1855. В. И. ЯКОВЕНКО
2 января 1897 г.
Печатается по тексту: ЛН, т. 68, стр. 202, где опубликовано впервые, по автографу.
Ответ на письмо В. И. Яковенко от 31 декабря 1896 г. (ГБЛ).
…душевно рад Вашему приглашению… — В. И. Яковенко приглашал Чехова приехать к нему в Покровское-Мещерское 6 января 1897 г., где в этот день в Покровской психиатрической больнице любителями драматического искусства ставился водевиль «Медведь».
1856. Ал. П. ЧЕХОВУ
3 января 1897 г.
Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: Неизд. письма, стр. 176.
Ответ на письмо Ал. П. Чехова от 31 декабря 1896 г. Ал. П. Чехов ответил 16 января и 1 февраля 1897 г. (Письма Ал. Чехова, стр. 328–330).
Н. И. Позняков пишет мне… — Письмо Познякова не имеет даты. Помечено Чеховым датой получения: «97, 3/I» (ГБЛ).
…не до нас, не до нашего сборника». — См. письмо 1809* и примечания к нему*.
…о какой это беде Вы говорили этому господину? — Ал. П. Чехов ответил 1 февраля (приложив письмо к нему Познякова): «„Беда“ заключается в следующем: 29-го декабря на торжественном заседании Академии наук автор этого письма изобразил из себя банный лист, а из меня известную часть тела, пристав с вопросами о твоей благонадежности на счет его «Сборника“. Я ему ответил, что за тебя я вообще не ответчик, но что теперь (т. е. около 29/XII 96) тебе, кажется, не до сборников: отец-де пишет о каком-то происшедшем в имении пожаре, но пишет так неопределенно, что величину беды определить трудно, а от брата-де известий пока о сем нет. Неопределенность моей речи родила „беду“. Ни я, ни Позняков тогда еще не знали, что ты — поджигатель с корыстными целями и умыслом (сгорело на 18 руб., а получено из Страхового о-ва свыше 100. Существует Ваше собственноручное письмо: документик-с!!)».
У меня много гостей, много разговоров, работать трудно… — См. примечания к письму 1853*.
«Алкоголизм» получил ~ не Павловичем, а Лукичом. — Брошюра Ал. П. Чехова «Алкоголизм и возможная с ним борьба», изданная петербургским союзом трезвенников. СПб., 1897. На обложке ошибочно напечатано: «Сочинение А. Л. Чехова». В библиотеке Чехова брошюра не сохранилась.
Пришли еще каких-нибудь брошюр. — Для таганрогской городской библиотеки. Ал. П. Чехов ответил 16 января: «Брошюр накопилось для тебя порядочно, но заняться их пересылкою некогда».
1857. А. С. СУВОРИНУ
4 января 1897 г.
Печатается по автографу (ЦГАЛИ). Впервые опубликовано: Письма, т. V стр. 2–3.
Год устанавливается по упоминанию о появившейся в печати пьесе «Чайка», о выходе новых газет.
Поздравляю и с новыми газетами. — С января 1897 г. в Петербурге стали выходить новые газеты: общественно-политическая и литературная газета «Русь», издатель-редактор В. П. Гайдебуров; политическая и литературная газета «Мировые отголоски», издатель К. В. Трубников; бесцензурная политическая, литературная и общественная газета «Луч», издатель А. М. Вольф, редактор В. В. Чуйко.
Мне прислали первый № «Руси» ~ («потребности правительства»). — В первом номере «Руси» на первой странице напечатана статья В. П. Гайдебурова «Чем должна быть газета». Он писал, что никакие бюрократические органы не в силах установить такое живое и полное взаимодействие «между народным телом и его политическим чувствилищем», как газета, «так же близкая всей неподдельной правде жизни народной, как и потребностям правительства».
Гайдебуров звал меня к себе в газету… — См. письмо 1815* и примечания к нему*.
Получил от Ахмылова расчет. — Расчет книжного магазина «Нового времени», посланный 23 декабря 1896 г. за подписью Ахмылова: «Посылаю расчет, составленный на 20 декабря 1896 г. По этому расчету остается за Вами 449 р. 83 к.» (ГБЛ).
Ссуда в 1500 осталась in status. — Ахмылов писал Чехову: «Долг Ваш конторе „Нового времени“ по ссуде, выданной Вам 24 апреля 1896 г. в сумме 1500 р., в настоящий расчет не введен и остается за Вами по счетам конторы до более благоприятного расчета» (ГБЛ). Об этой сумме см. в примечаниях к письму 1680*.
