На юге Баварии противнику удалось в кратчайшие сроки сделать то, что мне казалось крайне»маловероятным, – практически без усилий пройти наиболее сильные участки нашей обороны. Теперь вопрос состоял в том, удастся ли нам удержать подходы к Альпам в секторе от Рютте до Брегенса. Благодаря исключительно благоприятному характеру местности эта задача казалась вполне выполнимой. Неплохо также было бы выяснить, двинутся ли в сторону Альп следом за остатками 19-й армии все французские силы или только колониальные дивизии, специально обученные ведению боевых действий в горах. И еще – будут ли они преследовать наши войска в горах или остановятся у их северного подножия? Была ли эффективной наша пропаганда по поводу Альпийской крепости? Возможность нанести удар по тылам группы армий С в Италии могла заставить противника поддаться искушению и сделать рывок в Альпы.
Как в итоге оказалось, французы все-таки пошли в Альпы и сделали бросок на север с целью окружить наши войска. 27 апреля они уже достигли северного подножия гор и к 30 апреля пробились в Альпы на широком участке. После того как противник овладел ущельями Цирл и Ферн, я дал согласие на капитуляцию 19-й армии. В этот период в Альпийском районе произошли некоторые крайне неприятные инциденты. Поведение гауляйтера Хофера было трудно понять, и при этом он так рьяно вмешивался в процесс руководства боевыми действиями, что мне фактически пришлось передать в части приказ о том, что указания гауляйтера Инсбрука, касающиеся военных вопросов, не должны выполняться. Впрочем, в других вопросах он тоже темнил. Неприятным результатом всего этого стало то, что мы то и дело ограничивались полумерами, пытались реализовать принятые решения, не рассчитав силы, что приказы либо вообще не выполнялись, либо выполнялись самым нелепым образом. Все это привело к потерям, которых можно было избежать и которые мы понесли из-за чужого двуличия или прямого предательства.
Даже в эти последние дни войны 1 -я армия продолжала демонстрировать образцовую стойкость. Разумеется, и у нее случались неудачи, как, например, в районе Диллин-гена и Вассербурга – Мюльдорфа. Однако надо особо отметить командование и офицерский состав армии за их изобретательность, а солдат – за то, что они умело уходили от попыток противника окружить их. Я мог бы привести много примеров, но упомяну лишь генерала Риттера фон Хена, который с горсткой людей выстоял под атаками противника с севера и с юга, а затем и с запада и своей доблестью показал, что германские войска способны сохранять высокий боевой дух даже в совершенно безнадежных ситуациях. Далее к востоку американцы дошли до Ишля и Халлейна, а 7 мая действовавшие там германские войска сдались.
В Австрии, где 7-я армия действовала совместно с группой армий «Юг» под командованием Рендулича, наши войска могли достичь большего. Но происходившие там события все еще слишком близки к нам по времени, чтобы мы могли высказывать свои суждения на этот счет. В начале мая я проводил в Цельтвеге и Граце совещания с командным составом войск, сражавшихся на востоке. На совещаниях также присутствовал Винтер, мой начальник штаба, который очень помогал мне в те тревожные дни. Мое общее впечатление об обстановке в трех группах армий – «Юго-восток» (Лер), «Юг» (Рен-дулич) и «Центр» (Шернер) – оказалось неожиданно хорошим. Ни одна из групп армий не подвергалась непосредственной угрозе, действия противника против группы армий «Юг» в целом зашли в тупик. В то же время общая ситуация по вполне понятным причинам казалась мне удручающей. С другой стороны, оказалось, что в нашем распоряжении больше резервов, чем я ожидал, и что по своим боевым возможностям они сильнее, чем я рассчитывал. У нас не было проблем со снаряжением и снабжением, которые были куда лучше, чем на Западном фронте. На второй день я отдал войскам приказ как можно быстрее отойти в западную зону; к сожалению, выполнение этого приказа было осложнено тем, что накануне ночью противнику сдался штаб группы армий «Юг». (Печальной новостью стали также захват партизанами Тито командующего группой армий «Юго-восток» Лера и последующее вынесение ему смертного приговора.) Основная масса войск группы армий «Юг» и значительная часть группы армий «Юго-восток» все же смогли вплотную приблизиться к границе американской зоны, а затем, после моего спешного представления американцам, пересечь ее.
Силам группы армий «Центр» повезло меньше. Несанкционированные действия отдельных командиров частей 7-й армии сделали почти невозможным выполнение приказов Шернера. Было очень жаль, что группа армий продолжала сражаться уже после того, когда в силу вступил акт о полной и безоговорочной капитуляции.
Я получаю неограниченные полномочия
Фактически моя деятельность в новом качестве началась 24 апреля, с созданием южного штаба Верховного командования вермахта, хотя официальный приказ был получен мной только в начале мая. Развитие событий требовало именно такого решения, причем в личном плане было несущественно, на кого падет выбор. О существовании соответствующего плана предоставления мне неограниченных полномочий я узнал еще в середине апреля; поэтому, когда, несмотря на мое представление, он не был осуществлен до конца месяца, я, не имея возможности нанести визит Деницу лично по причине моего временного остутствия, послал к адмиралу доктора Хейлера из министерства экономики и через него потребовал немедленно легализовать мое положение. Мое требование было удовлетворено.
После перевода моего штаба в Баварию мои обязанности командующего, до этого момента носившие сугубо военный характер, существенно расширились в связи с необходимостью решения целого ряда политических вопросов. После того как юг страны был отрезан от севера, этих вопросов стало значительно больше. Это объясняется тем, что каждый правительственный департамент был представлен на юге министром или государственным секретарем, которые (так же как рейхсляйте-ры и гауляйтеры, в том числе из Чешского протектората) пытались установить контакт с высшим представителем военного командования, в одиночку ничего не решавшим.
Было важно скоординировать действия командования вооруженных сил и деятельность гауляйтеров, а также организовать охрану общественного порядка на период времени между капитуляцией и заключением мира.
Даже среди гауляйтеров не было единства: одни хотели немедленно закончить войну, другие – сражаться до последнего человека. Например, гауляйтеры Аугсбурга и Зальцбурга относились к первой категории, а Мюнхена и Нюрнберга – ко второй. На совещании, проходившем 3 мая в представительстве южного штаба Верховного командования вермахта в Кенигзее, участвовавшие в нем гауляйтеры отказались признать очевидное и заявили, что мы должны либо продолжать драться, либо, по крайней мере, все бразды правления должны быть переданы национал-социалистической партии, поскольку в противном случае обеспечить порядок не удастся. На случай, если я откажусь отдать соответствующий приказ, они вознамерились немедленно самолетом отправить к Дени-цу своего представителя, дабы тот объяснил адмиралу, что это требование гауляйтеров не подлежит обсуждению. Я был вынужден произнести длинную тираду, чтобы хоть немного приоткрыть им глаза и заставить считаться с фактами. Они должны понять, внушал я, что наши противники воевали с нами в течение пяти лет для того, чтобы сокрушить национал-социализм, и теперь, одержав победу, ни за что не согласятся оставить партию у руля. Мне стало ясно, что партия готовила свои кадры исключительно для деятельности внутри страны и совершенно не заботилась об обучении их основам внешней политики.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});