Читать интересную книгу Великий магистр (Тамплиеры - 2) - Октавиан Стампас

- У вас прекрасная фигура, - сказал напоследок Гуго, собирая свои разбросанные по комнате вещи. Свой меч он обнаружил между лап свирепого, набитого соломой тигра, а перчатки - в его разинутой пасти. Прикрепив меч к поясу, де Пейн вышел из покоев Эстер. "Теперь не мешало бы выяснить, где же князь Василько?" - подумал Гуго, шагая по коридору и заглядывая в разные комнаты. Слуги, встречающиеся на его пути, испуганно шарахались в стороны, остерегаясь грозного вида рыцаря. Перед одной из комнат навстречу ему бросился здоровенный малый с перебитым носом и в желтой накидке дворецкого. Он попытался загородить ему дорогу, повторяя одно и то же:

- Сюда нельзя! Нельзя сюда!.. Сю... - но Гуго де Пейн, приподняв его под мышками, швырнул в стену, и дворецкий очутился на полу, под грудой посыпавшихся на него керамических черепков, составлявших когда-то вазочки и блюдца.

В комнате за обеденным столом сидел взлохмаченный дядя Эстер и с аппетитом уминал масляную чечевичную кашу. При виде де Пейна, ложка его застыла в воздухе, а взгляд стал таким же масляным, как и его каша.

- 3-здравствуйте!.. - проговорил ломбардец Бер, пережевывая застрявшую во рту чечевицу.

- Не торопитесь - глотайте медленно, - усмехнулся Гуго и закрыл за собой дверь. Князя Василько он обнаружил на первом этаже, в одной из темных комнат, куда ему также попытались помешать войти. Но на этот раз двое слуг отделались не так легко, как дворецкий: один из них остался с расквашенным носом, а другой - со сломанной челюстью. Князь Василько навзничь лежал на жесткой скамье и богатырски храпел. На правой щеке у него запеклась свежая ссадина. Гуго взглянул на разбитые костяшки пальцев своей левой руки и с тревогой подумал о том, не были ли они с князем настолько одурманены, что не контролировали своих действий? Эта ссадина походила на те, которые оставлял порой Гуго соперникам своим любимым боковым ударом. Какая кошка пробежала между ними? Впрочем, ясно - какая. Та, которая сейчас лежала изогнувшись наверху, мурлыкая себе под нос.

Прошло, наверное, минут десять, прежде чем де Пейн добудился до князя Василько, тряся его за плечи.

- Собирайтесь! - сказал Гуго. - Нам пора возвращаться.

Князь Василько с трудом приходил в сознание, сонно и добродушно глядя на мессира.

- А ... что? Мы уже приехали? - невнятно спросил он.

- Приехали, князь, - подтвердил Гуго. Вставайте. Светлобородое лицо князя стало проясняться.

- Я должен попрощаться с... хозяйкой, - сказал, наконец, он, поднимаясь со скамьи и трогая разбитую щеку. Вы не знаете, откуда это у меня?

- Должно быть, ударились о косяк, - объяснил Гуго. - Вчера мы, кажется, несколько подустали, борясь с фалернским вином. Вечно эти купцы добавят в него всякую гадость! Пойдемте, хозяйка спит, и ей не до нас.

- Ну... ладно! - согласился князь Васильке. - Навещу ее в другой раз.

Они вышли из дверей во двор, и по хлопку де Пейна, испуганные слуги тотчас же подвели к ним их лошадей.

- А все-таки хозяйка чертовски хороша! - воскликнул князь Василько, вскакивая в седло. Перед ними распахнули ворота и рыцари выехали на улицу. И тотчас же столкнулись с подъехавшими к дому Бизолем и Роже.

- Вот ты где пропадаешь! - Сент-Омер кинулся навстречу другу. - Мы разыскиваем тебя вторые сутки! Сегодня утром какой-то грек сказал, что тебя видели возле этого дома. Что за дамочка здесь проживает?

- Сия тайна покрыта мраком, - туманно отозвался Гуго де Пейн. - Зря вы все всполошились, ничего страшного не произошло.

- И все же? - допытывался Бизоль. Роже толкнул его в бок:

- Сказано же тебе: мрак покрыл тайну. Имеющий уши да услышит.

