Барон тут же обещал, что Эшалот вот-вот окажется на свободе. Но, признаться, Лекок не очень внимательно слушал свою собеседницу. Он не сводил глаз с постели полковника. Все это время старик лежал неподвижно, не подавая никаких признаков жизни.
Порталь-Жирар и Самюэль, сидевшие в заднем ряду, тоже внимательно следили за своей жертвой. Время от времени они тихо переговаривались.
Валентина и Морис казались спокойными и сосредоточенными.
Когда священник обратился к ним с традиционным вопросом, молодые люди по очереди ответили «да». После этого новобрачные взялись за руки, и Валентина прошептала:
– Муж мой! В ее голосе слышалась невыразимая печаль.
– Приободрись! – ответил Морис. – Ждать осталось совсем недолго.
Девушка и сама прекрасно это знала. Чем ближе был роковой миг, тем быстрее таяли ее надежды.
Она чувствовала, что над ней и Морисом навис невидимый меч, удара которого невозможно избежать.
Как ни странно, Валентина совсем не испытывала страха, однако перед ее глазами время от времени возникал образ окровавленного, умирающего мужа, и это причиняло Валентине невыносимую боль. Секунды казались красавице часами...
Священник благословил молодоженов. Как только он повернулся к алтарю, со стороны кровати послышался слабый шум. Затем раздался тихий стон полковника.
Все тут же взглянули на больного и увидели, что старик приподнялся и теперь корчится в судорогах. Все случилось так быстро, что никто не успел прийти полковнику на помощь. Тяжело вздохнув, умирающий рухнул обратно на кровать.
В тот же миг погасли все свечи, и комната погрузилась в темноту. Через секунду чей-то насмешливый голос произнес:
– «День настал!»
Поднялся переполох. Несколько минут люди молча метались по спальне. Затем послышался крик маркизы:
– На помощь!
Порталь-Жирар и остальные заговорщики не колебались ни мгновения. Они бросились к кровати. Порталь-Жирар вцепился в одеяло и набросил его на подушку. Затем доктор права выхватил кинжал и нанес удар в то место, где, по его расчетам, находилось сердце полковника.
– Если это была комедия, то вот развязка! – пробормотал Порталь-Жирар.
Раздался чей-то слабый вздох, после которого воцарилась гнетущая тишина.
Обнимая Мориса, Валентина шептала:
– Может быть, мы уже умерли? Тогда мы больше не расстанемся!
Наш рассказ занял довольно много времени, на самом же деле все происходило мгновенно.
Внезапно грохнул выстрел, за ним – другой. Стреляла мамаша Лео.
– Черт возьми! Я продырявлю башку любому, кто хоть пальцем тронет Мориса и Флоретту! – вскричала вдова.
Вдруг кто-то шепнул ей на ухо:
– Покоритесь!
Это был голос Валентины.
В тот же миг Леокадия почувствовала, что ее взяли за руку и куда-то повели. Она услышала шелест шелкового платья и догадалась, что рядом с ней находится маркиза.
– Куда вы меня тащите? – послышался голос Жермена.
Мамашу Лео втолкнули в какую-то комнату. Очевидно, остальных постигла такая же участь.
А в это время заговорщики начали ощупью пробираться в комнату графини Корона: ведь теперь им нужно было лишь забрать сокровища.
Первым в спальню Фаншетты вошел Самюэль. И тут в нескольких шагах от врача раздались два хриплых крика. Они прозвучали в соседней комнате.
– Все, старик завершил свое последнее дело, – холодно произнес Порталь-Жирар. – Идемте.
Вторым в спальню графини Корона проскользнул господин Сен-Луи, третьим – доктор права. Он закрыл за собой дверь.
– На мой взгляд, Тулонцу здесь делать нечего,– усмехнулся Порталь-Жирар. – Ну, ребята, за работу!
Через несколько секунд к двери подошел Лекок. Он был очень удивлен. Почему в комнате полковника темно? Почему в ней никого нет? Все куда-то вдруг разбежались.
Лекок толкнул дверь в спальню Фаншетты. Дверь не поддавалась.
– Откройте, – крикнул Тулонец. – Это я.
В ответ раздался чей-то крик. Затем второй и третий...
– Надо же! – пробормотал Лекок. – А я думал, что все уже кончено.
Ему было ясно, чем вызваны эти жуткие вопли: так кричат люди, которым перерезают горло. Лекок снова постучал в дверь и повторил:
– Откройте же!
«Может, они хотят меня надуть?» – пронеслось в голове Лекока.
За дверью все стихло.
Лекок почувствовал, что его начинает бить озноб и мурашки побежали у него по спине.
– Первых два крика – это жених с невестой, – начал считать Тулонец. – Надо полагать, что начали именно с них. Потом кричали еще трижды: значит, это маркиза, потом – мамаша Лео и, наконец, старый слуга следователя Жермен. Вроде все сходится.
– Эй, вы, открывайте! – крикнул Лекок. – Вы что, оглохли?
Ответа не было.
– Я догадывался, что у нас возникнут проблемы, – процедил сквозь зубы Тулонец. Ему уже было ясно, что произошло нечто непредвиденное. – Хотя я давно знаю старого мерзавца, он по-прежнему продолжает меня удивлять.
Вдруг Лекок услышал за своей спиной странное хихиканье, от которого у Тулонца кровь застыла в жилах. Сначала Лекок решил, что злорадные смешки ему просто померещились. Однако в следующее мгновение знакомый голос произнес:
– Вот как ты отзываешься обо мне, грубиян!
Лекок хотел было что-то сказать, но язык ему не повиновался. Тулонец застыл, ожидая дальнейшего развития событий.
– Твои слова не очень-то почтительны по форме, мой милый Приятель, но их суть мне нравится, поэтому ты не умрешь.
Чиркнула спичка. Лекок принудил себя обернуться.
Перед ним стоял полковник Боццо, который, улыбаясь, глядел на своего помощника и бывшего слугу. В руке старик держал свечу. Вдруг он нахмурился и погрозил Ле-коку пальцем.
Тулонец весь сжался, задрожал и рухнул на колени.
– Наступает ночь! – медленно произнес Крестный Отец.
– Пощадите! – простонал Лекок.
Мерцающее пламя свечи освещало пустую комнату, где еще так недавно на огромной кровати умирал столетний старик, а рядом с его смертным одром бракосочетались Валентина и Морис. Священник тоже исчез – видимо, покинул комнату через третью дверь, эта дверь была приотворена.
Лекок взглянул украдкой на постель умирающего старика. Одеяло по-прежнему прикрывало подушку, на которую его набросил Порталь-Жирар. Более того, в груди человека, вытянувшегося на кровати, торчал нож.
Насладившись изумлением и испугом своего первого помощника, старик сказал:
– Подлец Порталь-Жирар испортил мое пальто. Это оно лежит под одеялом. Никогда не надо орудовать кинжалом в темноте, если ты не так ловок, как Куатье... Сколько раз мне это повторять... Этот парень знает свое дело! А вас бесполезно учить! Ну что, Приятель, ты наконец убедился, что старый полковник еще жив?