Читать интересную книгу 1941. Совсем другая война (сборник) - Андрей Буровский

Вывод напрашивается один: и А. Гитлер, и И.В. Сталин стали своего рода марионетками в руках более опытных игроков и роли их были написаны заранее. В самой войне преследовались не только цели вооруженной борьбы, а политические и главным образом экономические цели. Пространство Европы должно было ослабиться до такой степени, чтобы стать свободной ареной для господства английского и американского капитала, который уже к концу 1945 года практически заполнил это пространство. Советскому Союзу же были отданы предельно разоренные войной территории, которые он вынужден был восстанавливать в ущерб собственному народу. В результате СССР оказался в большой экономической ловушке, из которой Российская Федерация не может выбраться и поныне.

Примечания

1. Россия и СССР в войнах XX века. М., 2001. С. 220–221, 468.

2. Архив оргуправления ТОМУ Генерального штаба. Оп. 2314. Т. 2.

3. 50 лет Вооруженных Сил СССР. С. 270.

4. Гальдер Ф. Военный дневник. Т. 3. Кн. 1. С. 148.

5. Рассчитано на основании: Россия и СССР в войнах XX века. С. 267–268.

6. Гальдер Ф. Военный дневник. Т. 3. Кн. 2. С. 14, 120.

7. Гальдер Ф. Военный дневник. Т. 3. Ч. 2. С. 120, 195; Россия и СССР в войнах XX века. С. 275.

8. Гальдер Ф. Военный дневник. Т. 3. Ч. 2. С. 280; Россия и СССР в войнах XX века. С. 278.

9. Гальдер Ф. Военный дневник. Т. 3. Ч. 2. С. 343; Россия и СССР в войнах XX века. С. 279.

10. История партизанского движения в Российской Федерации в годы Великой Отечественной войны 1941–1945. М., 2001. С. 19, 60.

11. Ширрер У. Взлет и падение Третьего рейха. Т. 2. М., 1991. С. 239–240. 

Владислав Савин. Тотальная война в 1941-м-единственный шанс Германии

В качестве одного из объяснений поражений Красной Армии летом 1941 года обычно приводится превосходство экономических возможностей Германии. Например, в мемуарах Г.К. Жукова находим:

«Накануне войны Германия выплавляла вместе с оккупированными странами стали 31,8 миллиона тонн, сама добывала угля 257,4 миллиона тонн, а вместе с сателлитами — 439 миллионов тонн. Советский Союз, соответственно, стали — 18,3 миллиона тонн, угля — 165,9 миллиона тонн» [99].

Начало войны не улучшило соотношения экономических возможностей СССР и Германии. Быстрое продвижение немецких войск привело к потере огромных материальных запасов, сосредоточенных в приграничной полосе, немцами было захвачено большое количество промышленного оборудования, которое попросту не успевали эвакуировать в условиях недостатка времени и неразберихи первых дней сражений (например, Минск был захвачен уже 28 июня — на седьмой день войны).

В последующем эвакуация запасов и оборудования проходила более организованно, однако далеко не все материальные ценности можно было вывезти на восток. Остались на оккупированной территории Криворожский железорудный бассейн, угольные шахты Донбасса, при отходе оставлялись врагу или взрывались доменные и мартеновские печи, коксовые батареи, плотины гидроэлектростанций. В результате к концу 1941 года добыча угля и выплавка стали в СССР резко упали по сравнению с довоенными показателями.

Кроме того, эвакуируемые промышленные предприятия вынуждены были на время перебазирования (обычно один-два месяца) сокращать или полностью прекращать производство.

Тем не менее производство вооружений в СССР во второй половине 1941 года превзошло производство вооружений Германии [100]:

Как же такое могло быть? Одним из объяснений могут служить изданные под впечатлением первых побед Вермахта на Востоке директивы Гитлера от 14 июля 1941 года, в которых, в частности, говорилось:

«Сухопутные силы. Немедленно осуществить сокращение производства вооружения и оснащения, а также производства новых партий оружия, боеприпасов и боевой техники в соответствии с предстоящим сокращением численности сухопутных сил» [101].

Однако уже очень скоро настроение немецкого военного руководства резко меняется. Начальник немецкого Генерального штаба Сухопутных войск Ф. Гальдер 11 августа записал в своем дневнике:

«Общая обстановка все очевиднее и яснее показывает, что колосс Россия, которая сознательно готовилась к войне, несмотря на все затруднения, свойственные странам с тоталитарным режимом, была нами недооценена. Это утверждение можно распространить на все хозяйственные и организационные стороны, на средства сообщения и в особенности на чисто военные возможности русских» [102].

