Вторая лошадь без всадника устремляется за ними; но не успевает она проскакать и двадцати шагов по площади, как чья-то рука хватает ее за узду. Жильбер оглядывается, думая, что кто-то разгадал его намерения и хочет броситься ч погоню Но о погоне никто и не помышляет. Люди оголодали, они думают о еде и убивают лошадь ударом ножа.
Лошадь падает, и ее тотчас разрывают на куски.
Тем временем королю, как и Жильберу, доложили:
«Господин де Лафайет спешит в Версаль».
Король только что подписал Декларацию прав человека, которую передал ему Мунье.
Король только что подписал приказ пропускать верно, о котором просила Луизон Шамбри.
С этой декларацией и этим приказом, призванными успокоить умы, Майяр, Луизон Шамбри и толпа женщин пустились в обратный путь.
На въезде в город они встретили Лафайета; Жильбер торопил его, и он мчался во весь опор, ведя за собой национальную гвардию.
– Да здравствует король! – закричали Майяр и женщины, поднимая декреты над головой.
– А вы говорили, что его величеству грозит опасность, – удивился Лафайет.
– Скорее, скорее, генерал! – воскликнул Жильбер. – Вы сами все увидите.
И Лафайет пришпоривает коня.
Национальная гвардия вступает в Версаль с барабанным боем.
Когда барабанный бой достигает дворца, король чувствует, как кто-то почтительно трогает его за рукав.
Он оборачивается: перед ним стоит Андре.
– Ах, это вы, госпожа де Шарни. Что делает королева?
– Ваше величество, королева умоляет вас уехать, не дожидаясь прихода парижан. Под прикрытием вашей охраны и солдат Фландрского полка вы проедете повсюду.
– Вы придерживаетесь того же мнения, господин де Шарни? – спросил король.
– Да, ваше величество, но тогда вам надо сразу пересечь границу, в противном случае…
– В противном случае?
– Лучше остаться. Король покачал головой.
Он остается, но вовсе не потому, что у него хватает храбрости остаться, просто у него нет сил уехать. Он тихо шепчет:
– Сбежавший король! Сбежавший король! И прибавляет в полный голос, обращаясь к Андре:
– Скажите королеве, пусть едет одна. Андре идет исполнять поручение. Пять минут спустя появляется королева, она подходит к королю.
– Зачем вы пришли, ваше величество? – спрашивает Людовик XVI.
– Чтобы умереть с вами, – отвечает королева.
– Ах! – пробормотал Шарни. – Сейчас она поистине великолепна.
Королева вздрогнула: она слышала его слова.
– Я и правда думаю, что смерть для меня лучше, чем жизнь, – сказала она, глядя на него.
В это мгновение барабанный бой раздался под самыми окнами дворца.
В покои короля стремительно вошел Жильбер.
– Ваше величество, теперь вам нечего опасаться. Господин де Лафайет здесь, – доложил он.
Король недолюбливал Лафайета, но не более того. Королева – другое дело: она всей душой его ненавидела и не скрывала своей ненависти.
По этой причине новость, которая казалась Жильберу такой радостной, была встречена молчанием.
Но Жильбер был не из тех, кого может смутить молчание коронованных особ.
– Вы слышите, ваше величество? – громко спросил он короля. – Господин де Лафайет внизу, он ждет распоряжений вашего величества.
Королева продолжала хранить молчание.
Король сделал над собой усилие:
– Передайте ему мою благодарность и пригласите от моего имени подняться сюда.
Офицер охраны поклонился и вышел.
Королева отступила на три шага назад, но король повелительным жестом остановил ее.
Придворные разделились на две группы.
Шарни и Жильбер остались подле короля.
Остальные отступили вслед за королевой и встали позади нее.
На лестнице послышались шаги и на пороге показался Лафайет.
В наступившей тишине из группы, окружавшей королеву, раздался чей-то голос:
– Вот Кромвель. Лафайет улыбнулся:
– Кромвель не пришел бы к Карлу I в одиночестве. Людовик XVI бросил взгляд на вероломных друзей, которые своими речами могли сделать человека, пришедшего к нему на помощь, его врагом, затем сказал г-ну де Шарни:
– Граф, я остаюсь. Теперь, когда господин де Лафайет здесь, мне больше нечего опасаться. Прикажите войскам отступить к Рамбуйе. Национальная гвардия займет внешние посты, личная охрана будет охранять дворец. Потом король обратился к Лафайету:
– Идемте, генерал, я хочу с вами поговорить. И видя, что Жильбер хочет удалиться, добавил!
– Вы не лишний, доктор, пойдемте с нами. С этими словами король удалился в кабинет, куда следом за ним вошли Лафайет и Жильбер.
Королева проводила их глазами и, когда дверь за ними Я закрылась, сказала:
– Ах! Надо было бежать сегодня. Сегодня мы бы еще успели. Завтра, может статься, будет уже поздно.
И она вернулась в свои покои.
. Меж тем окна дворца осветило багровое зарево. Но это был не пожар. Это был гигантский костер, на котором жарили куски убитой лошади.
Глава 54.
НОЧЬ С 5 НА 6 ОКТЯБРЯ
Ночь была довольно спокойной.
Национальное собрание заседало до трех часов пополуночи.
В три часа, прежде чем разойтись, члены собрания послали двух стражников обойти парк Версаля и осмотреть подступы к замку.
Все было или казалось спокойным.
Около полуночи королева хотела выйти через ворота Трианона, но солдаты национальной гвардии не пропустили ее.
Она сказала, что ей страшно, но ей ответили, что в Версале она находится в большей безопасности, чем в любом другом месте.
Она удалилась в свои покои и успокоилась, видя, что их охраняют самые преданные ей гвардейцы.
Перед ее дверью стоял Жорж де Шарни. Он опирался на мушкет: охрана имела такие же мушкеты, как драгуны. Это было непривычно, обыкновенно во дворце телохранители стояли на посту, вооруженные одной только саблей.
Королева подошла к нему:
– А, это вы, барон?
– Да, ваше величество.
– Вы верны себе.
– Разве я не на посту? – Кто вас назначил?
– Мой брат, сударыня.
– А где же ваш брат?
– Подле короля.
– Почему подле короля?
– Потому что он глава семьи, – отвечал юноша, – и как глава семьи имеет право умереть за короля, который является главой государства.
– Да, – сказала Мария-Антуанетта не без горечи, – меж тем как у вас есть право умереть всего лишь за королеву.
– Для меня будет большой честью, ваше величество, – сказал молодой человек с поклоном, – если Бог когда-нибудь дозволит мне исполнить этот долг.
Королева уже сделала шаг, чтобы уйти, но тут в сердце ее шевельнулось подозрение.