— Какой глупец первым решил, что ты мёртв?! — прохрипела я, отходя от шока.
Акир всё ещё жив! Никто до меня не проникал сюда, заклятие эльфийских жрецов закрыло недра саркофага от любых взглядов. Но ведь представить, что через столько лет маг останется жив — просто невероятно. Как подобное возможно? Все эти жертвы вокруг, теперь понятно для чего они! Эльфийские жрецы связали отнятые жизни с пленником. Они призваны бесконечно долго поддерживать подобие жизни Акира и продлять пытку век за веком. Чудовищно, дико, жутко до оторопи!
Да что же за всеобщее сумасшествие такое? Знал ли сам маг, что ждёт его, сознательно ли шёл на это? Как велико его доверие и любовь к Явану, если он согласился? А может Плеяда в самом деле больна? С того самого момента, как Хегельг взял в ученицы и передо мной раздвинулись горизонты знаний о мироздании, я барахтаюсь в совершенно необъяснимых и ненормальных обстоятельствах. Творцы бросают свои создания на страшную долю деградации и вымирания. Зачем дух-хранитель Мотейры погубил почти всё население своего мира? Ну как Акир и Яван, пребывая в своём уме, могли такое с собой сделать? Как тот же Гнек решился на Проклятие Аморана? Как Аирель выбрал стезю некроманта, совершенно не сочетаемую с ним. Сто тысяч "как" и "почему"! А я блуждаю по закоулкам театра абсурда и пытаюсь найти хоть крупицы объяснений и логики. А может, их и нет вовсе? Но как тогда двигаться дальше? Продолжать играть в чужие игры или плыть против течения? Не является ли и это частью глобальной игры, как выбрать правильный берег?
Слёзы застилали глаза, они изливались бессилием и медленно опускались на лицо мужчины. Как идти против целого мироздания, когда нет власти даже над завтрашним днём? Но здесь и сейчас маг по имени Акир смотрел мне в лицо совершенно бессмысленным взглядом, и всё что оставалось — помочь хотя бы ему. Остальное подождёт. Сделав глубокий выдох, я отпустила отчаяние, а с новым вздохом пришли поддержка и знание от древней святыни моего народа. Настал момент принятия сущности Водящей души. Я призывала гигантское сердце алтаря в себя и ощущала его биение, как своё, не растворялась в нём, а чувствовала родство. И уже не разобрать, что больше — бесконечность моей души или глубина веков, сквозь которые несётся искра творения?
Меня окутал тёплый свет, и в широко распахнутых глазах мужчины отразился огонь. Ладони бережно обхватили лицо Акира. Водящая души призывала истинную сущность мага, настойчивый зов требовал немедленно сбросить человеческую маску, скрывающую Акира. Через меня к нему обращалось бессмертное сердце алтаря, и маг не смог проигнорировать столь мощный призыв. Волны безумия затухали, внимая непреодолимой тяге к первородному священному началу. Под моими ладонями исчезал человеческий облик Акира, медленно, но верно на свет выходил маг. Он так прекрасен в своём настоящем виде! Знал ли его таким Яван?
Я чувствовала, как входит в Акира воля нашей святыни, и сбрасывала щиты. Ничто более не сдерживало источники, они устремились навстречу, и на неопределённое время мы погрузились в сладкую эйфорию слияния магии. Воды холодного озера мелко дрожали от проникновения других волн, звуковых. Они неслись в самую глубину, играли, не встречая преград. Сокровенные мгновения, когда магия двух существ переплетается и становится единым целым.
И всё же мне пришлось с огромным усилием взять себя под контроль, чуть отдалиться от чистой, ни с чем несравнимой радости. Сейчас я чётко видела, что источник Акира не принадлежит нашей богине, более с ней не связан. Как это произошло? Из глубин пирамиды тут же пришло знание. Террона отбросила от себя порченую суть мага, как неудобную, докучающую живую игрушку. И с тех пор никто более не слышал молитв и просьб: ни боги, ни маги. Акир остался по-настоящему один. Насколько же нужно ненавидеть своих созданий, чтобы оставить на подобную судьбу? Решение пришло осознано, а за ним и новое знание. В глубине склепа зазвучали слова, рождённые задолго до всех нас, до этого мира. Не важно, кто первый произнёс их, ценно лишь, что они звучат здесь и сейчас.
— В ладонях своих вознесу твою душу и поведу за собой. Пока жива, идти тебе на мой огонь. Я отыщу даже в самой глубокой бездне. Ты услышишь зов и придёшь, где бы ни был. Не предать, не уйти, не отвернуться, пока связь существует. Ты моё продолжение, я твоё начало! — каждый звук, словно прочный шов.
Произнося эти слова, Водящая протягивает неразрывную, прочную нить между источниками и душами. Отныне Акир навсегда связан со мной, как ранее с Терроной. Я уже не смогу отказаться от связующей нити и буду чувствовать мага постоянно. А он ощутит моё присутствие в любом состоянии.
— Ты больше никогда не будешь одинок, Акир. Я не могу освободить из этой тюрьмы прямо сейчас, но оставлю другой дар. Это самое меньшее, что должна сделать для тебя, родной.
Я опустилась к магу близко-близко и прижалась щекой к щеке, провела по мягким седым волосам дрожащими ладонями. Вчера мы гостили с Аяной в высшем мире, а теперь кажется, что это диво случилось так давно. Там мы видели прекрасные грёзы, исцеляющие души и тела. Высший мир сплёл их для нас, подарил возвышенное чувство единения, наполненное красотой и манящими мечтами. А сейчас я дарю это чудо Акиру. С моей помощью он погрузится в спокойный сон-видение, где окажется в окружении тех самых исцеляющих грёз. Маг не проснётся, пока я не позову его, но безумие и одиночество не коснутся исстрадавшейся души.
— Покой — мой дар тебе, Акир. Покой и прекрасные сны, — я чуть коснулась губами закрывшихся век мужчины. — Спи спокойно, родной.
Сила алтаря поднимала меня на поверхность, и снова крышка саркофага расступилась, выпуская из тесных объятий. Магические светильники не погаснут, Акир не останется в темноте, даже во сне. Последнее, что я увидела, перед тем, как покинуть тюрьму мага — прекрасное лицо мужчины, на полупрозрачной коже которого яркими красками расцветали узоры. Его магия потихоньку начинала воплощать чудесные сны и новые эмоции хозяина. Источник Акира не удержать никакими саркофагами, но теперь, проникая в мир Фесседы, он понесёт обновлённую силу и образы. И когда я приду в это место снова, то не берусь загадывать, во что оно превратится.
— Когда приду снова, — тихо повторила мысли вслух, сидя на чёрном гладком камне.
Алтарь таял, уходил глубоко в тонкий мир, время и пространство возвращалось в привычное русло, а я опускалась на пол пещеры вместе с саркофагом и спящим в нём Акиром. Подтянув колени к подбородку, Водящая души погрузилась в раздумья.
— Когда приду снова, — новое обещание, вправе ли я давать его, когда собственная судьба висит на волоске и душа пока не имеет якоря?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});