— Я…
— Я не забыла про дело, которое вас беспокоит, — сказала Дракаста. — Завтра я буду говорить об этом на совете капитанов. После — посмотрим.
— Какое дело?
Дельмастро, казалось, искренне не понимала, о чем речь. Локки в общем-то не удивился бы, если бы Жеан все ей рассказал, но, по-видимому, время вдвоем они проводили в гораздо более мудрых и приятных занятиях.
— Узнаешь завтра, Дел. В конце концов, ты ведь будешь со мной на совете. И хватит об этом, Ревелл.
— Хорошо. — Локки отхлебнул пива и поднял палец. — Еще одно. Позвольте кое о чем попросить вас до того, как придет этот Скупщик. Может, мне удастся уговорить этого парня заплатить подороже.
— Он не парень, — сказала Дракаста. — Грязен, как деревенщина, и почти так же приятен.
— Тем лучше. Вспомните мастера Неру. Позвольте хотя бы попробовать.
— Никаких обещаний, — сказала Замира. — Но я вас выслушаю…
— «Орхидея»! — загудел басом мужчина, поднимавшийся по лестнице. — Капитан Дракаста! Знаешь, там внизу все еще собирают зубы Рене.
— У Рене случился неожиданный приступ неучтивости, — ответила Дракаста. — А потом она упала. Здравствуй, капитан Роданов.
Роданов был одним из самых крупных людей, каких приходилось видеть Локки; пожалуй, не менее семи футов ростом. Примерно ровесник Замиры, с круглым животом. Но длинные мускулистые руки легко могли бы удавить медведя, и то, что у Роданова не было с собой оружия, говорило о многом. Лицо вытянутое, с тяжелыми челюстями; волосы светлые, залысины, а по глазам ясно, что этот человек считает себя равным всему миру. Локки встречал людей подобного типа среди самых известных гаррист Каморра, хотя таких огромных среди них не было; даже Большой Конар превосходил Роданова только в ширину.
Две тонкие винные бутылки из густо-синего стекла с серебристыми ленточками под пробкой казались неуместными в огромных кулаках.
— Несколько месяцев назад взял на одном галеоне сотню бутылок лашанского голубого, урожая прошлого года. Сберег кое-что для тебя, потому как знаю: тебе оно нравится. С возвращением!
— Добро пожаловать к столу, капитан. — По знаку Дракасты Эзри, Жеан, Локки и Конар пересели на один стул влево, освободив место рядом с Замирой. Джаффрим Роданов сел и передал бутылки. Когда Замира протянула ему правую руку, он поцеловал ее и высунул язык.
— М-м-м, — сказал он, — всегда гадал, какова Шавон на вкус. — Замира рассмеялась, а он взял пустую чашку. — Кто там ближе всех к бочонку с элем?
— Позвольте мне, — сказал Локки.
— С большинством я знаком, — сказал Роданов. — Раек, конечно. Диву даюсь, что ты еще жив. Дантьерр, Конар, рад вас видеть. Малакасти, милая, что такого есть у Замиры, чего нет у меня? Подожди, я не уверен, что хочу это знать. И ты. — Он обнял старпома Дельмастро за плечи. — Не знал, что Замира разрешает детям свободно бегать по палубе. Когда вырастешь?
— Я расту только в нужных направлениях. — Эзри улыбнулась и изобразила удар в живот Роданова. — Знаешь, твой корабль считают трехмачтовиком только потому, что ты всегда стоишь на юте.
— Если я спущу брюки, все подумают, что на корабле четыре мачты, — ответил Роданов.
— Мы могли бы в это поверить, если бы не повидали на своем веку голых вадранцев, — сказала Дракаста.
— Ну, меня моя родина может не стыдиться, — ответил Роданов, когда Локки передавал ему полную чашку. — Вижу, ты принимаешь новичков.
— Время от времени. Оррин Ревелл, Джером Валора. Это Джаффрим Роданов, капитан «Страшного подарка».
— За ваше здоровье и удачу, — сказал Роданов, поднимая чашку. — Пусть ваши враги будут не вооружены, а эль не разбавлен.
— Глупых купцов и попутного ветра, чтобы их догнать, — ответила Замира, поднимая одну из винных бутылок Роданова.
— Хорошая была добыча?
— Трюмы полны и готовы лопнуть, — сказала Дракаста. — А еще мы захватили небольшой бриг, футов на девяносто. Он уже должен прийти.
— «Красный вестник».
— Откуда ты…
— Вчера пришел Строцци. Говорит, встретил бриг на худых парусах и уже готов был напасть на него, да увидел твою призовую команду; матросы махали ему. Это было шестьюдесятью милями севернее Купеческих Ворот, сразу за Горящими Просторами. Сейчас он уже, пожалуй, проходит Торговые Ворота.
— В таком случае попутного им ветра. Мы пришли через Гостиный.
— Нехорошо. — Впервые за весь вечер Роданов перестал улыбаться. — В последнее время я слышал странные рассказы о Гостином. Его превосходительство Толстый Ублюдок…
— Скупщик, — прошептал Конар Локки.
— …месяц назад отправил люггер и говорит, что тот затонул в бурю. Но от надежных людей я слышал, что он так и не вышел из Гостиного.
— Мне казалось, скорость важнее всего, — ответила Дракаста, — но в следующий раз я поплыву через Ворота, даже если на это потребуется неделя. Можешь передать всем.
— Я бы тоже так посоветовал. Кстати о совете. Я слышал, ты на завтра созываешь совет капитанов.
— Нас в городе пятеро. У меня… любопытное дело, связанное с Тал-Верраром. Нужна закрытая встреча.
— Капитан и старший помощник, — сказал Роданов. — Хорошо. Завтра передам Строцци и Колвард. Полагаю, Рене уже знает?
— Да.
— Наверно, она не сможет говорить.
— Ей и не понадобится, — сказала Дракаста. — Говорить буду я.
— Да будет так, — сказал Роданов. — «Давайте говорить руками, чтобы губы наши читались, как написанные нами книги, и отыщем место, где только боги и крысы могут услышать наши слова».
Локки посмотрел на Роданова; это Лукарно, из…
— «Свадьба убийц», — сказала Дельмастро.
— Да, легко, — с улыбкой ответил Роданов. — Ничего более трудного не пришло на ум.
— Какой странный интерес к театру бывает у моряков с Медного моря, — сказал Жеан. — Я знал, что Эзри любит…
— Я цитировал Лукарно только для нее, — заметил Роданов. — Сам я терпеть не могу этого ублюдка. Слащавые чувства, упоение собой и столько шуток насчет койки, что даже расфуфыренным болванам времен Теринского Трона делалось неловко. А тем временем контрмаги и мои предки кидали кости, чтобы узнать, кто первым сожжет империю.
— Нам с Джеромом обоим очень нравится Лукарно, — сказала Дельмастро.
— Это вы ничего лучше не читали, — сказал Роданов. — Ведь тупицы держат пьесы ранних теринских поэтов в сейфах, зато малейшие капельки рвоты Лукарно восхваляют все, у кого есть деньги на писцов и переплетчиков. Его пьесы не хранят, их ставят… А вот Меркаллор Ментеццо…
— Меркаллор Ментеццо хорош, — вмешался Жеан. — У него прекрасный стих, но он пользуется хором, как костылями, и в конце у него всегда появляются боги и решают все проблемы…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});