Читать интересную книгу На дальних мирах (сборник) - Роберт Сильверберг

— Может, позволю, а может, и нет.

Я сам не знал, как поступлю.

— Ох, ты позволишь, Адам. Я уже знаю тебя лучше, чем ты сам знаешь себя.

  9

Вот так все начиналось. Я оказался в некоей новой реальности за пределами укоренившегося представления о себе. Это было настолько за гранью моих понятий о приличествующем поведении, что я даже не мог поражаться содеянному. Я впустил ее в себя — вот что я сделал. У меня в голове поселилось чужое существо. Она обратилась ко мне с просьбой, и я впустил ее. Как будто ее безрассудство оказалось заразно. И хотя я не собирайся прятать ее дольше, чем это необходимо, я уже понимал, что не выгоню ее, пока она не окажется в полной безопасности.

Но как я рассчитывал скрыть ее присутствие от всех?

Да, она невидима, но «засечь» ее можно. И все будут искать ее.

Все шестнадцать членов экипажа боялись сбежавшей матрицы, как вампира. И пока она на свободе, они не прекратят поиски. Не только члены экипажа — интеллекты тоже будут выслеживать ее, не из страха, а из целесообразности: им нечего бояться Вокс, но они хотят, чтобы к моменту прибытия на место назначения декларация судна была безупречна.

Экипаж с самого начала не доверял мне. Я был слишком молод, слишком зелен, слишком мягок. Как раз такой человек способен предоставить убежище прячущейся беглянке. Скорей всего, ее вселение в меня будет очевидно для других, хотя я и не понимал пока, отчего. Что касается интеллектов, то они имеют доступ к любым данным, это часть их рутинной деятельности. Возможно, они окажутся в состоянии оценить крошечные психологические изменения, отличия в моих реакциях, или в общей эффективности, или в чем-то еще, что позволит им понять истинное положение дел. Откуда мне знать? Мне придется постоянно держаться настороже — чтобы ничем не выдать присутствие тайного «жильца», поселившегося в моем сознании.

Первое испытание началось меньше чем через час после того, как Вокс проникла в меня. Включился огонек коммуникатора, и послышалась далекая мелодия дежурного интеллекта.

Это был 612-Язон, работавший в вечерней смене. Аура золотистая, музыка звучная и пульсирующая. По сравнению с серией Генри Язоны были резковаты, без этой снисходительности, и обычно я предпочитал их. Однако это было ужасно — видеть этот свет, слышать эту музыку и понимать, что корабельный интеллект хочет поговорить со мной. Я съежился в напряженной позе —так делают, когда не хотят встречаться с кем-то лицом к лицу.

Конечно, лица интеллект не имел. Интеллект — всего лишь голос в динамике и магнитные импульсы где-то на управляющих уровнях корабля. Тем не менее сейчас я воспринимал 612-Язона как огромный пылающий глаз, способный разглядеть притаившуюся во мне Вокс.

— Да? — сказал я.

— Краткий отчет, капитан, относительно мертвого пассажира и сбежавшей матрицы.

Глубоко внутри возникло ощущение быстрого нырка, потом кожа на руках и плечах вспыхнула, когда химия страха яростной волной понеслась по моим венам. Я понимал — Вокс, охваченная внезапной тревогой, открыла «сливные краны» моей гормональной системы. Именно этого я и боялся. Как мог 612-Язон не заметить столь явной эндокринной реакции?

— Продолжай, — произнес я как можно холоднее.

Однако заметить что-то — одно, а интерпретировать данные — совсем другое. Флюктуации эндокринных выбросов у людей могут иметь самые разные причины. Для моей растревоженной совести все было вопиющим сигналом моей виновности, а 612-Язон пока не подавал никаких признаков того, что у него возникли подозрения.

— Мертвого пассажира звали Ганс Эгер Олафсен, пятьдесят четыре года, уроженец...

— Не останавливайся на деталях. Потом пришлешь мне распечатку.

— Сбежавшая матрица,— невозмутимо продолжал 612-Язон — Лилиана Элиани, семнадцать лет, уроженка Канзаса-четыре, направляется к Кул-де-Саку, Хвастливый Архипелаг, контракт Д-14871532, датированный двадцать седьмым днем третьего месяца...

— Это тоже с распечаткой,— прервал его я.— Меня интересует, где она сейчас.

— Такая информация отсутствует.

— Это не ответ, Шестьсот Двенадцать-Язон.

— На данный момент другого ответа нет, капитан. Отслеживающие устройства активированы и работают в режиме поиска.

— И?

— Пока нет данных о местонахождении отсутствующей матрицы.

