— Ладно, — махнул рукой варк, — пусть вам ваши хозяева примочки ставят.
Он покачал головой. Йозеф явно перестарался — по воздуху развороченный контейнер не потащишь. Но у мусорщиков был предусмотрен и такой вариант.
Варк что-то буркнул в микрофончик-«петлю». Из люка вывалился ещё один трос, потолще — с пакетом. Варк поймал груз, развернул металлопластиковый мешок.
— Грузите!
Сам он в это время занялся другим контейнером: подцепил его за страховочные «ушки» на тросик и помахал ребятам наверху кругообразно: дескать, сматывайте лебёдку.
Качнувшись, контейнер пополз наверх.
Серебро и золото слиток за слитком кидали на металлопластиковый круг. Варк стоял и смотрел, скривившись, будто набрал полный рот хины. Ему, наверное, было плохо от одного вида всего этого металла.
Закончили. Варк — было видно, как он старается не морщиться (а ведь точно старый, иначе бы и близко не подошёл), застегнул молнию, махнул. Повернулся, посмотрел на людей — селезёнка Режняка опять ёкнула и поползла, куда не надо. Он поймал себя на том, что прикидывает, как дёрнуть катер, чтобы мусорщика снесло к борту, а там… Глупости, их просто перестреляют сверху.
Старший потёр лоб, заправил под бандану светлую, совсем белую прядь, взял подмышку титановый «термос»…
— Идите дальше вверх, — сказал он, — минут через пять с вами свяжутся.
Прихватил трос, вставил правую ногу в петлю, левой легко оттолкнулся от палубы. Вертолет пошёл вверх — казалось, что чёрная фигурка подталкивает его к облакам.
— Всё, — сказал Режняк. — Обошлось. У меня бутылка паленки вон в том ящике — глотните, ребята.
Через пять минут над ними прошел ещё один вертолет — на этот раз с эмблемой Boehringer Ingelheim на борту. Режняк совсем успокоился. То, что в этаком криминальном деле открыто задействовали вертолет, на котором словацкое правление летало в Вену, означало, что уже совсем все в порядке. Серебро ведь изъяли, чего паниковать-то?
Вертолет завис над катером так низко, что Режняк с трудом мог вдохнуть расходящийся из-под лопастей воздух. Двое контролёров спрыгнули прямо на палубу, безо всяких тросов.
— Где груз? — проорал один из них.
— Все в порядке, уже увезли! — с улыбкой прокричал Режняк.
* * *
Как и Дурак, Курт Майснер был старшим; как и Дурак — бывшим службистом, только Дурак вышел в отставку в звании капитана, налетев на «стеклянный потолок», а Майснер был одним из тех, кого «попросили» в отставку после гибели гауляйтера.
Дурак работал на «Берингер» уже давно, дон Фадрико инициировал его лично. Майснер был новичком. Майснер занял место, на которое прочили Дурака, снова создав ситуацию «стеклянного потолка», из-за которой Дурак покинул СБ. И Майснер должен был расследовать кражу груза золота, серебра и биотеха, числя среди подозреваемых Дурака, и оба знали, какова ставка.
Дурак мог только тихо радоваться, что присланная Майснером на катер команда не то проявила поразительное хладнокровие, не то, наоборот, растерялась настолько, что не стала зачищать концы. Потому что теперь Режняк и охранники были живым, ну, полуживым, косвенным свидетельством его невиновности. Равно как и невиновности Шкртлика.
Но, очистившись от подозрений, Дурак стал подумывать о том, что вот если бы Майснер попал впросак, то очень может быть, что Дурак занял бы его место. Тем более что Майснер — птенец покойного гауляйтера, а Дурак — самого дона Фадрико.
Саботаж был наименее желательным вариантом решения вопроса. Наиболее желательным было — найти вора самому и предоставить его дону Фадрико на расправу лично. Тем более, что местное ворье он знал много, много лучше Майснера.
Лучше б он этого не делал. Потому что дурной сон оказался двухсерийным. Первым обнаружился след наркотиков, которые СБ взяла-таки на таможенном складе. Вернее — обнаружились несколько пушеров, мелких оптовиков. Всех брали на улице, допрашивали в темноте, под химией, какое-то время держали в подвале — а потом выбрасывали обратно на улицу. Коленные чашечки, впрочем, прострелили только двоим. Ещё один деятель покрупнее был найден у себя дома — и уже успел основательно подразложиться. Сгоревший за три дня до налета маленький пакгауз оказался его складом.
С таможней вышло совсем легко: ящики с прихваченной у свежего покойника «пылью» на склад внес электрик — за две сотни евро и часы. Часы были совершенно чистыми. Электрик, увы, тоже. И одновременно отыскался вертолёт. Его попросту нагло взяли в аренду. Предъявив при этом документы. И даже не подумав потом зачистить свидетелей. Свидетели обижались, что вертолёт клиенты не вернули на аэродром, а бросили и позвонили, где стоит — и вдобавок оказалось, что машина перекрашена в цвета портовой грузовой службы! Впрочем, дурное дело нехитрое — вертолет, как и портовая служба, был жёлтеньким, а нанести на брюхо и бока зеленые полосы — с этим и младенец управился бы.
Чип на документах оказался, конечно, чистой беспримесной липой — но вот изображение чиповладельца база данных опознала сразу, не икнув. Игорь Искренников, кличка «Трюкач». Старший-нелегал. Высококлассный домушник и медвежатник. По оперативным данным — мёртв. А ещё его опознал Режняк.
Засада была в том, что этот нелегал не мог иметь стаж больше трех лет. А такой молодой старший после восхода солнца не в состоянии даже пальцем шевельнуть и быстро проваливается в летаргический сон. И поднять его до заката практически невозможно. Этот же летал по тросу довольно поздним утром.
Кто-то притворился Трюкачом? Резиновая маска? Пластическая операция? Или — то, о чем ходят легенды, то, над чем бьются и в компании ES, она же «отряд 731», и в секретных лабораториях «Берингера» — генетическая трансформация? Наконец-то успешная?
Дурак подумал-подумал и простился с мыслью принести вора в подарочной упаковке лично. Нет, пусть с этим разбирается Майснер.
Получив данные, Майснер повозился с ними около получаса на глазах Дурака — и Дурак понял, почему должность Майснера ему не светит в принципе. Хотя он тоже был СБшником, он никогда не поднимался выше регионального уровня — и не имел той сети контактов в европейской СБ и Европоле, какая была у Майснера. Чтобы ответить на ряд вопросов, над которыми бился Дурак, Майснер просто вспомнил кое-что из прошлой жизни.
— Господин Дурак, закажите, пожалуйста, первый же билет до Милана. Мы летим прямо сегодня.
Так. Значит, разговор будет такой, что по комму — никак нельзя. Дурак приказал секретарше забронировать билеты, а слуге — собрать чемоданчик в дорогу. Дон Фадрико не любил, когда подчиненные после перелета являлись в несвежем виде.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});