– Я не знаю, мой лорд.
Гарри среагировал на голос новоприбывшего, как на удар. Он вздрогнул и, резко развернувшись, заорал:
– Не приближайся ко мне! Сгинь! Исчезни!
Лорд лишь смерил его раздраженным взглядом.
– Мой лорд, как вы узнали, что ему плохо, не мог же он вопить на весь дом? – поинтересовался Тони.
– Уходи, – приказал ему холодно Волдеморт, не отвечая на вопрос. Тони чуть замешкался, но в итоге тяжело вздохнул и вышел из комнаты. Темный Лорд все равно не мог причинить Гарри серьезного вреда, а помощь его была необходима. Поттер попятился, когда старший волшебник решительно направился к нему.
– Убийца! Чудовище! – юноша выставил перед собой руки, защищаясь, но к счастью для всех обитателей дома не применил для защиты волшебство. Он лишь энергично задергался, пытаясь отстраниться, когда Темный Лорд без особого труда подхватил его на руки. Волдеморт решительно бросил Поттера на постель и навис над замолчавшим волшебником. Юноша попытался отползти от него на другой край постели, но он схватил Гарри за волосы, причиняя столько боли, сколько позволял их контракт помолвки, и заглянул в ненормально широко распахнутые глаза. Прошло больше пятидесяти лет с последнего приступа Поттера, который он видел, но у Лорда всегда была отличная память. Он отлично помнил, что сейчас у Гарри уже должно было немного проясниться голове, а так же то, что сейчас Певерелл будет покорным, как щенок.
– Ты пил успокоительное или снотворное?
– Нет, – покачал головой Гарри. – Не помогает.
Волдеморт сердито зашипел и призвал манящими чарами пузырек со снотворным зельем. Он заставил юношу запрокинуть голову и вылил жидкость ему в рот, Гарри послушно проглотил. Они застыли, глядя друг на друга. Волдеморт впервые получил возможность так близко рассмотреть лицо шестнадцатилетнего Гарри Поттера. Его враг был постоянно в движении, на расстоянии вытянутой руки, но там, где не достанешь. Давно хотелось посмотреть ему в глаза, чтобы убедиться, что они такие же сумасшедшее-зеленые, как и ТЕ. И все же тот человек, что находился перед ним сейчас, отличался от его врага, как небо и земля, он бы никогда не перепутал. У Найджелуса Певерелла был свой уникальный набор движений, слов, взглядов, выражений лица, которые его младшей копии еще не свойственны, которые Волдеморт боготворил в юности. В тот вечер на приеме у Гойлов, внутренним чутьем он знал, что его бывший любовник там, еще даже до того, как схватил Гарри за подбородок и заглянул в глаза. Поттер изменился внешне, но внутренне он оставался тем же эгоистичным, вспыльчивым и любящим волшебником, который закрыл Марволо Мракса от Авады своим телом. Волдеморт окинул оценивающим взглядом распростертое на постели тело. Оно было по подростковому тонким и хрупким, пижама не очень-то и скрывала очертания тела, идеальное телосложение для ловца. Заметив этот взгляд, Гарри попытался отползти. Истерика прошла, но происходящее все еще виделось ему мутно. Он вопросительно глянул на старшего волшебника.
– Спи, – приказал холодно Лорд, отстраняясь. – Я посижу рядом несколько часов, этого тебе должно хватить.
Поттер действительно скоро засопел, сказалось действие зелья, а Лорд огляделся. Комната почти не изменилась, разве что все вещи Марволо Мракса, когда-то находившиеся в ней, были вынесены. Лорд нахмурился. Ему казалось, что весь этот кошмар давно закончился. Дамблдор все время попрекал его тем, что он не может и не хочет любить, считает это чувство слабостью. У него были на это причины, не так ли? Сколько лет он страдал от чувства к своему опекуну? Даже когда любовь была взаимной, он все равно все время боялся и не доверял ему. А когда Гарри, как он считал, погиб, стало еще хуже. В том, что Волдеморт стал тем, кто он есть, виновата пресловутая любовь. Он любил Гарри много лет подряд, с нетерпением ожидая его рождения, он старался, уродовал свою душу, отрывая от нее куски, однако чертово чувство все равно держалось за что-то до последнего. Лишь сделав пятый хоркрукс, Лорд понял, что это давно не та любовь, какой пылал Марволо много лет назад. Она стала одержимостью, страстью, болезнью и наконец… ненавистью и желанием отомстить за свои страдания. Он лишился всех своих чувств и желаний, кроме жажды власти и силы, но имя Гарри Поттера все равно было с ним где-то в глубине его подсознания. Волдеморт трижды безуспешно пытался убить Лили и Джеймса Поттеров, чтобы предотвратить рождение Гарри, но будущее и прошлое невозможно изменить, став старше, он понял это. Страшная сказка о шраме, которую Гарри рассказал ему много лет назад, становилась реальностью. Он шел в Годрикову Лощину уже зная, чем все закончится. Лорд успокаивал себя мыслями о том, что раз предупрежден, то сможет что-то предпринять, но это было чепухой.
Да, он хотел избавиться от Гарри Поттера, чтобы спасти себя от боли. Хотя логика подсказывала, что он лишь приближает момент, когда они снова будут вместе, пусть и ненадолго. И Волдеморт совсем не ожидал, что ему вдруг придется опять оказаться рядом с тем, кого он так сильно любил в прошлом. Лорду нужно было доказать себе, что вместе с большей частью его души он избавился и от этого зеленоглазого наваждения, поэтому он будет унижать Поттера столько, сколько возможно, а потом найдет способ избавиться от него.
Волдеморт присел на край кровати и провел кончиками пальцев по щеке Гарри. Кожа была мягкая, еще совсем мальчишеская, совсем не та, что он помнил из детства, а его пальцы были больше похожи на щупальца какого-то мерзкого земноводного. Лорд отдернул руку. Захотелось ударить Поттера или проклясть его чем-нибудь болезненным, но их контракт вернул бы боль отправителю сторицей, так что пришлось сдержать себя.
***
Дамблдор вошел в комнату последним. Молли к тому времени проявляла явные признаки беспокойства из-за его опоздания. Артур нервно спрашивал у окружающих, не случилось ли чего, а Грюм сверлил всех своим магическим глазом, словно выискивал предателя. Особенно часто его взгляд останавливался на Снейпе, который с презрительным выражением лица устроился у самого входа и вместо того, чтобы тратить время на ненужные треволнения, придумывал задания для первого в новом учебном году теста для шестикурсников. Остальные члены Ордена Феникса, собравшиеся здесь в этот день, обсуждали причину того, что им предложили встретиться в доме Андромеды Тонкс, а не в привычном и безопасном особняке на площади Гриммо.
– Простите за опоздание, – первым делом извинился Альбус, входя. – Задержался в банке.
– Что-то произошло? – нахмурился Билл Уизли.
– Наконец было оглашено завещание Сириуса, – успокаивающе, но печально улыбнулся директор. – Задержали на целых две недели.