прийти через час. «Ну все, опоздаю, – с тоской подумала она. – Может взять такси?» Жалко было тратить деньги, но опаздывать она не любила. Девушка закрутила головой в поисках такси. На станции не было ни одного. «Может по дороге поймаю», – решила она и побежала по Хонкок стрит в сторону работы. Почти добежав до Сити Холла, она увидела, что навстречу ей едет такси. Гульназ замахала руками, призывая машину остановиться. Машина остановилась, водитель открыл окно. Подбежав, она попросила водителя:
– Довезете меня до «Донкин Донатса»? Я знаю, это невыгодный для Вас заказ, слишком близко, но я только начала работать и не могу опоздать.
– Садитесь, довезу куда надо, – ответил ей молодой смуглый водитель с белоснежными зубами.
Девушка села на переднее сидение рядом с водителем, как это принято в Казахстане. Тот удивился, но не подал вида.
– Ты из Китая? Давно приехала?
– Нет, я не китаянка, я казашка. Два месяца здесь. А ты?
– Я из Марокко.
– А как ты попал в Америку?
– Я был телохранителем президента Эквадора. У меня дипломатическая виза. Решил остаться, денег подзаработать.
Когда они подъехали к «Донкин Донатсу», таксист вместе со сдачей протянул ей визитную карточку с номером своего телефона.
– Звоните, если еще машина понадобится, – с улыбкой сказал он.
Такси понадобилось снова через неделю. Метро стояло. Гульсум опаздывала. Вспомнила про карточку, которую дал водитель такси. Стала лихорадочно рыться в сумке, пытаясь вспомнить, не выбросила ли она ее. Нашла. Прочитала имя: Ахмет. «Казахское имя», – приятно удивилась она.
Когда девушка вышла из метро, Ахмет уже ждал ее, облокотившись на машину и вглядываясь в лица выходящих из дверей станции людей. Увидел ее, широко улыбнулся и помахал рукой. Только теперь Гульназ рассмотрела его. Он был высокий, статный, сильный и какой-то надежный.
Ритина нога подживала. Летом должны были приехать в гости сестра с мужем и дочерью из Швеции, а перед домом был полный беспорядок. Бетонные тумбы развалились, одну из них еще Артурас раздолбил и выбросил. Теперь перед домом была длинная яма. Привезли щебенки, чтобы засыпать ее и положить сверху асфальт, но никому до этого не было дела: Данил ушел с головой в семейную жизнь, у Винсента подшили грыжу. Оставалась только Рита. На костылях она приходила на стоянку машины перед домом, отбрасывала в сторону костыли, становилась на колени, набирала щебенку в ведро и, двигаясь на коленях и передвигая перед собой ведро, доставляла щебенку до ямы, потом высыпала ее и ползла за другой порцией. Было обидно, что никому ничего не надо. Она старалась доказать себе, что она все может сама, даже на костылях, без чьей-либо помощи. Через месяц после операции Рите достали металлическую пластинку, скрепляющую кости. Волтер выпросился у доктора посмотреть, как это будет происходить. Любил он кровь.
Наконец, нашлись покупатели на квартиру Данила в Караганде. Занималась продажей его крестная мать и Ритина подруга Нина Орлова. Перед продажей бывшая жена Аня пришла в квартиру и вытащила из нее все, что было можно, даже вырвала из стены раковину на кухне. Рита не могла понять от жадности она это сделала или от злости, что Данил не взял ее с собой. Данил добровольно платил хорошие алименты, так что в деньгах она не нуждалась. Квартиру купили за 10 тысяч долларов. Этого хватало, чтобы заплатить первый взнос за квартиру в Массачусетсе. Молодые присмотрели себе кондо с двумя спальнями в Дорчестере, неподалеку от Макглесонов, но им не дали заем в банке, потому что оба жили в этом штате недавно.
Однажды в середине июня вечером Винсент зашел в комнату к Рите очень довольный и сказал:
– Я их выгнал. Они должны уйти к 1 июля.
Она даже не поняла кого и куда он выгнал и переспросила. Он ответил:
– Данила и Дэрин.
Рита была в шоке.
– Как ты мог! У Дэрин 6 месяцев беременности! Пожалуйста, не делай этого! Я буду больше платить.
– Ты от них устала. Я сделал лучше для нас. Не проси, пусть уходят.
Винсент повернулся и вышел из комнаты.
Через несколько дней Рита нашла им квартиру. Еврейская пара уезжала на два месяца в Израиль и сдавали свою субсидальную квартиру нелегально, поэтому было дешево. За это время Пол, младший брат мужа, работающий брокером по сдаче квартир, обещал им найти что-нибудь не очень дорогое и поближе к Милтону. Вещи молодые не могли взять с собой, они остались в доме Макглесонов. Их составили в одну комнату, а вторую приготовили для Нильссонов.
Нильссоны приехали 6 июля 2005 года. С ними он был вежлив, показывал им достопримечательности, но на Риту опять очень злился, хотя все расходы по содержанию гостей она взяла на себя. Рита не хотела огорчать сестру и старалась делать вид, что у нее в семье все замечательно. Сестры не виделись с 1999 года, когда встречались у отца. Тогда Надежда приехала с Инной из Литвы, Рита – из Казахстана. Им было о чем поболтать. И когда мужья уходили спать, они пили чай на кухне и разговаривали. По-русски, что очень злило Винсента.
В конце июля в Бостон приехала группа женщин по визе Н-3 для учебы и стажировки в компании по уходу за престарелыми. Из 15 человек интервью прошли всего трое: Галя Воробьева, подруга Риты и ее помощница по дому, Юля Ванеева, племянница, и Марина Нуриева, подруга Гульназ. Галя и Марина были из Казахстана, Юлия из России. Винсент объяснил, что когда отношения между Америкой и какой-нибудь страной становятся напряженными, то визы в Америку из этой страны почти не дают. Так и получилось, что из четырех человек из Казахстана впустили двух, а из одиннадцати россиян только одну Юлю. Ее спасло то, что в паспорте у Юли уже была Американская виза, выданная 4 года назад. Тогда она собиралась выйти замуж за сына своих соседей, эмигрировавшего в Бостон, но пока она собирала документы, он успел жениться.
Юля приехала в субботу. Винсент и Рита встретили ее в аэропорту. Она понравилась Винсенту, и он предложил ей остаться у них на выходные. В воскресенье утром он повез их с Ритой завтракать в семейный ресторанчик, очень популярный в Милтоне. Потом поехали на океан, катались на катере, ели мороженое, Винсент неустанно рассказывал ей о Бостоне и Америке. Часам к четырем Юля, отлично знавшая английский, перестала его понимать. Он понял, что девушка устала и перешел на русский язык. Но бедная Юля уже ничего не понимала и по-русски. Слишком много