Один — сидел, и слуха Великого Орлангура достиг сдавленный стон.
* * *
«Я убил ее, — с трудом сдерживая слезы, повторял про себя хоббит. — Я убил ее. Почему, почему моя рука дрогнула?..»
— Потому что иначе Адамант остался бы в Мире… и очень скоро ты бы убедился: нынешняя сила Валар — ничто по сравнению с его мощью.
Хоббит невольно поднял голову.
Золотой Дракон спокойно складывал крылья.
— Не плачь. Они же бессмертны. Недолго станет удерживать их Мандос… А вот нам надо спешить. Кровь Валинора, пролитая здесь, ускоряет ход грозных событий. Времени осталось совсем мало.
— Но… что же будет? — осмелился задать вопрос принц Форве.
Четырехзрачковые глаза пылали алым.
— Предвечный Свет Адаманта вызвал к жизни могучие Силы Внешней Тьмы.
Могучие и слепые. Они в чем-то подобны океанским валам… но только на них нет Ульмо, что мог бы утишить их ярость. Десять лет назад мужество преградивших дорогу Олмеру спасло мир от Дагор Дагоррата… а вот теперь предотвратить его не в силах даже я. Если Адамант останется… Единому придется лишь осуществить — до срока! — свой замысел о Второй Музыке.
Выход у нас один: прорваться к Двери Ночи… и выбросить туда это сокровище.
— Но в прошлый раз ты говорил… — начал было принц.
— Да, да, я говорил о Мелкоре. Связанный, он ждет своего часа в мировой бездне… но, если Свет Адаманта останется здесь, Мелкор сгинет вместе со всеми. Мы не можем бросить Камень в Ородруин — подземное пламя для него ничто. Мы вообще не можем его уничтожить.
— Но… что же это? — выдавал из себя Малыш. — Что за напасть?..
— Когда-то Адамант был лишь частью Великой Чаши, в которой пылал Негасимый Огонь, что дарил Свет юному Средиземью. И — впитал в себя Силу этого великого Огня. В день, когда рухнули Столпы Светочей, разбились и Чаши. Разбились — но не перестали существовать, ибо нет в мире чародейства, способного на такое. И вот один из осколков судороги земной тверди выбросили на поверхность…
— А остальные?! — разом вскричали Фолко, Санделло и Форве.
— Остальные… Остальные лежат, погребенные в недрах Арды.
— Но почему же нам надо уничтожить только один? — прохрипел Санделло.
— Потому что до остальных нам не добраться. И они не проявляют себя — они словно бы погружены в вечный сон. А пламень этого Камня… пробудился.
И Хенна, на горе свое, решил, что настал час ему овладеть всем миром…
— А… ты… можешь… спасти… Олмера? — по-прежнему хрипло выговорил Санделло. Оэсси-Тубала тихонько плакала над телом отца.
— В этом мире — нет, — последовал ответ. — Валар щедро напитали его силой… необходимой, чтобы справиться с Хенной, которому Адамант даровал почти полную неуязвимость. Сила эта растрачена, но душа Олмера пока не рассталась с плотью. И если нам удастся…
— Что нужно делать?! — вскричал горбун.
— Нам надо к Морю. Там вы сядете на корабль… и мы отправимся на Запад. У нас нет времени… и я сам стану парусом на «Скопе».
— Но, Великий… — подал голос Фолко. — Ты так красно говорил нам… десять лет назад… что не вмешаешься в войну…
— А теперь я вмешался и стал уязвим, приняв вашу сторону. В Валиноре нас ждет жестокий бой… но об этом пока лучше не думать. Там не помогут армии! Кто согласен идти туда? Предупреждаю, дороги назад может не быть.
— Я! — Санделло шагнул вперед.
— И я! — прозвенел дрожащий от слез голос Оэсси.
Фолко, Торин и Малыш переглянулись. Похоже, погоня за Адамантом грозила увести их очень далеко от Средиземья… так далеко, что уже и не вернешься…
— Н-надо… — с трудом проговорил Фолко. Ему вдруг отчаянно захотелось домой.
— Ты добыл Адамант, — вновь заговорил Великий Орлангур, глядя прямо в глаза хоббиту. — Твой клинок оборвал жизнь… той, чье имя тебе лучше не знать. Тебе, и больше никому, хранить его.
— Тогда… я иду, — решился Торин.
— Куда двое — туда и третий! — легко пожал плечами Малыш.
— А Эовин? — спросил друзей гномов Фолко. Перед боем они оставили девушку в лагере их войска… — Что с ней, жива ли она?..
Великий Орлангур медлил одно мгновение, не больше, прежде чем дать ответ.
— С ней все в порядке. Воинство Хенны рассеялось… эльдринги возвращаются к лагерю.
— А наше войско? — тотчас спросил горбун.
— Ждет своего предводителя. — Хоббиту послышалась неприкрытая насмешка в голосе Духа Познания. — Не тревожься, достойный Санделло, в его рядах есть человек… который выведет ратников из Харада.
— Это кто же? — Горбун вытаращил глаза.
— Его зовут Эодрейд из рода Эорлингов.
Фолко и гномы только и могли, что разинуть рты.
— Ты уже не можешь думать о них, — заметил Золотой Дракон, видя колебания Санделло. — У тебя — иной путь.
Все это время эльфы угрюмо молчали.
— А что мы можем сделать против всей Силы Валар? — поинтересовался Малыш. — Разве мы стали равными Богам? Можем прожигать скалы взглядом или менять русла рек одним мановением руки.
— Нет, вы не стали равными Богам. — Дракон отвечал серьезно, точно не заметив насмешки. — Но выбирать не приходится. Я постараюсь удержать Валар… а вам придется иметь дело с их слугами.
— Это с кем же? — подозрительно скрипучим голосом поинтересовался принц Форве.
— Боюсь, что с твоими сородичами, достославный принц, — скучным голосом сказал Дракон. — Ваниар, Телери… быть может, и Нолдор…
— Мы… не можем поднять оружие на тех, кто одной крови с нами… — сдавленно пробормотал Маэлнор.
— Тогда оставайтесь здесь, — спокойно отозвался Дух Познания. — Все, время истекло! Раскрыв вам все, я лишний раз подтолкнул Весы… Но иного выхода нет. Адамант достался нам дорогой ценой, очень дорогой… — Когтистая лапа указала на бездыханного Наугрима. — Его уже не спасет даже Дверь Ночи…
— Надо похоронить павшего! — тотчас воскликнули Торин и Малыш.
— Мы похороним… по обычаю Сожженных Гномов, — проговорил Дракон. — Невысоклик Фолко! Отдай приказ Адаманту.
— Я? — растерялся хоббит.
— Ты, ты! Вспомни — вы сражались рука об руку. Так неужели же ты откажешь былому соратнику в последнем долге?
— Но я… не владею магией Камня…
— А думаешь, ею владел Хенна? Просто думай о том, что нужно сделать… и все. Да поторапливайся!
Фолко поднялся. Покрытый теплой кровью Адамант мягко светился. «Что же мне делать с тобой, смертоносная игрушка Богов? Ну же, не тяни, Наугрим ждет огненного погребения, достойного Сожженных Гномов!»
Камень отозвался тотчас. С одной из его граней сорвалась слепяще-белая молния; яростный огонь в мгновение ока охватил тело Наугрима, превращая его в пепел, не оставляя ничего, даже мифрила и стали доспехов. Огонь пожирал землю; прикрываясь руками от нестерпимого жара, все отступили подальше — все, кроме Фолко и самого Орлангура. Вместе с телом Черного Гнома обратились в пепел тела посланцев Валинора и Миллога со псом…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});