– Я что-то не совсем понимаю, – сказал Сунь У-кун.
– А это значит, – сказал дух, – что от соприкосновения с металлом они падают вниз, от соприкосновения с деревом засыхают, в воде растворяются, в огне сгорают, а прикоснувшись к земле, уходят в нее. Поэтому сбивать эти плоды с дерева можно лишь какой-нибудь металлической вещью. Когда плод сбит, его надо принять на блюдо, покрытое шелковым полотенцем. На деревянной посуде он тотчас же засыхает и теряет свою силу. Их можно держать только на фарфоровой посуде и есть, обмыв чистой водой. Если плод приблизить к огню, он засохнет и тоже потеряет свою силу. Оказавшись на земле, он уходит в нее. Плод, который вы, Великий Мудрец, только что сбили, несомненно, ушел в землю. И теперь эта земля в течение сорока семи тысяч лет будет тверже, чем чугун, даже стальной бурав не оставит на ней никакого следа. Вот почему человек, который съест плод дерева жизни, становится долговечным. Если вы сомневаетесь, Великий Мудрец, можете сами убедиться, стоит вам только ударить по этой земле.
Сунь У-кун взял посох и изо всей силы стукнул им по земле. Раздался страшный треск, посох отскочил, однако на земле не осталось даже царапины.
– Вот чудеса! – воскликнул изумленный Сунь У-кун. – Этим посохом я превращал скалы в порошок. Даже на чугуне он оставлял глубокие следы. А сейчас царапины и то не осталось. Выходит, я зря обвинил тебя! Что же, иди с миром!
И дух почвы удалился.
Теперь Сун У-кун знал, что делать. Он влез на дерево и, держа в одной руке колотушку, другой загнул переднюю полу своего шелкового халата, чтобы поймать падающие плоды. Затем, проскользнув между ветками, он сбил в полу своего халата три плода, спрыгнул с дерева и направился прямо в кухню.
– Ну как, брат, удалось достать? – с улыбкой спросил Чжу Ба-цзе.
– Сам посмотри, – сказал Сунь У-кун. – Это было не так уж трудно. На Ша-сэна тоже хватит. Надо позвать его.
– Ша-сэн, иди сюда! – махнул рукой Чжу Ба-цзе.
Услышав, что его зовут, Ша-сэн оставил вещи, которые охранял, и прибежал на кухню.
– Ты зачем меня звал, брат? – спросил он.
– Посмотри, ты знаешь, что это за штука? – сказал Сунь У-кун, раскрывая полу рясы.
– Это плоды дерева жизни, – отвечал Ша-сэн.
– Верно! Да ты, оказывается, знаешь! – удивился Сунь У-кун. – Где же тебе довелось их попробовать?
– Есть мне их, правда, не приходилось, – отвечал Ша-сэн. – Но, когда я служил распорядителем церемоний при дворе императора и сопровождал императорскую колесницу на Персиковый пир, я видел, как небожители из других стран преподносили эти плоды царице Ван-му в день ее рождения. Ну вот, видеть видел, а поесть так и не удалось. Ты уж дал бы мне, брат, попробовать.
– Ладно! – сказал Сунь У-кун, – Каждый из нас может съесть по одному плоду.
И они начали есть.
Как вам известно, Чжу Ба-цзе от природы был невероятно прожорлив и имел огромную пасть. Да еще послушники раздразнили его аппетит, поэтому, как только плод жизни попал к нему в руки, он в один миг проглотил его, а затем с невинным видом, глядя на Сунь У-куна и Ша-сэна, спросил:
– Что это вы едите?
– Плоды жизни, – ответил Ша-сэн.
– Каковы они на вкус?
– Не обращай на него внимания, Ша-сэн, – сказал Сунь У-кун. – Ведь ты уже съел свою долю, чего же пристаешь с вопросами.
