ловкостью. Кэсси послушно, как школьница на медосмотре, стянула через голову свитер. Под ним оказалось что-то вроде мужской майки. Сегодня Кэсси не стала броско краситься, как делала в последнее время, и под глазами темнели круги. Я засомневался, что она вообще спала, и представил, как она сидит на подоконнике, натянув футболку на колени, красный огонек сигареты вспыхивает и гаснет, а Кэсси наблюдает за рассветом, который постепенно высветляет парк внизу. Сэм стоял у окна, спиной к нам, О’Келли стирал с доски стрелки и рисовал их заново.
– И пропустите, пожалуйста, провода под майкой, – попросил парень из техслужбы.
– Горячая линия тебя ждет, – сказал мне О’Келли.
– Я хочу с вами поехать, – сказал я.
Плечи Сэма дрогнули. Склонившаяся над микрофоном Кэсси не подняла головы.
– Когда ад замерзнет и верблюды будут кататься на коньках, – бросил О’Келли.
От усталости перед глазами у меня дрожала белая дымка.
– Я хочу поехать, – упрямо повторил я.
На этот раз никто не обратил внимания.
Техник прицепил к джинсам Кэсси батарейки, проделал крохотную дырку возле окантовки майки у шеи и просунул внутрь микрофон. Она надела свитер – Сэм и О’Келли наконец повернулись, – и техник попросил ее сказать что-нибудь. Кэсси вопросительно посмотрела на него.
– Мэддокс, скажи первое, что в голову придет, – поторопил О’Келли. – Хотя бы как собираешься провести выходные.
Но вместо этого Кэсси стала читать стихотворение – старомодное и короткое, из тех, что в школе задают выучить наизусть. Прошло немало времени, прежде чем я, перебирая книги в пыльной книжной лавочке, наткнулся на эти строки.
Возле спокойных могил постою,
Горько прочту я молитву свою.
Тихо спрошу – что вам в дар принести,
Прежде чем, плача, отсюда уйти?
– Дуба и лавра ты ветки возьми,
Нашу удачу возьми – и живи,
Жизни мгновенья уверенно трать.
То, что нам нужно, не можешь ты дать[25].
Кэсси говорила тихо и невыразительно. Колонки наполнили ее голос звучным эхом, а на заднем плане появился шум, похожий на далекий ветер. Я вспомнил истории о привидениях, когда по радио или телефону, сквозь треск и шипенье, люди, вопреки законам природы, слышали голоса своих умерших родных и близких. Техник начал колдовать с рычажками и регуляторами.
– Спасибо, Мэддокс, очень трогательно, – съязвил О’Келли, когда парень из техслужбы закончил. – Итак, вот поселок, – тыльной стороной ладони он постучал по карте Сэма, – мы сидим в фургоне на Нокнари-кресент, первый поворот налево после центрального въезда. Ты, Мэддокс, въезжаешь на своем драндулете, останавливаешься напротив дома Девлинов и ведешь девчонку гулять. Вы с ней выходите из поселка и поворачиваете направо, в противоположную от раскопок сторону, дальше опять направо, вдоль стены, к главной дороге, а после снова направо, к главному въезду. Если вы отклонитесь от маршрута, скажи об этом вслух. Почаще говори, где находишься. Когда – нет, если – ты предупредила ее, а она наговорила достаточно для ареста, арестовывай ее. Если видишь, что она тебя раскусила, или же просто без толку болтаете, сворачивайся и вали оттуда. Если в какой-то момент тебе понадобится помощь, вызови нас. Если у нее окажется при себе оружие, произнеси это вслух. Скажи, например, “Брось нож!” или еще как-нибудь. Если рядом окажутся свидетели, оружие не доставай, разве что у тебя совсем выхода не будет.
– Оружие я вообще с собой не возьму. – Отстегнув кобуру, Кэсси отдала пистолет Сэму и расставила в стороны руки: – Обыщи меня.
– На предмет чего? – Сэм озадаченно смотрел на кобуру.
– На предмет оружия. – Кэсси рассеянно взглянула куда-то за плечо Сэма. – Если она сознается, то потом сможет заявить, что говорила под дулом пистолета. И перед выездом обыщи мой мотороллер.
* * *
Я до сих пор не понимаю, как меня пустили в фургон. Возможно, потому, что я, даже попав в опалу, оставался напарником Кэсси, а к этому статусу детективы питают глубокое, почти религиозное уважение. Может, потому, что я применил по отношению к О’Келли тактику, которой в совершенстве владеет любой ребенок, – если без конца повторять одну и ту же просьбу, рано или поздно человек сломается, просто чтобы ты заткнулся. Я совсем отчаялся, поэтому о собственном унижении не думал. Возможно, О’Келли понял, что откажи он мне – и я сяду в “лендровер” и поеду за ними.
Белый фургон с названием и логотипом несуществующей компании напоминал те зловещие фургоны, которые показывают в новостях. Обстановка внутри оказалась еще более жуткой: повсюду скрученные черные кабели и блестящее оборудование, на потолке тусклая лампочка, а звукоизоляция наводила на мысли о тюремном изоляторе. За руль сел Суини, а мы с Сэмом, О’Келли и парнем из техотдела разместились на низеньких скамейках. Все молчали. О’Келли захватил с собой термос с кофе и липкую булку, которую размеренно жевал, явно без удовольствия. Сэм отскребал с брюк невидимое пятно, я хрустел пальцами, пока до меня не дошло, насколько это бесит всех остальных, и старался справиться с желанием покурить. Парень из техотдела разгадывал кроссворд в “Айриш таймс”.
Мы припарковались на Нокнари-кресент, и О’Келли позвонил Кэсси на мобильник. Она находилась в зоне действия передатчика, ее голос в колонках звучал уверенно и спокойно.
– Мэддокс.
– Ты где? – спросил О’Келли.
– Въезжаю в поселок. Не хотела тут глаза никому мозолить.
– Мы на месте. Действуй.
Последовало секундное молчание, а потом Кэсси ответила:
– Да, сэр, – и отключилась.
Я услышал тарахтенье мотороллера и его же – минутой позже, когда Кэсси проехала всего в нескольких ярдах от нас до конца Нокнари-кресент. Техник сложил газету и что-то подкрутил. Сидевший напротив меня О’Келли достал из кармана пакетик с конфетами.
В динамике рации послышались шаги и тихое звяканье колокольчика. О’Келли взмахнул пакетиком, предлагая всем угощаться, а когда желающих не оказалось, вытащил глазированную карамельку.
Щелчок – дверь открылась.
– Детектив Мэддокс… – Судя по голосу, Розалинд не обрадовалась. – Боюсь, сейчас нам всем ужасно некогда.
– Знаю, – сказала Кэсси, – мне очень неловко вас беспокоить, но не могли бы вы… Не найдется ли у вас для меня минутки?
– Вчера вечером у вас была отличная возможность поговорить со мной. Но вместо этого вы оскорбили меня и испортили мне вечер. Я больше не горю желанием тратить на вас время.
– Простите. Я не… Зря я с вами так. Но я хотела бы поговорить с вами не о расследовании. Мне просто… У меня к вам просьба. – Она умолкла, и я представил, как Розалинд стоит на пороге и, глядя на Кэсси, прикидывает, что той нужно, а Кэсси тревожно ждет, засунув