Читать интересную книгу Ракеты и люди. Лунная гонка - Борис Черток

Раскуривая свой любимый «Беломор», Исаев умел говорить так доходчиво, образно и убедительно, что слушавший его далекий от двигательных проблем Храбровицкий не перебивал и не задавал вопросов. Перебил его я.

— Все, что ты рассказываешь, совершенно секретно, и мы должны просить Даниила Яковлевича нигде об этом не упоминать. Для понимания сложности отношений Королев — Глушко пусть примет к сведению.

Я пытался критиковать сценарий и по другим явным отступлениям от действительной биографии героев.

Ада Роговцева играла Наташу — любимую в далекой молодости Башкирцевым девушку, которую он не разлюбил, но забыл ради ракеты. Первая ракета вытеснила первую любовь. Став знаменитым и поселившись в Доме на набережной, Башкирцев чувствует, что дальше жить без этой женщины не может.

— Ну ведь абсолютно ничего похожего на биографию Королева здесь нет, — убеждал я Храбровицкого. — Кроме того, Ада Роговцева, то есть Наташа, обаятельная женщина, воспитывает в одиночку сына, а на самом деле у Королева была и, слава Богу, есть, жива и здорова, дочь — Наташа.

— Вы со мной постоянно спорите потому, что знаете, как было на самом деле. Я вовсе не обязан благоговейно относиться к действительным характерам и биографиям. Герои фильма мои, а не ваши, и зритель мне поверит потому, что этих героев он полюбит. Я сознательно идеализирую людей, хочу, чтобы они такими были. Это не должны быть отлакированные идеалы, но зритель должен полюбить каждого из моих героев. Злодеев, предателей, палачей, проституток, шпионов в нашем фильме не будет. Я восхищаюсь вами всеми такими, какие вы есть, но хочу сделать вас еще лучше. В этом вижу свою задачу. Прекрасные актеры: Кирилл Лавров, Игорь Горбачев, Ада Роговцева, Всеволод Сафонов, Игорь Владимиров, Андрей Попов, Иннокентий Смоктуновский — плюс натурные съемки «укрощенного огня» сделали свое дело.

Старты «семерок», их аварии были всамделишными, документальными. В художественном фильме они производили гораздо более сильное воздействие на зрителя, чем в документальном.

Небольшая группа консультантов и несколько по нашему представлению приглашенных Храбровицким влиятельных чиновников из министерства и ВПК впервые просматривали еще сырой фильм на небольшом экране в студии «Мосфильма». Никто не мог остаться равнодушным. Нас всех волновал вопрос, как отнесутся к фильму власти предержащие. Впервые на экране бушевал огонь аварийных пусков, а не только уже знакомые зрителю благополучные старты.

Знаете, Даниил Яковлевич, — обратился после просмотра Исаев к Храбровицкому, — вам удалось на экране настолько убедительно показать процесс «укрощения огня», что я сейчас волновался и переживал сильнее, чем когда находился на полигоне при реальных пусках. Даже реальные аварии меня трогали меньше потому, что я не волновался за свою судьбу так, как сегодня за судьбу ваших героев.

Исаев в глубине души был неисправимым романтиком. Творческая одержимость у него сочеталась с демонстративной простотой и юмором, которых не хватало Королеву и Глушко. Но он принадлежал к тому же поколению. Поэтому романтическая идеализация и художественное облагораживание их образов ему импонировали.

Храбровицкий был счастлив и растроган. Мы с Григорьевым посоветовали Храбровицкому: «Чтобы получить добро для выхода фильма в прокат, надо уговорить на просмотр Устинова. Он сам решит, кого еще надо будет пригласить».

Руководство «Мосфильма» по своей линии вышло на Устинова. Позвонил ему и Григорьев. Он объяснил, что был консультантом по поручению маршала Крылова, упомянул в числе консультантов меня, Исаева и Патрушева — начальника первого управления полигона, руководившего стартами при съемках.

Устинов принял приглашение и приехал на просмотр с небольшой компанией сотрудников ЦК. Ни Мишина, ни Глушко, ни других главных по совету из ЦК Храбровицкий не пригласил.

На закрытый просмотр с разрешения Устинова были приглашены я, Исаев и Григорьев. До «Укрощения огня» был показан американский фильм «Пленники орбиты». Это была художественная интерпретация возможных последствий отказа тормозной двигательной установки космического корабля. Трое космонавтов лишены возможности вернуться на Землю. Запасы кислорода быстро истощаются, им грозит мучительная смерть. Подобной ситуации мы всегда страшились более, чем любых других космических аварий. Советский космический корабль пытался спасти американцев, но у него не получился процесс сближения. ВВС США лихорадочно готовят сверхсекретный небольшой крылатый космический корабль. Протаскивалась идея маленького «шаттла» как спасателя. Для драматизации действия самого старшего из членов американского экипажа выбросили в космос, чтобы продлить жизнь более молодым.