Вокс внутри меня мгновенно отозвалась на это бесстрастное заявление интеллекта. Страх сменился облегчением — и гормональный выброс тоже. Моя пылающая кожа снова стала прохладной. Заметил ли 612-Язон и это? И если да, сумел ли проанализировать последовательность моих телесных реакций и их скрытый подтекст, наводящий на мысль о том, что я преступно нарушил инструкции?

«Не торопись расслабляться,— мысленно сказал я ей.— Может, это ловушка».

— Какая информация у тебя есть? — добавил я, обращаясь к 612-Язону.

— Известны две вещи: время, когда матрица Элиани сумела покинуть свою запоминающую ячейку, и время ее предполагаемой попытки проникнуть в спящего пассажира Олафсе-на. Пока никакой другой информации нет.

— Предполагаемой попытки? — спросил я.

— Это не доказано, капитан.

— А конвульсии Олафсена? То, что он разбил свой футляр?

— Нам известно, что Олафсен реагировал на какие-то электрические раздражители, капитан. Источник этих раздражителей отследить невозможно, хотя существует предположение, что они исходят от пропавшей матрицы Элиани. Требуется дальнейшее расследование. Это вне зоны моей ответственности — устанавливать связь между событиями, когда доказательства этой связи на данный момент отсутствуют.

Ответ типичный для интеллектов серии Язон, отметил я про себя.

— Иными словами, ты не знаешь, как отследить передвижения матрицы Элиани? — спросил я.

— Мы имеем дело с чрезвычайно маленьким электрическим сопротивлением, сэр. В режиме обычного функционирования корабля очень трудно отличить, что это, матрица или нормальные выбросы тока и пульсация электрической системы.

— А если матрица попытается вернуться в свою ячейку, следящая система способна ее зарегистрировать?

— Весьма вероятно, сэр.

— Есть основания полагать, что матрица Элиани все еще на корабле?

— Нет оснований полагать, что ее здесь нет, капитан.

— То есть тебе ничего толком не известно о матрице Элиани.

— Я сообщил все, что известно на данный момент. Отслеживание продолжается.

«Ты по-прежнему думаешь, что это ловушка?» — беззвучно спросила Вокс.

«Наоборот, его слова меня радуют. Но заткнись и не отвлекай меня, поняла?»

— Ладно, держи меня в курсе, как развивается ситуация,— продолжал я, обращаясь к интеллекту.— Сейчас я собираюсь лечь спать, Шестьсот Двенадцатъ-Язон. Сообщи данные об общей ситуации на конец дня и оставь меня в покое.

— Очень хорошо, сэр. Пятый виртуальный день полета. Позиция корабля — шестнадцать единиц от последнего порта Канзас-четыре. Релейную станцию на Ультима Туле успешно миновали в...

Интеллект пробубнил обычный отчет об обычных событиях прошедшего дня, нарушенный лишь новостью о смерти пассажира и сбежавшей матрице; потом снова пошли стандартные данные — расход топлива, скорость и все такое прочее. Первые четыре вечера полета я честно пытался впитать в себя этот ритуальный поток данных вахтенного журнала, будто мое положение зависело от их запоминания, но сегодня я едва вслушивался и чуть не пропустил свою реплику — когда пришло время выразить одобрение и на этом закончить дела. Вокс пришлось «подтолкнуть» меня, дав понять, что интеллект ждет чего-то. Я очнулся, сказал что положено и с облегчением услышал, как стихает музыка — 612-Язон разорвал контакт.

— Ну, что думаешь? — спросила Вокс.— Он вправду ничего не знает?

— Пока нет.

— Ты пессимист.

— Думаю, что у нас может получиться. Но если мы станем слишком самонадеянными, нам крышка. Команда жаждет найти тебя. Малейший промах, и все потеряно.

— Ладно. Не читай мне лекций.

— Постараюсь. А сейчас нужно немного поспать.

— Я не нуждаюсь в этом.

— Ну а я нуждаюсь.

— Давай сначала немножко поговорим?

— Завтра,—отрезал я.

Но конечно, уснуть мне не удавалось. Мешало осознание того, что внутри меня незнакомка, которая, возможно, в этот самый момент исследует самые укромные места моей психики. Или ждет, пока я усну, чтобы проникнуть в мой сон. Мне уже казалось, что я ощущаю ее присутствие, даже когда она молчит: в мозгу появился некий «горячий» узел. Может, это было просто воображение. Я лежал, не в силах расслабиться — сна ни в одном глазу. Спустя какое-то время я вызвал 612-Язона и попросил подключить меня к режиму сна, но и после этого спал беспокойно.