– Вы уж не сердитесь на нас, почтенный отец, за нашу грубость.
– Что вы хотите этим сказать? – спросил Сюань-цзан.
– Плоды, оказывается, все на месте, – сказал Цин-фын. – Листва на верхушке очень густая, и мы не могли правильно сосчитать плодов. А вот сейчас пошли проверили, и все оказалось на месте.
Тут Чжу Ба-цзе с негодованием сказал:
– Вы так молоды, что даже не умеете вести себя! Начали ругаться и понапрасну обвинили нас. Это недостойно человека!
Один только Сунь У-кун все понимал и думал про себя:
«Врете, друзья, врете! Плодов жизни больше нет! Не иначе, как вы пустились на хитрость, чтобы выйти сухими из воды».
– Ну, в таком случае накрывайте на стол, – сказал Сюань-цзан. – Подкрепимся и в путь.
Чжу Ба-цзе пошел на кухню за едой, а Ша-сэн поставил стол и стулья. Послушники поспешили принести закуски. Тут были маринованные тыквы, баклажаны, соленья, редька, маринованные бобы, семена лотоса, сельдерей – в общем, семь тарелок. Кроме того, был подан чайник с прекрасным ароматным чаем и две чайных чашки. Словом, послушники старались, как могли, угодить гостям. И вот, как только Сюань-цзан и его ученики взяли в руки чашки с едой, послушники с шумом захлопнули ворота и закрыли их на замок с двумя пружинами.
– Эй вы послушники, – сказал засмеявшись Чжу Ба – цзе. – Что вы делаете? Какие-то чудные у вас тут обычаи. Неужели, когда вы едите, вы закрываете ворота?
– Вы совершенно правы, – сказал Мин-юе. – Вы ешьте, а потом мы откроем ворота.
Но Цин-фын, не выдержав, начал ругаться.
– Погодите, лысые разбойники, мы отомстим вам за вашу жадность! Вы стащили у нас священные плоды и должны поплатиться за это, как преступники, забравшиеся в поле или в сад. Но это еще не все. Вы повалили священное дерево и уничтожили драгоценность монастыря Учжуангуань. Что вы можете сказать в свое оправдание? Лишь в том случае, если вам удастся добраться до Индии и вы увидите Будду, вы сможете пребывать в новом перевоплощении.
При этих словах Сюань-цзан выронил чашку из рук и почувствовал, как тяжело стало у него на сердце. Между тем, закрыв все ворота, послушники вернулись к дверям зала и начали всячески поносить паломников. Они кричали до позднего вечера, пока сильно не проголодались. А после трапезы ушли к себе. Тут Сюань-цзан стал отчитывать Сунь У-куна.
– Пакостная ты обезьяна! – говорил он. – Вечно из-за тебя какие-нибудь несчастья! Если бы ты только украл плоды, они посердились бы, поругались – и дело с концом. Так надо было тебе повалить дерево жизни. Ведь если разобраться в этом деле, то будь на месте судьи даже твой родной отец, он и то ничего не смог бы сказать в твое оправдание!
– Не волнуйтесь, учитель, – сказал Сунь У-кун. – Подождем, пока послушники уснут, и тут же тронемся в путь.
– Да что ты, брат! – сказал Ша-сэн. – Как можем мы это сделать, если все ворота крепко-накрепко заперты?
– Об этом не беспокойся! – сказал смеясь Сунь У-кун. – Я знаю, что делать.
– О, тебе что беспокоиться, – заметил Чжу Ба-цзе. – Ты можешь превратиться в насекомое и вылететь через любую щелочку. А вот мы не обладаем такой способностью и вынуждены будем остаться здесь: расплачиваться за других.
– Пусть только он попробует поступить так и отправиться без нас, – сказал тут Сюань-цзан. – Я прочитаю строки из псалма Старой сутры, посмотрим, как это ему понравится!
Чжу Ба-цзе хоть и был огорчен, все же не утерпел, чтобы не рассмеяться.
– Учитель, о чем вы говорите? Мне известно, что среди священных буддийских книг имеются сутры Лэняньцзин, Фахуацзин, сутра Павлина, Алмазная сутра, сутра бодисатвы Гуаньинь, но о Старой сутре я никогда ничего не слышал.
– Да ты, брат, не знаешь, в чем дело, – сказал Сунь У-кун. – Обруч, который я ношу на своей голове, подарен нашему учителю самой бодисатвой Гуаньинь. Учитель обманом уговорил меня надеть его, и как только я это сделал, он словно прирос ко мне. И теперь нечего даже думать о том, чтобы его снять. Заклинание это называется «Сжатие обруча», вот что значит Старая сутра. Как только учитель начинает читать заклинание, у меня сразу же появляется нестерпимая головная боль. Этим учитель держит меня в руках.
Учитель! – обратился он к Сюань-цзану. – Пожалуйста, не читайте своего заклинания. Я никого не собираюсь обманывать и обещаю вывести вас всех отсюда.
Когда они закончили разговор, на востоке взошла луна.
– Сейчас самое подходящее время трогаться в путь, – сказал Сунь У-кун. – Вокруг все тихо, взошла луна.
– Да что ты голову морочишь, – сказал Чжу Ба-цзе. – Куда же мы пойдем, когда все ворота заперты?
– Не веришь, так смотри! – сказал Сунь У-кун.
С этими словами он взял свой посох, повертел его в руках и произнес «Заклинание о раскрытии замков». Затем он указал им на ворота, и в тот же миг все замки с лязгом полетели вниз, а ворота с шумом распахнулись.
– Вот это ловко! – с удовлетворением воскликнул Чжу Ба-цзе. – Даже волшебник-алхимик не мог бы так сделать.
– Подумаешь, какая невидаль, – сказал Сунь У-кун. – Да если бы здесь были Южные ворота неба, и они раскрылись бы.
Сунь У-кун предложил учителю выйти из монастыря и помог ему сесть верхом. Чжу Ба-цзе взял коромысло с вещами, а Ша-сэн повел коня.
– Идите пока медленно, – сказал Сунь У-кун. – А я позабочусь о том, чтобы послушники проспали целый месяц.
– Только смотри, не причини им вреда, – предупредил Сюань-цзан. – Иначе ты поплатишься за свою неблагодарность.
– Не беспокойтесь, – ответил Сунь У-кун.
Затем он вошел в монастырь и подошел к той комнате, где спали послушники. В поясе у Сунь У-куна были запрятаны насекомые, которые усыпляли людей. В свое время он выиграл их у одного из князей неба Цзэн-чана – Вирупакши, когда играл с ним в цайцюань у Восточных ворот неба. И вот Сунь У-кун вытащил двух насекомых и бросил их в окно. Насекомые побежали прямо к послушникам, которые сладко спали. После этого Сунь У-кун нагнал Танского монаха, и они все вместе зашагал и на запад. Всю ночь, до самого рассвета, путники, не останавливаясь, шли вперед.
– Эта обезьяна доконает меня, – сказал Сюань-цзан. – Из-за тебя я не спал всю ночь.
– Вы, учитель, только и знаете, что ворчать, – обиделся Сунь У-кун. – Сейчас уже светло, и вы можете немного отдохнуть где-нибудь у дороги под деревьями.
Тогда Сюань-цзан спешился и, подойдя к дереву, устроил себе постель. Ша-сэн поставил на землю коромысло и задремал, а Чжу Ба-цзе улегся спать, подложив под голову камень. Сунь У-кун был очень доволен. Взобравшись на дерево, он начал резвиться и прыгать по ветвям. Однако о том, как отдыхали четыре паломника, мы распространяться не будем.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});