Егеря бежали по узенькой каменной тропинке, которая, точно карниз, лепилась кругом горы и исчезала за углом. Оттуда теперь раздавались выстрелы. Лосев побежал вслед за егерями, перепрыгивая через трупы французов, валявшиеся на тропинке. Он с любопытством и невольным страхом глядел налево, где в бездонной пропасти, далеко внизу, клокотала, ревела Рейсса.
Лицо и мундир Лосева сразу стали влажными от водяной пыли.
Местами берега Рейссы шли на одном уровне с тропинкой, а потом вдруг опять срывались куда-то вниз.
Обогнув гору, Лосев сразу увидал Чертов мост.
Тропинка круто спускалась к нему. В одном месте две скалы, сжимая с двух берегов Рейссу, так близко подбежали друг к другу, что люди смогли соединить их двумя каменными арками. Большая из них соединяла правый берег с выдающейся скалой левого. Меньшая арка была перекинута со скалы левого берега на дорогу.
Узкий, только пройти вьюку, без перил мост висел на страшной, десятисаженной высоте. Внизу, весь в пене, как бешеный конь, мчался с камня на камень неистовый поток.
Отступавшие французы залегли за камнями на левом берегу и обстреливали правый. Отходя поспешно, они не успели повредить большую арку и только теперь, под огнем русских, старались разломать малую, чтобы не дать возможности суворовским войскам перейти на левый берег Рейссы. Но окончательно разломать мост не удалось, – егеря Тревогина уже взобрались на горы левого берега и стали спускаться вниз, обходя Чертов мост. Французы, боясь быть отрезанными, бросились в горы. И все-таки пролом оказался так широк, что пройти по мосту стало невозможно.
– Бревен надо!
– Без бревна не перейти! – заговорили все солдаты и офицеры.
Сказать было легко, но где сыскать в этой поистине чертовой дыре бревно?
– У самой пещеры сарайчик стоит. Разобрать его! – смекнул кто-то.
– Передай по цепи: ломать сарай! Бревна для моста нужны! – приказал Лосев своим мушкатерам.
Апшеронцы еще тянулись от моста до самой долины, проходя гуськом через Урзерн-лох.
Минуты ожидания казались всем часами. Наконец по цепи, по мушкатерским рукам, пошло одно, второе, третье бревно.
Когда первое из них дошло до унтер-офицера Огнева, он, не выпуская бревна из рук, обратился к стоявшему тут же командиру батальона майору Лосеву:
– Дозвольте, ваше высокоблагородие, я сделаю!
– С Богом, Илья Николаевич! – согласился Лосев. Он знал, что старый унтер-офицер – мастер на все руки. – Давай-ка мне свое ружье!
Огнев передал майору ружье, перекрестился в смело пошел по Чертову мосту.
Брызги водопада и пули французских стрелков, засевших наверху, в скалах левого берега Рейссы, летели выше моста, падали на мост. Огнев тащил бревно, не обращая внимания ни на что. Его беспокоило одно: много ли успели проломать французы, велик ли пролом?
Дойдя до меньшей, разломанной арки, он лег и глянул. Сразу отлегло от сердца: конечно, бревно вдвое длиннее пролома. Его без особого труда можно передвинуть с одной стороны на другую.
Так Огнев и сделал.
Теперь только бы еще одно-два бревна, и ступай смело!
Он оглянулся. Какой-то молодой кашкинский егерь волок второе бревно.
– Давай сюда! – принял у него Огнев.
Сзади передавали еще одно.
Огнев положил рядышком через пролом три бревна.
«Теперь чем-либо перевязать бы!»
– Веревку! Связать бревна!
Егерь кинулся со всех ног к своим.
На правом берегу ждали не дождались, когда Огнев укрепит бревна.
Сам Суворов и генералы были уже здесь.
Впереди у моста стоял вместе с Лосевым князь Мещерский. Их окружали охотники – мушкатеры, егеря, казаки, вызвавшиеся перебежать первыми по бревнышкам на ту сторону, чтобы сбить с гор французов, мешавших чинить мост.
Сметливый Мещерский думал недолго, – он рванул с себя свой длинный офицерский шарф:
– Возьми! Вяжи!
– Погоди, на́ мой! – передал ему в Лосев.
К егерю сразу протянулось несколько офицерских рук с шарфами.
– Довольно, ваше благородие, хватит!
Схватив поданные ему шарфы, егерь побежал к Огневу.
Вместе с Огневым они крепко-накрепко связали одним шарфом концы бревен.
– Навались, держи! – приказал Огнев.
А сам, сунув за пазуху остальные шарфы, пополз по бревнам, обнимая их руками и ногами.
На середине он неторопливо перевязал бревна еще раз. Потом благополучно дополз до каменной кладки левого берега и тут так же крепко связал концы бревен. Встал и перебежал на левый берег под скалу, укрываясь от французских пуль, которые все время били сверху.
Дело было сделано.
Огнев достал кисет с табаком и стал закуривать трубку. Руки его дрожали.
Первым рванулся на мост князь Мещерский. За ним бежал какой-то казак, дальше майор Лосев с огневским ружьем.
Огнев смотрел не переводя дыхания: как-то перебегут?
Князь Мещерский, молодой и сноровистый, ловко перебежал по шаткому помосту.
«Должно, охотник. Хорошо!» – одобрительно подумал Огнев.
Казак не рассчитал – побежал слишком близко за князем Мещерским. Он был на середине бревен, когда Мещерский прыгнул с бревен на каменную кладку. Бревна зашатались, казак поскользнулся, не удержал равновесия и упал вниз, в кипучую бездну потока.
Огнев только на мгновение увидал его раскрытый в ужасе рот. Крика за грохотом воды не было слышно.
Каждую минуту всякий мог ждать смерти от вражеской пули, со смертью давно сжились, но эта нелепая гибель казака ошеломила всех.
– Не спешить! По одному! – крикнул в раздражении Суворов, смотревший на переправу.
Майор Лосев, бежавший за казаком, сначала осекся на месте.
Огнев даже поежился:
– Только бы вниз не глядел!
Но майор решительно пошел по бревнам. Ружье Огнева помогало ему удерживать равновесие.
Князь Мещерский, подбежавший к Огневу, смотрел напряженно.
– Так, так. Молодец! – вырвалось у него, когда Лосев ступил на левый берег.
За ними, один за другим, перебегали мушкатеры, егеря, казаки. Из полсотни охотников не сорвался никто.
На правом берегу уже возвышалась целая куча бревен, досок, хворосту. Солдаты собирались по-настоящему чинить мост, а охотники в это время теснили французов все дальше; мушкатеры Трубникова и егеря Тревогина уже вышли в тыл неприятелю.
VII
На следующий день русские войска, отбрасывая французов, заняли Альторф.
Наконец из мрачных, зловещих ущелий вышли на простор.
Горы раздвинулись снова. Пересеченная холмами, расстилалась долина.
Здесь все приобрело иной вид: предгорья зеленели, бурная река сделалась совершенно кроткой. Стало больше красок, больше света и тепла. Запестрели пашни и луга. Глянули домики и сады.
– Сохой запахло, – радовались солдаты.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});