12 августа командующий немецкой группой армий «Центр» фон Бок констатировал:

«Противник, несмотря на огромные потери в людях и технике, ежедневно атакует меня в нескольких пунктах, так что говорить о перегруппировании или каком-либо маневре войсками по фронту пока не приходится. Если русская оборона не рухнет в ближайшее время в каком-ни-будь месте, поставленная перед нами цель по уничтожению главных сил русской армии в зоне ответственности группы армий «Центр» до зимы вряд ли будет достигнута» [103].

Поэтому перестройка немецкого военного производства фактически так и не произошла, а в январе 1942 года были внесены существенные коррективы в планы производства вооружений.

Между тем объяснить такое разительное несоответствие между экономическими возможностями Германии и ее военным производством довольно просто — экономика Германии не была полностью переведена на военные рельсы, в стране сохранялось значительное производство товаров для гражданских нужд. Это обосновывалось идеологически — считалось, что немецкий народ не должен испытывать тягот и лишений, связанных с войной.

Еще одной причиной побед Вермахта в приграничном сражении называется его преимущество в моторизации. Вот как об этом пишет Алексей Исаев:

«К моменту нападения на СССР в Вермахте было полмиллиона автомашин и полугусеничных тягачей. В 1941 году в Германии было произведено 333 тыс. автомашин, в оккупированных странах — 268 тыс., сателлиты Третьего рейха произвели еще 75 тыс. автомашин. А мы все танки высчитываем, их вес вымеряем. Вторая мировая война была войной моторов и маневра. Автотранспорт являлся не менее важным компонентом армии, чем танки» [104].

Однако немецкое военное руководство оценивало положение с автотранспортом в Вермахте далеко не радужно. Приведу подборку цитат из дневника Ф. Гальдера:

29 сентября 1940 г.: «Положение с новыми формированиями. Автомашин недостаточно для удовлетворения даже самых необходимых потребностей РГК. Нам придется экономить автомашины, уменьшая подвижность дивизий 13-й и 14-й линий. Мы будем также вынуждены значительно ослабить противотанковую оборону оккупационных войск, остающихся на Западе» [105].

3 апреля 1941 г.: «Положение с автомашинами вынуждает переоснащать ряд подвижных соединений французской матчастью. Решено провести это в отношении 20-й танковой, а также 14, 18, 25 и З6-й моторизованных дивизий. Чтобы избежать переоснащения еще одной моторизованной дивизии, оставшиеся пехотные дивизии подготовить лишь к 20.5» [106].

21 мая 1941 г.: «Изменения в графике маршевых передвижений войск по плану «Барбаросса», вызванные задержкой поставок автомашин для вновь формируемых подвижных соединений» [107].

31 мая 1941 г.: «Положение с автотранспортом в частях разведывательной авиации очень тяжелое» [108].

Несоответствие между производством автотранспорта и его наличием в Вермахте объясняется также легко — автомашины использовались гражданским сектором, и изъять его оттуда без проведения тотальной мобилизации не представлялось возможным.

В Красной Армии после проведения мобилизации также должно было быть порядка пятисот тысяч автомобилей, причем в подавляющем большинстве это были грузовые машины — полуторатонные ГАЗ и трехтонные ЗИС. Парк автомашин Вермахта отличался пестротой и разнообразием: помимо немецких машин здесь были трофейные французские, чешские и т. д., причем почти половину парка составляли легковые автомобили.

А вот в гусеничной тяге после проведения мобилизации у Красной Армии должно было быть подавляющее превосходство. Против порядка 15 тысяч полугусеничных тягачей Вермахта в Красной Армии должно было быть около 90 тысяч тягачей и тракторов, большинство которых были обычными тихоходными сельскохозяйственными тракторами. В Вермахте использовать сельскохозяйственные трактора в качестве средства тяги никому до поры до времени в голову не приходило.

Поэтому так же, как преимущество Германии в выплавке стали не приводило к ее преимуществу в производстве танков, преимущество Германии в общем количестве автомашин не приводило к преимуществу Вермахта перед РККА в моторизации — в СССР, в отличие от Германии, в гражданском секторе к концу 1941 года осталось лишь несколько десятков тысяч автомобилей, практически весь автотранспорт был передан в Красную Армию.