Я не забыл о том, что обещал Анне Ивановне посвятить «Чайку»… — Об этом писал Чехову, помимо А. С. Суворина, еще К. С. Тычинкин в недатированном письме (помета Чехова: «97, I»): «…говоря о театре, вспомнил о жалобах Анны Ивановны на Вашу забывчивость или коварство — она не знает, что вернее: Вы обещали посвятить ей „Чайку“, а между тем под ее текстом в „Русской мысли“ — ни словечка! Ее утешали тем, что зато уж следующая вещь непременно будет соединена с ее именем» (ГБЛ).
…одно из неприятнейших воспоминаний… — Провал спектакля на первом представлении в Александринском театре 17 октября 1896 г.
О «Хирургии» до сих пор ни слуху ни духу. — Ожидали разрешения от Главного управления по делам печати на издание журнала. Оно было получено 7 января 1897 г. См. примечания к письму 1866*.
Софье Ивановне — С. И. Смирновой-Сазоновой.
Вчера он приезжал ко мне… — 3 января 1897 г. И. Д. Сытин был в Мелихове.
Ваше письмо о Грингмуте превосходно… — С декабря 1896 г. газету «Московские ведомости» стал издавать В. А. Грингмут, который объявил в передовой статье, что он принимает заветы умершего издателя «Московских ведомостей» М. Н. Каткова. В «Маленьких письмах» («Новое время», 1896, № 7482, 24 декабря) Суворин писал, что между Катковым и Грингмутом очень большая разница как в размерах, так и в свойствах таланта: Грингмут «холоднее, рассудочнее, прямолинейнее и не обладает и долею того юмора и язвительной насмешки, которыми обладал Катков <…> Вместо юмора и насмешки у г. Грингмута резкая прямолинейность, и чем она резче, тем легче с нею полемизировать. Кроме таланта у Каткова была большая литературная опытность, чего у г. Грингмута тоже нет». Суворин указывал на то, что «Катков явился во время борьбы разных элементов русского общества, которое было неожиданно захвачено и реформами, и заграничною публицистикой Герцена, и польским восстанием, и нигилизмом. Время было преимущественно боевое и яркое, время крупных талантов не в одной области литературы и публицистики, г. Грингмут является во время спокойное и начинает борьбу… с либералами». Суворин иронизировал по поводу намерения Грингмута «бороться с либералами», так как «надо иметь большой такт, чтоб писать те монологи, которые называются передовыми статьями, а так как Грингмут этот такт „нарушает“, то он сейчас же дает противнику большое преимущество и даже победу».
Я без меры люблю, когда Вы бываете либеральны, т. е. пишете то, что хотите. — Сам Суворин в 1904 г., после смерти Чехова, писал об этом В. М. Дорошевичу: «Чехов мне говорил, что я очень хорошо пишу либерально и совсем плохо, когда пишу консервативно. Но я имею основание думать, что больше написал либерального, чем консервативного, да и когда писал консервативное, то для того, чтобы очистить место для либерального. На мое несчастье я не дурак и не имел ни малейшего желания, чтобы меня слопали дураки и спасатели отечества» (ЦГАЛИ, ф. 459, оп. 3, № 267; письмо сохранилось в архиве Суворина в нескольких вариантах и, возможно, не было отправлено адресату).
Письмо насчет студенческих беспорядков тоже очень хорошо. — Студенческие волнения начались в Москве в октябре 1896 г. Они были организованы студенческим «Союзным советом объединенных землячеств», который считал своей главной целью «подготовку борьбы к политической деятельности». Достаточным мотивом для организованных выступлений Союзный совет считал «факт с профессором X» (назначение на кафедру терапии нежелательного студентам профессора Попова). 21 октября совет обратился к студентам с воззванием, в котором говорилось: «Современный университетский режим есть лишь частичное проявление общегосударственной политики. Борясь против насилия и произвола университетского начальства, студенчество будет закаляться и воспитываться для политической борьбы с общегосударственным режимом. Систематическое проведение реакционных начал в жизнь университетов со стороны правительства сопровождалось полной деморализацией профессуры и упадком чувства собственного достоинства в студенчестве… Беспорядки, поставленные на общегосударственную почву, взволновав студенческую среду, вызовут к активной жизни наилучшие элементы, для которых станет ясен смысл и значение протеста. Выразив активный протест, студенчество покажет, что его нельзя безнаказанно оскорблять и что бывает предел его терпению. История с профессором X является достаточным поводом для возбуждения общестуденческого движения» (В. В. Орлов. Студенческое движение Московского университета в XIX столетии. М., 1934, стр. 291).