Все герои американского фильма вполне положительные, но играть им не требовалось, основное время отводилось показу техники, а не людей. Секретный корабль ВВС США спасает экипаж космического корабля, похожего на «Аполлон».

В «Укрощении огня» с моей подсказки была подчеркнута организационная роль партийно-хозяйственного руководителя высокого ранга. Народному артисту СССР Попову я, как мог, рассказывал о роли Устинова в наших делах. Намек в фильме получился достаточно прозрачным. Просмотр имел успех. Устинов явно был растроган. Крепко жал руку Храбровицкому, поздравляя с успехом. Обращаясь к нам, консультантам, он сказал:

— Чувствуется ваше влияние. О таком оборудовании в бункере мы пока только мечтаем. Спасибо, что подсказали, значит уже есть макет. А вот при жизни Королева мы помирить его с Глушко не смогли. Если бы они были такими друзьями, как Башкирцев с Огневым, многое у нас пошло бы по-другому.

— Думаю, что судьбой H1 вы бы не были так озабочены, — неожиданно сказал Исаев.

— Да, пожалуй, ты прав, — грустно улыбнувшись, ответил Устинов.

Устинов сказал, что фильм надо обязательно показать Леониду Ильичу Брежневу и другим членам Политбюро. Такой показ был организован, и фильм без купюр вышел на экраны страны. Исаева уже не было в живых, и мне не с кем было поделиться впечатлениями. В мою первую книгу «Ракеты и люди»[21] вкралась неточность: выход фильма в прокат отнесен к 1976 году. В 1972 году фильм «Укрощение огня» получил главный приз «Хрустальный глобус» на Международном кинофестивале в Карловых Варах и в 1973 году — первую премию на Всесоюзном кинофестивале в Алма-Ате.

Спустя два года после выхода фильма, когда Глушко был назначен генеральным конструктором НПО «Энергия», мне задавали вопрос:

— Как же так? Главным после смерти Королева по вашему же настоянию был назначен Мишин, а по фильму, который снимался четыре года назад, место Королева занимает главный двигателист, то бишь Глушко. Как вы могли тогда это предвидеть? Вы что же, фильмом хотели исправить свою ошибку?

Я отшучивался:

— Фильм впервые был показан Устинову, а затем и Брежневу. После этого они два года размышляли и, как видите, приняли решение. В этом и состоит великая сила искусства.

Участие в работе над художественным фильмом для Исаева и меня было своего рода отдушиной, отдыхом от нашего повседневного перенапряжения. Мы могли исправлять историю и людей по своему усмотрению. Вместе с Исаевым мы уговорили Храбровицкого продолжить космическую эпопею и сделать увлекательный научно-приключенческий художественный фильм о лунной гонке. Смерть Исаева оборвала наши мечты. После «Укрощения огня» Храбровицкий успел сделать еще два фильма: «Повесть о человеческом сердце», посвященный кардиохирургам, и «Поэма о крыльях», в котором главными героями были Туполев и Сикорский. На просмотре последнего фильма в Доме кино я успел напомнить Храбровицкому о нашей мечте. Он обещал еще раз подумать. Может быть, он успел подумать, но кардиохирурги спасти ему жизнь не успели.

После отступления о фильме «Укрощение огня» вернемся в кабинет Глушко августа 1974 года.

— Позиция Бармина меня сильно тревожит, — сказал Глушко. — Бармин за последние годы перерождается, что ли? Он вместо своей прямой деятельности увлекся проблемами влияния магнитного поля на психику человека. С серьезным видом доказывает, что выход за пределы магнитного поля грозит расстройством психики. Бармин, мне кажется, не хочет работать в нашей кооперации. Чтобы дело не пострадало, необходимо задублировать его организацию в разработке наземных стартовых систем. На конкурсных началах. Предлагаю подумать о конкурсах не только по наземке. Почему бы по Луне не работать в параллель? Убежден, что найдутся еще разработчики, которые могут предложить на конкурсных началах интересные решения. Уверен, что КБ Соловьева может решить проблемы старта не хуже Бармина.

Или Виктор Кузнецов. Он ваш друг, Борис Евсеевич. Он хочет спокойно жить на своем старом заделе по гироприборам. От него при таком настроении трудно ждать отдачи. Подумайте, кому мы можем заказать гироскопию вместо Кузнецова. Тоже на конкурсных началах. По всей линии многоразовых транспортных систем для Луны тоже хорошо бы организовать конкурс. Но начать надо с Бармина. Пусть он почувствует, что он не пуп земли, что найдутся коллективы, которые предложат лучшие технические решения.