Теперь давайте подумаем вместе. Если так относятся к гражданам России в Израиле, если их заранее рассматривают как потенциальных преступников, если вокруг них образуется атмосфера недоброжелательности, то, как к этому могут отнестись в России?
Третий закон Ньютона действует не только в физике, но и в политике. И я боюсь, что независимо от позиции посольства, независимо от позиции российского МИДа или других ведомств, в России — а ведь все описанные мною случаи широко освещены прессой — начнет складываться атмосфера, вряд ли облегчающая работу сотрудников Еврейского агентства, вряд ли благоприятная для граждан Израиля. Ни я, ни мои сотрудники не хотим этого. И смысл тех слов, которые, вызвали у вас «абсолютное удивление и протест», как раз и состоит в том, чтобы привлечь внимание к опасности такого поворота событий, который не нужен ни России, ни Израилю. Зачем же сердиться?
Я «абсолютно» уверен, г-н Бург, что Вы являетесь сторонником хороших отношений между нашими странами. Вот почему я прошу Вас использовать весь свой авторитет для того, чтобы права российских граждан, приехавших в Израиль, нормы, которыми регулируется их пребывание здесь, их отношения с представителями израильских властей находились хотя бы на элементарном демократическом, цивилизованном уровне».
23 января был у Переса. Тоже толковал ему о третьем законе Ньютона. Премьер-министр высоко. Факты такого рода, сказал он, доходят до меня в сглаженном виде. Но обещал дать указание действовать строго в рамках законности и корректно. На эту же тему в феврале состоялись разговоры с Рамоном (МВД) и Бараком (МИД). С таким же успехом. Они выражали понимание, они извинялись, они даже, обещали «разобраться», но это был как раз тот случай, когда добрые намерения начальства затухали по мере их продвижения к исполнителям.[57]
С Кобзоном встретились через пару дней. Он был расстроен. От поездки в Эйлат отказался, настроение не то. Говорил — ноги моей здесь больше не будет. С тем и улетел. Но появился в мае. Очень уж ветераны просили его приехать, выступить в праздничные, «победные» дни. Пел четыре часа. Уважил стариков.
13 января позвонил в Москву и поздравил Евгения Максимовича Примакова с назначением в МИД. Когда твои друзья становятся твоими начальниками, возникают сложности. Тем более, что время и должности меняют людей…
В Израиле назначение Примакова было встречено настороженно, с большой опаской. «Более чем странное назначение» называлась редакционная в «Нашей стране». По мнению газеты, новый министр — «фигура весьма одиозная во многих смыслах. Уже тот факт, что он был (а вполне возможно, и остается) личным другом Саддама Хусейна, озадачивает. Примаков считается специалистом по проблемам Ближнего Востока. Но специалистом с ярко выраженной арабской ориентацией. Во время перестройки Примаков был чуть ли не правой рукой Горбачева в вопросах, касающихся внешней политики. Между прочим, во время одной из первых встреч Горбачева и Рейгана Примаков заявил одному израильскому журналисту, что СССР не собирается устанавливать дипломатические отношения с Израилем, пока тот осуществляет свою экспансию на Ближнем Востоке и незаконно оккупирует палестинские и ливанские территории.
Примаков во все времена был близок к советскому официозу. Его назначение на один из ключевых постов в правительстве может иметь разные подоплеки, в том числе и такую: президент Ельцин пытается таким путем «умаслить» прокоммунистическое парламентское большинство в новой российской Думе.
Впрочем, время покажет. Пока же известно, что Госдепартамент США выразил серьезную озабоченность этим назначением. А израильский официоз — недоумение тем фактом, что в то время, когда отношения между Израилем и Россией начинают по-настоящему развиваться, министром иностранных дел назначается человек, известный своими антиизраильскими настроениями». Для подтверждения таких выводов цитировались работы Примакова доперестроечных времен.
Ельцин снова сумел удивить публику, писал в «Едиот ахронот» Мером Раппопорт. «Евгений Примаков, многие годы проповедующий антизападный курс, отныне будет определять внешнюю политику Москвы». Профессор Еврейского университета Шломо Авинери, который встречался с Примаковым в 70-е годы во время его «тайных» встреч с израильтянами, полагал, что Примаков выражает настроение тех политических кругов, которые пытаются «реставрировать положение России на международной арене», снова видеть Россию сверхдержавой.
Активно эксплуатировалась тема еврейских корней Примакова. Примерно в таком ключе: как и всякий выкрест он патологически не любит евреев. Кстати, тема для меня совершенно новая, так как я всегда считал Примакова то ли полугрузином, то ли полуармянином. В том кругу, в котором мы вращались, это вообще не имело никакого значения. Все мы были интернационалистами по глубочайшему внутреннему убеждению. Таким был и Примаков.
В Израиле очень внимательно следили за каждым шагом Примакова. И нередко эти шаги сопровождались необъективными комментариями. Скажем, приезжает Арафат в Москву и Давид Маркиш, человек несомненно, умный, вдруг разражается нервной филиппикой:
«Визит Арафата, принятого в Москве с почестями, оказываемыми главе государства, можно оценить как торжество неуклюжей политики шефа российского МИДа Примакова. Это он, Примаков, с упорством, достойным лучшего применения, пытается переориентировать Россию на Восток. Но движение России на Восток не может не быть ни чем иным, как движением колониалистским, державным. Так было, так есть, а что будет — предсказуемо лишь с большими натяжками! Прибить щит к воротам Царьграда и вымыть пропотевшие сапоги в водах Индийского океана — вековая мечта русских шовинистов и охотнорядских «патриотов», чьи взгляды, по-видимому, разделяет отчасти и министр Примаков, рядом с которым его предшественник, импульсивный Козырев, кажется тишайшей романовской овцой. Для чего нужна сегодняшней России экспансия на Восток? По той лишь причине, что экспансия на Запад, с его расширяющимся НАТО, попросту невозможна. Министр Примаков, академик и до недавнего времени руководитель Службы внешней разведки, должен бы знать, что многие беды России произошли как раз оттого, что эта самобытная евразийская страна, примеряя то западноевропейский камзол, то азиатский халат, так и не сумела определиться на своем собственном оригинальном месте в истории, избрать свой путь и следовать ему».
При всем моем уважении к Маркишу, должен сказать, что «с упорством, достойным лучшего применения», повторяет зады «патриотов» (эпитет пусть он подберет сам).