Но настало утро, и кроме несколько нервной суеты в замке ничто не отличало новый день от предыдущих.
— Гор, почти треть гостей улизнула, прежде чем мы перекрыли замок, — кричал в закрытую дверь Семич.
Он всю ночь не спал, обдумывал, как теперь повернётся жизнь стаи, его жизнь. Подруги тщетно пытались уложить его спать, но вскоре присоединились к ночному бдению.
— Семич, наша Мать старше, чем выглядит! Это наш секрет.
— Как старше? Намного?
— Мы не знаем, но она взрослее, и только кажется юной девушкой.
— Но как такое возможно?
— Мы просили чуда и получили его. Наша исконная правительница пожертвовала собою, чтобы появилась Мать. Ей надо помогать и верить в неё, — шептали девушки. — Наш Совет учит нас, что Мать надо оберегать, любить её, тогда она поведёт нас по самому лучшему пути.
— Да, Семич, ты должен понимать, что путей много, но мы не видим, куда они ведут, а она видит.
— Так что же, малышка Анна умеет шаманить? — запутался Семич.
Подруги улыбнулись. Их волчище упрямо считал королеву неспособной заботиться о себе.
— Она не шаманит, она понимает! Она хранит в себе гораздо больше знаний, чем вся наша и ваша история вместе взятая. Но есть ещё что-то, необъяснимое! Думаешь, нам плохо жилось у себя? Нет, наша Мать раздвинула границы, и нам большего не надо было.
— Но вы украли её! — подружка обвинительно ткнула пальцем в мощную грудь Семича.
— Нет, не только это, мы все чувствовали, что надо следовать за нашим Голосом, — пыталась объяснить, что чувствует по поводу королевы вторая девушка.
— Эх, мои славные хвостики, надо бы мне отправить вас к себе. Боюсь, что вскоре по всей стае начнутся волнения, а мне снова придётся карать.
— Нет, королева не допустит мятежа!
— Она такое устроила на Совете, что мятежи неизбежны, причём с любой стороны. Что-то она явно не додумала и переоценила свои силы.
— Значит, иначе было нельзя, — строго глядя на своего избранника, произнесла одна из девушек, а вторая согласно кивнула.
Все лейны в замке, да и вне его, знали о визите Дудича и чувствовали, что грядут сложные времена. Не зря Мать волновалась, сомневалась, видимо, искала другой выход, раз позвала старика. А он ей и всем подтвердил, что надо пройти этот путь.
Черен, в отличие от Семича, впал в совсем другие размышления. Кое-как обработав рану, он лежал и думал. Всё катилось неуправляемым комом с горы. Но человечка готовилась к этому, и теперь понятно, какую роль играли её разосланные по всем землям команды с глашатаями. Что же она не предупредила? Он бы избавился от неё — и всё было бы закопано в самую глубокую норку.
Подумал и усмехнулся. Королева не обольщается на его счёт, впрочем, так же как и на счёт Гора. Его безоговорочная поддержка в критической ситуации оказалась для неё сюрпризом. Впрочем, как и нападение бет. Вспомнив недавних коллег, Черен непроизвольно зарычал.
Зажрались! Привыкли править на землях и считать себя хозяевами! Когда только успели сговориться? Это его вина, упустил, дал речам Бриза прорасти и опутать их. Значит, на хорошую почву упали семена. Конечно, год выдался неудачным: добычи не было, а беспокойные вояки до сих пор шарят по городам в поисках лёгких денег, а на местах своих проблем хватает. Гор давит, заставляет всех шевелиться, а рабам наоборот, помогает…
И всё же, что теперь делать? Неужели альфа повторит всё то, что сказал вчера при своих? А она? Сильная сука, сильнее ему не приходилось встречать за всю свою жизнь, как она всех прижала! Она наверняка что-то предложит! Только она понимает, что происходит и видит конечную цель. Надо её выслушать.
