Ярко освещенные окна ново отстроенной резиденции короля кидали оранжевые блики на широкую площадь, где столпился народ. Витиевато украшенный лепниной и балконами фасад дворца в первое мгновение показался мне просто великолепным. Кристиан был вредным и задиристым врагом, но это не помешало ему стать неподражаемым архитектором. Конечно, я смотрел на него предвзято. Возможно, с друзьями и своей свитой юный король был намного любезнее, чем со мной. При первой встрече я сам оценил его иначе, нежели после бегства. Обладая приятной, грамотной речью и красивой внешностью, он легко мог завоевать расположение и знати, и простонародья. Всех предателей, замышлявших убить его, когда-то уничтожил кто-то, оставшийся для Кристиана неизвестным и безликим. Одиль, конечно же, знала о том, кто этот опрометчивый благодетель, сделавший кронпринцу добро во вред себе, но говорить об этом бы не стала.
Можно было только посмеяться над таким глупостью. В ту ночь, кинувшись проверять сведения, полученные из чужой записки и расправившись с врагами теперешнего монарха, я стал врагом самому себе.
Никто не посмел задержать меня на входе во дворец. Никто не хотел связываться с заранее приглашенным на торжества астрологом. К тому же я хорошо научился отдавать беззвучные приказы. Любой, захотевший приблизиться ко мне не смог бы даже шевельнуть рукой без моего позволения. Такая неограниченная власть над людьми могла сделать меня эгоистичным, толкнуть на ту же тропу, что и поверженных чародеев, поэтому я выбрал мирный путь проникновения в замок. По той же причине я позволил Кристиану защищаться во время поединка. В тот момент я желал доказать, что умею побеждать без помощи колдовства, что еще жив прежний Эдвин, искатель приключений и отчаянный дуэлянт, слишком гордый, чтобы склонить голову перед властью колдовства. Это должна была быть дуэль, а не убийство. Княжна вмешалась так не во время. Княжна лукавила, выжидала, строила коварные планы и, в конце концов, добилась своего. По выражению стихоплетов Кристиан чтил свою суженую, как чтят корону и, став монархом, любезно предоставил в распоряжение Одиль свои обширные владения. Ну, куда было тягаться с таким богатым и влиятельным поклонником тому, чье имя и государство уже давно лежали в пыли веков и полностью стерлись из памяти людей. Хотя, нет, не полностью, я совсем забыл, что осталось упоминание в книге, рассказ или новелла, которую прочли Леонора с ее подопечной. Они горячо спорили, пытаясь отделить правду от выдумки, а я, который при желании мог бы легко разрешить их спор, предпочел промолчать и остаться в тени. Одиль предпочла сумраку тайны яркий блеск королевских приемов. Вряд ли за это ее смог бы осудить здравомыслящий человек, но внутри меня жило зло и, естественно, я не мог принести с собой на первый бал королевы ничего кроме зла. У меня не было ни спутницы, не пажа, только темная крылатая тень, которая, как двойник неотступно следовала за мной, словно пришитая к ступням.
Как хорошо, что в тронном зале теснилась целая толпа. В гуще нарядных приглашенных никто не станет обращать внимания на силуэт в темной рясе, а низко надвинутый на лоб капюшон не даст блеснуть золоту волос. Стоило бросить один взгляд на Одиль, с достоинством принимавшую почести, чтобы понять - она абсолютно счастлива. Получив все, что хотела, а именно, власть, уважение всех слоев общества и все сокровища казны, она ни за что не вернется в обгоревшие руины. Опасная и меркантильная особа стала неотразимой королевой. Посмотрев на ее божественную красоту, никто не посмеет предположить, что ее величество хранит страшную черную тайну. Изящная корона и горностаевая мантия были ей к лицу. А роковая связь с чародеем? Разве может кто-то заподозрить в этом первую даму страны?
Незаметно проникнув в небольшую гостиную, я сбросил балахон, на случай, если войдет кто-то из гостей. Пусть видят вельможу, а не бедного паломника. Найдя на столике письменные принадлежности, я набросал коротенькую записку и вложил ее в тот самый медальон, который когда-то снял с шеи мертвой Селины.
Какая-то служанка, проходя мимо, заметила меня и ахнула то ли от неожиданности, то ли от удивления. Запомнит она необычного, бледнолицего господина или нет, меня уже не волновало. Я не собирался задерживаться здесь надолго, и с самым невозмутимым видом подхватив балахон, прошелся мимо нее. Никто не обратил внимание на то, что астролог в своей рясе пробрался поближе к трону и, что-то кинув на ступень тронного возвышения, сразу скрылся в толпе. Металл звякнул о мраморную ступень. Всего лишь на миг Одиль подозрительно сощурилась и велела фрейлине подобрать поблескивающее украшение. Уже через секунду, сжимая в руках круглый медальон, королева побледнела, как мел. Со стороны казалось, что металл жжет ей пальцы, но приклеился к коже так сильно, что она не в силах выпустить его. Я выскользнул в ночь прежде, чем была прочитана записка, но чувствовал, что Одиль читает про себя, с трудом стараясь сохранить на устах улыбку:
С только что прошедшей коронацией вас спешит поздравить друг, смерть которого вы наверняка уже отпраздновали. Не обижусь, если вы решите устроить торжества в честь своей победы над злым духом. Искренне восхищенный коварством вашего величества, Монсеньер Дракон.
Праздничное освещение на площади и бесплатная раздача сувениров не давали народу заскучать. Проходя мимо монетного двора, я услышал, как кто-то окликнул меня. Ощущения, что за мной тенью движется дьявольский спутник, родилось и пропало. Это всего лишь сторож, либо предупрежденный о том, что звездочета надо вознаградить, либо заметивший более чем скромный окровавленный балахон решил в качестве подаяние бросить монету, предназначенную для раздачи бедным. Скорее всего, первое, решил я, поймав червонец налету так ловко, что у стражника вырвался невольный вздох удивления. К тому же он ни как не ожидал, что из-под рваного рукава рубища вынырнет молодая, бледная и слишком узкая ладонь.
Я перевернул ряшку монеты и обомлел. На золотом кружке, будто на модной камее было отчеканено изображение кудрявой головки Одиль. Не в профиль, как положено, а на четверть в анфас. Не монета, а эталон! В жизни Одиль никогда не была такой кроткой и милой.
-- Что увидел призрака, звездочет? - нагло спросил сторож, который ради бравады решил подшутить над прохожим, напугавшим его. Причины своего страха он, конечно же, осознать не мог, просто цепенел в моем присутствии.
-- Да, увидел и уже не в первый раз, - спокойно ответил я. - Есть вещи пострашнее привидений, часовой. Живи и радуйся до тех пор, пока призрак не явился к тебе самому.
Я обернулся и отбросил со лба капюшон, позволив ему всего лишь на краткий миг увидеть мое лицо. За это мгновения я успел насладиться его изумлением и страхом, а потом безвозвратно исчез в ночи, оставив болтливого стража в полном недоумении.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});