Читать интересную книгу Повесть о старых женщинах - Арнольд Беннетт

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 130 131 132 133 134 135 136 137 138 ... 150

Поддавшись страшной инертности Констанции, Софья, однако, была намерена по собственному усмотрению заняться убранством дома. Она собиралась убедить Констанцию в необходимости придать их жилью более современный вид. Констанцию она убедила, но дом оказался твердым орешком. С ним ничего нельзя было поделать. Будь в этом доме холл, можно было бы изменить все сверху донизу. Но наверх можно было попасть только через нижнюю гостиную. Следовательно, нельзя было превратить ее в кухню, закрыв кухню в подвале, так как хозяйки не могли навсегда привязать себя ко второму этажу. Расположение комнат должно было остаться прежним. По-прежнему в нижней гостиной дули сквозняки, на кухонной лестнице не было видно ни зги, к разносчикам приходилось выходить на задний двор, в спальные можно было попасть только по винтовой лестнице, как раньше, приходилось таскать вверх-вниз бесчисленные ведра. Во всем доме только современная кухонная плита, сменившая громоздкую старую, символизировала двадцатый век.

У истоков взаимоотношений между сестрами лежала обида Софьи на Констанцию за то, что та не захотела покинуть Площадь. Софья сохраняла здравомыслие. Она не собиралась одной рукой отбирать то, что давала другая, и, приняв решение Констанции, всерьез хотела закрыть глаза на нелепость этого решения. Но целиком справиться с собой Софья не могла. Она не могла не думать о том, что Констанция, это ангельское создание, как ни странно, проявила чудовищный эгоизм, отказавшись расстаться с Площадью. Софью удивляло, как это Констанция, добрая и мирная женщина, оказалась способна на такое безжалостное и безграничное себялюбие. Констанция, конечно, понимала, что Софья ее не бросит и что жизнь на Площади для Софьи — источник постоянного раздражения. Констанция так и не сумела привести ни одного довода в пользу своего стремления остаться на Площади, но не сдавалась. Это никак не соответствовало поведению Констанции в остальных делах. Вот за столом чинно сидит Софья, которой скоро исполнится шестьдесят, огромный опыт написан на ее утомленном и достойном лице, выражающем прекрасную твердость. Хотя волосы ее еще не до конца поседели, хотя стан ее не согнулся, можно было бы предположить, что на своем жизненном пути она многое узнала и не станет ждать последовательности от человеческого характера. Но нет! Непоследовательность Констанции все еще разочаровывает и ранит Софью! А вот Констанция, располневшая и сутулая, убеленная сединой, с подрагивающими руками, словом, выглядящая старше своих лет! Вот ее лицо, отмеченное мягкосердечием и духом примирения, стремлением к покою — можно ли подумать, что это миролюбивое создание способно, подчиняясь властной личности своей сестры, внутренне роптать на этот гнет! «Из-за того что я не захотела оставить ради нее собственный дом, — размышляет Констанция, — она воображает, что может делать, что ей угодно». Бывало, что Констанция внутренне восставала, хотя и не часто. Они никогда не ссорились. Расставание было бы для них трагедией. Принимая во внимание то, как по-разному прошли их жизни, удивительно, насколько совпадали их мнения. Но полному их единству препятствовал преданный забвению вопрос о том, где жить. Побочным последствием этого было то, что сестры склонны были в мрачном свете видеть все неприятные мелочи, которые нарушали их покой. Испытывая огорчения, Софья принималась размышлять о том обстоятельстве, что они по неизвестным причинам живут на Площади, и это до крайности возмущало ее. В конце концов, можно ли допустить, что они должны жить в уродливом, грязном промышленном городке потому только, что Констанция в ослином упрямстве отказывается отсюда уехать. Еще одно обстоятельство, которое, как ни странно, время от времени выводило сестер из себя, заключалось в том, что Софье, к которой вновь вернулись ее старые головокружения после еды, было строго-настрого запрещено пить чай, а чай она любила. Софья из-за этого нервничала, а Констанция, вынужденная пить чай одна, не получала никакого удовольствия.

Пока хорошенькая и нагловатая служанка с таинственной улыбочкой на лице грохотала тарелками и столовым серебром, Констанция и Софья старательно поддерживали разговор на нейтральные темы, стараясь вести его с легкостью, словно в тот день не случилось ничего, что могло бы омрачить идеальные отношения между хозяевами и прислугой. Притворство было шито белыми нитками. Служанка сразу его заметила, и таинственная улыбка на ее лице стала еще шире.

— Пожалуйста, закрой за собой дверь, Мод, — сказала Софья, когда девушка подняла опустевший поднос.

— Хорошо, мэм, — вежливо ответила Мод.

И вышла, оставив дверь открытой.