От неприятной мысли рана разболелась сильнее, но ему ли сейчас ворчать? Он недосмотрел, недоподслушал, недопонял и допустил произошедшее. А что же Гор? Не похоже, что альфа не осознаёт своих действий. Он давно обдумывал реформы, только всё тянул — и вдруг такие перемены? Это влияние человечки, но раз она такая умная, то пусть объясняет свои действия и доводит дело до конца! Обратного пути нет!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Клетч боялся поверить, что то, что произошло, созвучно его мыслям. Он устал видеть нищету и ненависть побеждённых. Он, как и Семич, постоянно находится в разъездах, но не карает, а пытается мирным путём урегулировать возникающие споры. Он не просто так ещё летом осмелился предложить альфе дать возможность берам хотя бы расселиться по стране. В этом он видел выход для стаи и для беров, но нынешние предложения советника, а его устами говорила правительница лейнов, неописуемы в своей смелости! Дерзко, сильно, рискованно, на грани безумия! Всё внутри него говорило, что так и надо, но опыт подсказывал, что теперь беды не избежать, и всю стаю ожидают кровопролития, а если ещё нападут кланы с ТЕХ земель, то их всех ждёт крах!
Двое других бет, вставших на сторону вожака, не знали, что думать. Они считали Гора сильным альфой, его избранница им понравилась и, несмотря на то, что она человечка, они сами почувствовали её силу. Они помнили её по летнему визиту. А побывавшие на осеннем празднике главы некоторых городов не соврали, сплетничая о том, что она особенная.
В стае давно назревала потребность перемен и то, что они теперь Империя, это правильно. Надо расти, меняться, подстраиваться под новые обстоятельства. Рядом огромные земли дружных кланов, живущих по-другому, а они продолжают жить так, как будто только что из леса вышли.
Надо делать шаги вперёд, но страшновато. Им страшновато, а альфа готов вести их к новой жизни! И если у него получится установить мир на их землях, то никого не будет сильнее и мощнее их империи! Дожить бы до этого! И какое счастье, что хитрозадому Бризу выдрали горло, больше не будет мутить воду, прикрываясь заботой о благополучии стаи.
Весь замок ночью был заполонён тревожными мыслями! Все думали о будущем. Только Гор с Анной, пережив стресс, отдались своим чувствам. Не осталось места для мыслей, всё внимание было подарено эмоциям. Они познавали свои тела заново при помощи друг друга, открывали в себе чувственность, которая стала необычайно острой, яркой, реагирующей на ласковые прикосновения будоражащим теплом и волнением.
— Я готовилась ко многому, но не ожидала, что ты из-за меня потеряешь столько наместников! Гор, нам жизненно необходимы перемены, я думала разворошить улей, дать тебе время понаблюдать со стороны, но… Почему они набросились? Они казались такими разумно-спокойными? Они улыбались мне и слушали…
— Не из-за тебя, любовь моя, — шептал он ей в ухо, пока нёс в свои покои, — они давно не ходят со мной в походы, им не нужны перемены. Для них стая — это только вверенная им в управление территория, и дальше границ своих земель они видят. Черен отнёс их к условно преданным мне бетам, но я их не трогал, так как они выполняли свою работу без нареканий и не одно десятилетие.
— Теперь их семьи поднимут бунт?
— Всё может быть.
— Надо что-то придумать.
— Придумаешь, а сейчас у нас брачная ночь, — жарко прошептал он и, оставив разговоры, занялся делом.
Здесь и сейчас главенствовать будет он. Потом, как-нибудь они попробуют переиграть роли, но в эту ночь он потребует от неё полного подчинения. Он продемонстрирует ей, что она может во всём положиться на него, что он сам проследит за её удовольствием, что это его право дарить ей телесную радость и наслаждаться её любовью.
Аня придержала рукой блузу, и Гор не стал спорить, стянув с неё юбку. Она ахнула и прикрылась внизу, а он оголил её сверху.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Зачем закрываешься? Ты восхитительна!
— Я? Не знаю, всё так быстро и неловко, что только я раздета…
— Можешь раздеть меня.
Аня кивнула и схватилась за его рубашку, аккуратно вытягивая продолговатую пуговицу из прорези, а он взял и разорвал все застёжки.
— Так быстрее и мне приятнее, чтобы ты касалась меня, а не одежды.