В общем, чуть не пригорело у хозяйки варево! Чуть не пригорело! И не надо мужчину обвинять в легкомысленности, если сама… провокаторша!
А вечером они опробовали новую баньку Фатьмы. И еще как опробовали! В процессе опробования, помывку все же произвели, да! И попарить женщину Иван все-таки смог. А вот от этого Фатьма была не в восторге!
- Вы, русские, какие-то… странные! Зачем стегать себя этими… вениками? Все-таки это… больно!
Они потом пили чай, расслабленные, чистые. И Иван поглядывал на притихшую женщину, которая задумчиво смотрела в темное окно, и иногда улыбалась.
- Тебе хорошо, душа моя? – как хорошо смотреть на всем довольную женщину!
Она встрепенулась, посмотрела на него, закивала:
- Да, Ваня! Мне очень хорошо! И спокойно так, и радостно! И ни о чем думать не хочется!
- Ты зарядку делаешь, как я сказал?
Она чуть погрустнела:
- Делаю. Все как ты говорил. Только… больновато. И ноги тянет, и поясница ноет. И попа тоже ноет!
- А пойдем-ка… я тебе массажик сделаю, чтобы легче было. А что все ноет – это нормально. Это мышцы тела еще не привыкли к нагрузкам! А потом наоборот будет – мышцы будут ныть, если заниматься перестанешь. Зато фигура у тебя будет – еще красивее! Хотя… пока – красивее и не надо. Но ты же хочешь сохранить красоту тела подольше, а?
Лежа после «безумств» в кровати, и глядя на разметавшуюся рядом женщину, Косов думал:
«Чего же тебе еще надо, собака?! Вот женщина – красивая! Все как ты любишь – фигура, лицо… Отношение к тебе – лучше и не надо! А ты все… как кобель, с цепи сорвавшийся – носишься-носишься, все что-то ищешь!».
«Нет… если разобраться… вот именно в данный момент – больше ничего не надо! Ни о чем, и ни о ком больше и не думаю! Но когда уеду, в клуб – день-два и по-другому смотришь на Лиду, на Лизу. Уже – чего-то и надо! Признайся, мудило – даже на Тоню поглядываешь? Ну… да, поглядываю. А что тут такого? Нравятся мне женщины и все тут! Что тут поделать? И нужно ли что-то делать? А вот… не знаю. Живу тут… как в присказке – «Шло, ехало, брело! Потерялось – не мое!».
Мышцы и правда требовали нагрузки – уже втянулся Иван в постоянные физические упражнения. А здесь, у Фатьмы, выбор упражнений был существенно ограниченным. Иван по привычке вставал рано. За окном еще темным-темно, и разметавшаяся по кровати женщина была веской причиной никуда не ходить, а заняться более приятными делами. Но – сила воли плюс характер! Ос-с-с-с… ядрена вошь!
И Иван выходил на улицу, чистил снег, носил воду. Выбрав подходящую балку в сарае, опробовав этот брусок на прочность, стал подтягиваться. Как положено – не менее пяти подходов! И отжимания, отжимания! А мороз… а что мороз? Мерзнет тот, кто не двигается! А так – аж пар валит от Косова!
Потом – протопка печи. Сидишь, покуриваешь в приоткрытую дверку печки, думаешь…
«Занятия в стрелковом кружке пропускаю… Нехорошо! Как бы не нагнали меня оттуда! Но и с синяками там появляться – не стоит! Надо выбраться в клуб, взять конспекты, наставления и еще – штудировать, штудировать и еще раз… конспектировать! Как раз… через пару дней съезжу. Подарки заберу у Александра, и вручу! Жалом повожу – что там в клубе и как! Да и женщин моих нужно попроведовать… Лиду и Лизу. Подарки, сертификаты…».
Про подарки… Была у Косова еще там, в прежней жизни, такая дурацкая черта характера – приготовил подарок, а ждать до даты события – ну так невмоготу, ведь хочется убедиться, что не ошибся в выборе. В общем, вручал раньше, чем было нужно!
Вот и тут… После бани-то, в самый раз, тело женщины обиходить! Вот он и вручил набор этих… масел Фатьме. Сказать, что она обрадовалась – ничего не сказать! Женщина замерла, уставившись в ларец, а потом с придыханием спросила:
- Ваня! Это что… персидские благовония? Как же… Это же… Это же так дорого! И где ты их достал? Я только там, в детстве, слышала про них. И несколько раз видела, только по одному-два флакона! А здесь… полный набор!
- Да? И что – это такая редкость?
