо над горами. Они появлялись из двух точек на небе: одна между передними лапами Льва, вторая — в темной громаде Рака. И те, которые летели из Льва, сверкали белыми огнями, как Ригель или Алтаир; те же, которые летели из Рака, горели красным, как Антарес. Лорды Демонландии, опираясь на мечи, долго в молчании смотрели на эти чудеса. Потом поток метеоров прекратился, и неподвижные звезды опять спокойно засветили с неба. Легкий ветерок шевелил листья деревьев. Волны с тихим рокотом накатывались на сверкающий под луной берег. Соловей так страстно пел в маленькой рощице на вершине холма, что, казалось, поет дух земли. Не в силах пошевелиться они стояли и слушали, пока песнь не закончилась и на воду, лес и луг не опустилась тишина. И тут весь восток на мгновение взорвался зарницей и оттуда загремел гром.
Постепенно гром стал грохотать более упорядоченно, музыка наполнила небо и землю, сверху понеслись раскаты труб, зовущие на бой, сначала громкие, потом все более тихие, и, наконец, опять воцарилась тишина. Джусс и Брандох Даха мгновенно узнали боевой зов, ибо это была прелюдия к той самой музыке, которую они уже слышали темной ночью во дворце Королевы в Коштра Белорн, когда в первый раз стояли перед ее божественным порталом. Громкий зов опять пронесся через воздух и землю, в нем прозвучал открытый вызов; к нем зазвучали новые голоса, он поднялся к страстной жалобе задрожал в вышине и стал умирать, уносимый ветром, пока от него не остался только рокот приглушенного грома: долгий, низкий, спокойный и таящий страшную угрозу.
Королева повернулась к Лорду Джуссу, ее глаза казались двумя звездами, сияющими во тьме. — Твоя подзорная труба, милорд, — сказала она приглушенным голосом.
Лорд Джусс разжег костер и бросил в него некоторые травы и специи; от костра повеял острый и сладкий запах, в небо поднялся толстый столб дыма, в котором мелькали огненные искры. — Не мы, о миледи, — сказал он, — иначе наши желания обманут наши чувства. Посмотри в подзорную трубу через дым и скажи, что ты видишь на востоке за неплодным морем.
Королева взглянула и сказала: — Я вижу портовый город и медленную реку, спускающуюся в гавань через озеро, лежащее посреди грязной равнины, и длинную вереницу болот, протянувшуюся от моря внутрь материка. Я вижу высокий берег реки, поднимающийся над болотами, а на нем стены огромной крепости. И сам берег реки, и обнесенная стенами крепость черны как древняя ночь. Крепость кажется мне самым черным злом, восседающем в сосредоточии своей силы посреди одиноких пустынных болот.
— Разве стены крепости еще стоят? А огромная круглая башня на юго-западе не лежит, разбитая вдребезги, на руинах стен?
— Милорд, — ответила она, — все абсолютно цело, как стены твоего собственного замка.
— Поверни кристалл, о Королева, — сказал Джусс, — и, если есть кто-нибудь внутри стен, ты сможешь увидеть их и описать их наружность.
Королева какое-то время молчала, сосредоточенно глядя в кристалл. Потом сказала: — Я вижу пиршественный зал со стенами из темно-зеленой яшмы, испещренными красными пятнами, и массивный карниз, который поддерживают статуи трехголовых гигантов, вырезанные из черного серпентин; каждый гигант склонился под тяжестью гигантского краба. В зале семь сторон. Стоят там два длинных стола и еще одна поперечная скамья. В середине зала стоят железные жаровни и горящие светильники на серебряных подставках. И вижу я гуляк, пьющих за длинными столами. Темноволосый молодой человек с черными бровями и тяжелой челюстью, и рядом с ним другие, похожие на солдат, быть может братья. С ними еще один, краснолицый и более приятный на вид, с длинными рыжими усами. Есть там еще один старик, в медной кольчуге и зеленом, как море, камзоле, жирный и неуклюжий; его редкие серые бакенбарды окружают дряблые щеки. Не самый приятный на вид человек.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});