- Князь, мы скоро встретимся, - попрощался с Васильком де Пейн, не желая продолжать разговор на щекотливую тему. Но всю дорогу до Тампля Бизоль, по простоте душевной, продолжал свои расспросы, а Роже лишь негромко посмеивался. Никто из них еще не знал, что Милан Гораджич уже вернулся из Египта - и не один...

Встреча Катрин де Монморанси и Гуго де Пейна произошла, словно мистическая устремленность друг к другу двух живописных, но застывших на холсте портретов, существующих в одном измерении и не в силах вырваться за созданные творцом рамки. Когда Милан Гораджич ввел за руку в покои мессира его бывшую невесту и произнес слова (голос его при этом глухо отдавался под древними сводами Храма): - Вы узнаете эту женщину? - то де Пейн, всмотревшись в побледневшее лицо Катрин, и сам почувствовал, как кровь отливает от его лица, а сердце на несколько мгновений прекращает свое биение. Он молчал, не в силах выговорить ни слова. Молчала и Катрин, пораженная изменившимся обликом того юноши, которого она знала много лет назад. Сейчас перед ней стоял человек, на чьем челе отразились многие выпавшие испытания, с прохладными серыми глазами и горькой складкой в уголке губ; весь его мужественный, благородный облик зрелого мужа, прошедшего войны и сотни трудных дорог, так отличался от милого, доброго и влюбленного оруженосца графа Шампанского, трогательного своей невинной чистотой, доверчивостью и открытостью всему миру. Нет, это был другой рыцарь, иной человек, незнакомый ей, непонятный и бесконечно далекий, хотя он и стоял в нескольких шагах от нее. Гуго де Пейн также чувствовал всю глубину разделяющей их пропасти: в мыслях его Катрин де Монморанси была мертва, мертва давно и, воскреснув вновь, она все еще не обрела для него реальное жизненное воплощение.

- Я оставляю вас наедине, - проговорил князь Гораджич и вышел из комнаты. Гуго вздрогнул, когда дверь за ним закрылась.

- Неужели... это вы? - произнес наконец он, качнувшись вперед. Коснувшись ладонью лба, точно собираясь с мыслями, он продолжил: - Что же... произошло?

Он увидел, что на глаза Катрин наворачиваются слезы, губы ее задрожали и она сделала несколько порывистых шагов навстречу ему. Больше он не стал ни о чем спрашивать. Сильные руки рыцаря обняли Катрин, и она разрыдалась на его плече, вспоминая пережитые ею страдания...

Лишь через несколько часов, Гуго и Катрин, насытившись общими воспоминаниями и разговорами, вышли из его покоев и спустились в общую залу, где уже собрались все рыцари-тамплиеры, обсуждая происшедшее и гудя, как встревоженный улей. Счастливое возвращение Катрин де Монморанси больше всего радовало Бизоля, знавшего ее с детства. Бросившись к ней, он, не спрашивая на то согласия, крепко сжал ее в объятиях, да так, что графиня вскрикнула от боли.

- Не раздави ее, медведь ты этакий! - предостерег де Пейн, радуясь вместе со всеми. Тотчас же Андре де Монбар пригласил всех за праздничный ужин, устроенный в честь появления в Тампле графини де Монморанси и ее возвращение в лоно европейских обычаев и Святой католической Церкви. В общем торжестве не принимал участие лишь Виченцо Тропези, не желавший покинуть Сандру, которая еще не оправилась после падения с лошади возле лепрозория, и лежала в дальних покоях Тампля. На шумный ужин пришли и, по-прежнему жившие здесь, трувер графа Шампанского Кретьен де Труа, бывший когда-то учителем и наставником юной Катрин, а также, отпустивший еще более длинную белую бороду, маг и алхимик Симон Руши, который редко высовывал свой острый нос за стены Тампля, опасаясь загадочных тафуров, имевших к нему свои счеты. В ходе застолья мало кто задумывался о дальнейшей судьбе счастливо воскресшей невесты Гуго де Пейна, за исключением, пожалуй, лишь его самого и Милана Гораджича, чей встревоженный взгляд неотступно следил за графиней. Все рыцари-тамплиеры, друзья мессира, полагали как само собой разумеющееся, что Катрин вернуло их предводителю Провидение, поставив точку в судьбе двух влюбленных. Но если бы они были в силах заглянуть в души Гуго де Пейна и графини де Монморанси, они бы поняли, что глубоко ошибаются. Там царило одно чувство - смятение. Главное объяснение между мессиром и Катрин ждало их впереди...

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});