- Не то, чтобы редкость… но и не везде их найти можно. Там, у нас – еще можно. А здесь, в России… не знаю. Да и пользоваться ими, думаю, мало кто умеет! Раньше такие подарки только богатые люди… купцы там… или еще кто… могли своим женам позволить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- А ты – знаешь, как ими пользоваться?
- Ну… не очень. Кое-что помню, по разговорам. Вот эти два флакона, - она показала на большие, - это масла. Ими тело смазывают. Но… не думаю, что нужно все тело смазывать – запах уж больно стойкий, да и переборщить можно легко. И еще – не каждой женщине подходит то или иное масло. А вот эти, маленькие, это благовония. Тоже подбирать нужно! И еще…, - она тихо засмеялась, - по-моему, вот эти, это… возбуждающие средства. Слышала, что есть возбуждающие для мужчин, а есть – для женщин.
- Попробуем? – воодушевился Косов.
Она удивилась:
- А тебе зачем? У тебя и так все в порядке. Даже… иногда… чересчур! – снова негромкий смех.
- Вот еще бы знать… как подбирать эти запахи, - женщина задумчиво перебирала флакончики.
- Да что там знать-то?! Возьми и нанеси по капле из разных флаконов – на одно запястье, и на другое. Только нужно время, когда они чуть впитаются в кожу. Сразу не поймешь.
Они попробовали. Наверное, Косову медведь не на ухо, а на нос наступил. Ему казалось, что и то, и другое средство – подходят подруге. Но сама Фатьма так не думала, правда и определиться сразу не смогла.
- Да, точно! Нужно подождать… потом будет ясно, где мое, а где – нет.
А афродизиаки… они все-таки опробовали. Ага! Действуют! И – еще как!
Глядя на спину и… попу подруги, которая стояла на четвереньках, Иван думал:
«Есть ли что-нибудь более красивое, чем красивая женщина… в такой момент? Как она подрагивает всем телом, как, при тусклом свете свечи, стекают по ее спине капельки пота, и скатываются в ложбинку поясницы? Смуглая кожа, постанывания, постепенно переходящие в сдавленные крики (несмотря на уткнувшееся в подушку лицо), разметавшиеся по подушке черные волосы…
Так… мля… не думать, отвлечься… таблица умножения, где ты? Ау! А что еще красивого есть в нашем мире? Да много чего есть! Море вот – оно всегда красиво. Утром и вечером, с тихую погоду и в шторм! Лес поутру и вечером, на закате. Поле в клочьях тумана. Тихая речка и лесное озеро, осенью в период листопада… много чего красивого есть! Горы! Как красивы горы! Ох как… они красивы! Терпеть, мля… Но… женщина в моменты страсти – красивее всего!».
Подруга судорожно вздрагивала и чуть слышно, протяжно выла в подушку.
«Вот! Вот… сейчас уже… будет можно!».
Косов сам резко дернулся, и рыча от захлестывающих эмоций, опустился на спину женщины.
Через некоторое время он очнулся от… минета, приподнял голову. Фатьма была ласкова и, теперь уже - очень умела. Поблескивали от удовольствия ее глаза; волосы, рассыпавшись вокруг, практически закрывали… «поле боя». Она поняла это, отвлеклась, и, скрутив волосы, закинула их за спину. Снова приникла к нему. Иван закрыл глаза и откинулся на подушку. А через некоторое время стонов уже не мог сдержать он.
Они, как и в первый раз, лежали на кровати – он, лежа на спине, курил. Второй рукой поглаживал ее по спину. Она, закинув ногу ему на живот, обнимала, отдыхая и восстанавливая дыхание.
- Слушай, красавица! Тут Александр… ну – портной в ателье. Помнишь такого?
В ответ она хмыкнула. Ага… помнит.
- Ну так вот… Он просит, чтобы ты согласилась попозировать фотографу, в этих юбках, блузках, платьях. Они там рекламные плакаты будут делать, или каталоги… что-то такое. Ты как? Согласна?
Она чуть затаилась.
- Вань! А разве это… прилично? Для женщины? Так выставлять себя на показ? Это же все пялиться будут! А потом… вдруг кто из знакомых узнает? Еще и пальцем тыкать будут! Как мне тут жить?
Он негромко засмеялся:
- Интересно ты рассуждаешь! Ты – молодая и очень красивая женщина! И одежда эта – тоже красивая! И ты в ней… красивее вдвойне! Чего тут неприличного? Ты же не голая там будешь фотографироваться! Хотя…, - закашлялся, поняв, что проболтался.