– Поторопился я, дорогой брат, – признался Чжу Ба-цзе. – Надо было есть, как вы: медленно, с чувством, чтобы распознать как следует вкус. А я проглотил его целиком и не знаю даже, есть ли в середине плода косточка. Будь другом, раз уже разжег мой аппетит, достань для меня еще один плод, чтобы я как следует распробовал его.
– Ты, дорогой мой, не знаешь меры, – сказал Сунь У-кун. – Ведь это тебе не каша и не лепешки, которыми наедаются до отвала. Ты сам подумай, за десять тысяч лет их вызревает всего тридцать штук, и съесть хотя бы одну штуку – большое счастье. Нет, нет! Хватит с тебя!
С этими словами Сунь У-кун взял золотую колотушку и, не глядя, бросил ее в комнату послушников, в то время как Дурень продолжал ворчать.
Между тем послушники вошли к себе в комнату, чтобы взять чай и угостить Сюань-цзана. И тут они услышали, как Чжу Ба-цзе недовольно сказал:
– Никакого удовольствия от того, что съел плод жизни, я не получил. Вот бы съесть еще, тогда все было бы по-другому. Услышав это, Цин-фын заподозрил неладное.
– Мин-юе – сказал он, обращаясь к своему товарищу, – ты слышал, что сказал длинномордый монах? Он сказал, что неплохо бы съесть еще один плод жизни. Уходя, наш учитель наказывал нам остерегаться спутников Танского монаха. Не иначе, как они выкрали наше сокровище.
– Беда, брат, беда! – сказал Мин-юе. – Ты посмотри, почему золотая колотушка очутилась на полу? Ну-ка, пойдем скорее в сад, посмотрим, что там делается.
И они оба отправились в сад. Ворота были открыты.
– Что же это такое? Ведь я закрыл ворота, – удивился Цин-фын.
Он обошел сад и обнаружил, что ворота в огород тоже открыты. Тогда они поспешили к дереву жизни и стали считать плоды, но насчитали всего только двадцать два плода.
– Ты хорошо считаешь? – спросил Мин-юе.
– Хорошо, – отвечал Цин-фын.
– Так вот, всего было тридцать плодов, – сказал Мин-юе. – Открыв сад, учитель разделил между всеми нами два плода, значит, осталось двадцать восемь. Сейчас мы с тобой сбили два плода для Танского монаха, таким образом должно остаться двадцать шесть, а мы насчитали всего двадцать два. Выходит, четырех плодов не хватает. Совершенно ясно, что плоды украдены этими злодеями. У нас нет иного выхода, как пойти поругаться с Танским монахом.
Они вышли из сада и прошли прямо в зал.
Тыча в Сюань-цзана пальцем, послушники стали ругать его самыми непристойными словами. Они называли его и разбойником, и крысиной головой, и лысым разбойником, и бесстыжим, и брюзгой. Наконец Сюань-цзан не вытерпел:
– Почтенные послушники! – сказал он. – Что вы ругаетесь? Успокойтесь. Ведь можно говорить потише. Зачем зря шуметь?
– Да ты оглох, что ли? – возмутился Цин-фын. – Мы ведь тебя ругаем, неужели ты не понимаешь? Ты выкрал у нас плоды жизни, и хочешь, чтобы мы молчали!
– А как они выглядят, эти плоды? – спросил Сюань-цзан.
– Да ведь мы только что приносили их тебе и предлагали съесть, а ты отказался, заявив, что это младенцы.
– Боже милостивый! – воскликнул Сюань-цзан. – Да при одном только виде этих плодов я пришел в ужас, как же мог я съесть их? Да если бы даже я был прожорливым человеком, то и тогда не решился бы на такой злодейский поступок. Так что зря вы нападаете на меня.
– В таком случае плоды украли ваши ученики!
– А вот это вполне возможно, – признался Сюань-цзан. – Вы успокойтесь, а я расспрошу их об этом. Если это действительно они, я заставлю их возместить эту потерю.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});