Ей хотелось поговорить с Аммаром. Ей необходимо было поговорить с ним; об этом и о многом другом. О любви и о том, может ли начаться нечто настоящее во времена смерти, когда наступает конец того мира, который они знали.
Но не во время этой скачки. Они разговаривали взглядами и короткими фразами. Все вопросы, которые нужно разрешить, все возникшие или исчезнувшие возможности в будущем, которое сулили им звезды и луны, придется обсуждать потом. Если позволит время и окружающий мир.
Она не сомневалась в нем. Это было поразительно, но она не испытывала никаких сомнений с тех первых минут на улице, во время карнавала. Иногда стрела ее сердца летела прямо к мишени уверенности, несмотря на предостережения ее осторожного характера.
Он был тем, кем был, и она кое-что знала об этом. Он совершил то, что совершил, и рассказы об этом носились по всему полуострову.
И он сказал ей, что любит ее, и она ему поверила, и бояться не следовало. Только не его. Возможно, бояться следовало мира, тьмы, крови, огня; но не этого человека, который, как это ни удивительно, был предназначен ей судьбой.
Они въехали в Фезану в окружении бурлящей, перепуганной массы людей из деревень, бегущих от наступающей армии джадитов. Повозки и тележки забили дорогу в город и мост перед стенами, заблокировали ворота. Они застряли среди плачущих детей, лающих собак, мулов, кур, кричащих мужчин и женщин. Джеана видела все признаки всеобщей паники.
Аммар посмотрел на Родриго.
— Возможно, мы поспели вовремя. Сегодня ночью может начаться насилие. — Он произнес это тихо. Джеана ощутила страх, как грохот барабана внутри себя.
— Давайте проникнем в город, — сказал Бельмонте. Аммар колебался.
— Родриго, ты можешь попасть в ловушку в городе, который будет осажден твоей армией.
— Моя армия осталась в Рагозе и готовится выступить на Картаду, помнишь? — Голос Родриго звучал мрачно. — Я буду думать о переменах, когда они возникнут.
Аммар снова заколебался, словно хотел что-то прибавить, но просто кивнул головой.
— Тогда закутайся в плащ. Тебя прикончат на месте, если узнают, что ты вальедец. — Он бросил взгляд на Альвара, а потом внезапно сверкнула его улыбка, которую они все так хорошо знали. — А вот ты больше похож на местного жителя, чем я.
Альвар улыбнулся в ответ.
— Меня беспокоит Хусари, — произнес он на безукоризненном ашаритском. — Нас всех погубит его шляпа. — Он взглянул на Джеану и улыбнулся. — Мы их вытащим.
Ей удалось кивнуть головой. Поразительно, как его преобразил этот один неполный год. Нет, наверное, это не так: в Альваре де Пеллино с самого начала чувствовались несгибаемая сталь и ум, а большую часть этого года он провел в обществе двух самых исключительных людей в их мире. Джеана вдруг подумала, что он сам тоже стоит на пути к превращению в неординарного человека.
Хусари и Аммар прокладывали дорогу, упорно пробираясь на конях сквозь толпу. Поспешно отскакивая в сторону, мужчины ругались им вслед, но не слишком громко. Они были вооружены и на конях, и этого было достаточно. Они пробрались вперед.
У ворот стояли стражники, но этот шум и хаос совершенно их огорошил. Никто не обратил на них внимания, никто не остановил их. Вечером того дня, когда к Фезане приблизились вальедцы, Джеана вернулась в город, где родилась и выросла.
Они появились у квартала киндатов прямо перед толпой, потрясающей оружием и факелами.
С тех пор как ее муж снова заговорил, Элиана обнаружила, что слух у Исхака необычайно острый. Именно он первым услышал шум за стенами квартала и обратил на него ее внимание. Теперь она понимала его почти идеально: его скомканные слова она впитывала, как воду в пустыне, ведь это были его слова.
Она опустила письмо, которое читала ему, — Реццони бен Корли прислал его из Падрино, где жил теперь со своей семьей. Он писал о новостях в Батиаре после резни в Соренике.
Позднее она вспомнила, что именно об этом читала, когда Исхак сказал, что слышит шум снаружи. Подойдя к окну, Элиана открыла его и прислушалась. До нее донесся сердитый гул толпы на отдаленных улицах.
Окно кабинета Исхака выходило на общий двор, который окружали большие дома квартала. Посмотрев вниз, Элиана увидела много людей, возбужденно разговаривающих и жестикулирующих. Кто-то вбежал во двор — младший сын ее подруги Назре бет Ривек.
— Они идут! — крикнул он. — Они убили Мезира бен Мореса! Они идут на нас с огнем!
Кто-то вскрикнул в окне напротив. Элиана закрыла глаза и вцепилась в подоконник. Она вдруг испугалась, что упадет. Ее предупреждали, совершенно недвусмысленно. Они строили планы отъезда, как ни трудно в их возрасте покинуть дом. Кажется, они слишком промедлили с этим.
Послышался шорох, это Исхак поднялся со своего кресла позади нее. Элиана открыла глаза и посмотрела во двор, прерывисто вздохнула. В окнах появились лица, люди выбегали во двор. Солнце садилось, на булыжники легли косые тени. Испуганные мужчины и женщины пересекали полосы света. Появился человек с копьем — старший сын Назре. Лихорадочное оживление царило в некогда тихом дворе, звучали громкие голоса. Страшный гул раздавался все ближе. Неужели вот так наступает конец света?
Исхак произнес ее имя. Она начала поворачиваться к нему, но в это мгновение, заморгав от изумления, поняла, что среди тех людей, которые вбегают в их двор, — ее дочь.
Джеана была знакома со стражниками у железных ворот квартала. Они впустили ее вместе со спутниками. Они уже слышали и видели толпу, собравшуюся на базарной площади. Стражники-киндаты были вооружены — против всех правил — и собранны. Альвар не заметил никаких признаков паники. Они понимали, что на них надвигается. О джадитах они тоже уже знали.
Джеана заколебалась, войдя внутрь. Альвар заметил, как посмотрела она на Аммара ибн Хайрана. И в этот момент — только сейчас — он кое-что понял наконец. И ощутил мгновенную, острую боль, похожую на удар меча; которая тут же прошла. Осталось другое чувство, больше напоминающее печаль.
Он никогда и не воображал, что она предназначена ему.
— Сэр Родриго, ты иди с ней, — быстро произнес ибн Хайран. — Если тебя увидят, тебе грозит опасность. — Хусари, Альвар и я поможем у ворот. Возможно, нам удастся что-нибудь сделать. Если ничего не получится, по крайней мере выиграем для вас немного времени.
«Если ничего не получится». Альвар понимал, что это значит.
— Аммар, теперь речь идет не только о моих родителях, — сказала Джеана.
— Знаю. Мы сделаем что сможем. Иди с ними. Я знаю ваш дом. Будьте внизу. Если сможем, мы к вам присоединимся. — Он повернулся к Родриго. — Если услышишь, что нас одолели, выведи их из города. — Он помолчал, синие глаза смотрели прямо в серые в предвечернем свете. — Поручаю тебе это, — прибавил он.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});