Вызов был брошен просто из юношеской вредности, из каприза.

Сестры переглянулись, лица их помрачнели и выражали такой ужас, словно у них на глазах наступил конец цивилизованного общества, словно они дожили до времен бесстыдства и разложения. На лице Констанции было написано отчаяние, как будто она, без гроша, без дружеской поддержки, умирает под забором, но лицо Софьи выразило бесшабашную отвагу, какую рождает только несчастье.

Софья вскочила и подошла к дверям.

— Мод! — окликнула она.

Молчание.

— Мод, ты слышишь меня?

Напряжение было ужасным. В ответ — молчание.

Софья посмотрела на Констанцию.

— Либо она закроет дверь, либо ей придется убраться отсюда немедленно, даже если для этого понадобится вызвать полицию!

И Софья стала спускаться по кухонной лестнице. Констанцию трясло от мучительной тревоги. Она ощутила весь ужас бытия. Она не могла вообразить ничего кошмарнее того тупика, куда завели их новые веяния, распространившиеся среди низших классов.

На кухне Софья, сознавая, что от этой минуты зависит будущее, по меньшей мере на ближайшие три недели, собрала все свои силы.

— Мод, — сказала она, — я звала тебя. Ты разве не слышала?

Мод оторвала взгляд от книги — вне сомнения, безнравственной.

— Нет, мэм.

«Лжешь!» — подумала Софья, а вслух сказала:

— Я попросила тебя закрыть дверь в гостиную. Будь любезна ее закрыть.

Мод отдала бы недельное жалованье ради того, чтобы набраться духу и ослушаться хозяйку. Ничто не могло заставить ее подчиниться. Она могла бы растоптать хрупкую и слабую Софью. Но что-то во взгляде Софьи заставило служанку подчиниться. Она задергалась, она скривила губы, она что-то пробормотала, она без нужды толкнула почтенного старца Снежка, но — подчинилась. Софья все поставила на карту и хоть немного, но выиграла.

— И зажги газ на кухне, — величественно сказала Софья поднимавшейся вслед за нею Мод. — Пока у тебя хорошее зрение, но так ты его испортишь. Мы с сестрой не раз говорили тебе, что ты можешь не жалеть газа.

С достоинством Софья воротилась к Констанции и принялась за остывший ужин. Когда Мод затворила дверь, сестры с облегчением вздохнули. Они предвидели новые горести в будущем, но сейчас наступила короткая передышка.

Есть они не могли. Обеим не лез кусок в горло. Слишком много волнующих и огорчительных событий случилось за день. Силы их иссякали. И они не скрывали друг от друга того, что силы иссякают. Одной болезни Фосетт более чем достаточно, чтобы нарушить их покой. Но что там болезнь Фосетт в сравнении с изобретательной наглостью служанки! Мод поняла, что потерпела временное поражение, и планирует новые операции, но ведь по сути дела победила Мод! Бедные старушки, они пришли в такое состояние, что не могли есть!

— Пусть не думает, что может испортить мне аппетит! — сказала нимало не обескураженная Софья. Воистину эта женщина была наделена несгибаемой волей.

Она разрезала на несколько кусков холодного цыпленка, нарезала помидор, воткнула нож в масло, раскрошила хлеб на скатерти, поводила цыплячьей ножкой по тарелкам и измазала вилки и ножи. Потом завернула кусочки птицы, хлеба и помидора в пергаментную бумагу, неслышно поднялась со свертком наверх и через минуту спустилась вниз, уже с пустыми руками.

Спустя некоторое время она позвонила и зажгла газ.

— Мы поели, Мод. Можешь убрать.

Констанции хотелось выпить чашку чая. Она чувствовала, что сейчас именно чашка чая может ее спасти. Она страстно мечтала о чае. Но обращаться к Мод она не хотела. Просить сестру ей тоже не хотелось, чтобы Софья, вдохновленная победой по поводу двери, снова не подвергла себя риску. Констанция обошлась без чая. Трогательно помогали друг другу сестры раскладывать пасьянсы на голодный желудок. И когда полная оптимизма Мод, отправляясь спать, прошла через нижнюю гостиную, она увидела, как две почтенные и, судя по всему, мирно настроенные дамы, судя по всему, полностью поглощены любимым пасьянсом и, судя по всему, не ведают печали. Они сказали ей: «Спокойной ночи, Мод», — любезно и холодно. То была героическая сцена. Сразу после этого Софья унесла Фосетт к себе в спальную.

1 ... 130 131 132 133 134 135 136 137 138 ... 150
На этом сайте Вы можете читать книги онлайн бесплатно русская версия Повесть о старых женщинах - Арнольд Беннетт.
Книги, аналогичгные Повесть о старых женщинах - Арнольд Беннетт

Оставить комментарий