Читать интересную книгу Берсеркер - Фред Саберхаген

— Это хороший вопрос. — Снова голос Фрэнка был приправлен долей горького юмора. — Элли! — Командир вдруг опять заговорил уверенно и решительно. — Взгляни-ка вон на то облако в конце туннеля. Ты когда-нибудь видела что-либо подобное?

Сверившись с показаниями успокоившихся приборов, Элли первым делом определила, что до внутренней поверхности пустотелой струи, укрывшей крошечный корабль, около пяти тысяч километров, и истребитель летит практически в центре. Прямо позади осталась звезда, породившая этот циклопический фонтан и наполнившая его пустую сердцевину потоком радиации, от которой пилотов надежно защищал корпус корабля. А вот впереди...

Там струя заканчивалась еще более необычной сияющей туманностью, до которой кораблю, если он будет продолжать лететь с той же скоростью, оставалось меньше часа. Элли внимательно изучила показания приборов, но ничего не смогла понять. Похоже, туманность испускала множество волн самой разной длины, в то же время жадно поглощая все прочие излучения... Сначала девушке показалось, что есть какая-то закономерность, но через мгновение начинавший было намечаться порядок рухнул, сменившись полным хаосом. Быть может, стоит попытаться проникнуть в туманность в гиперпространстве? Да нет, плотность вещества в ней настолько высока, что корабль как бы наткнется на каменную стену...

— Эй, Элли?

Голос в наушниках очень изменился, и Элли не сразу поняла, в чем дело,

— Что? — неуверенно спросила она.

— Иди ко мне. Еще минимум четверть часа нам совершенно нечего делать. Мы можем только ждать.

Элли могла бы ответить, что они с Фрэнком не смогут ничем заняться ни в ближайшие четверть часа, ни вообще когда бы то ни было. Вместо этого молодая красивая блондинка, отстегнув ремни, оттолкнулась от акселерационного кресла и поплыла в невесомости к переборке. Искусственный гравитатор, переведенный в боевой режим, включался только тогда, когда нужно было нейтрализовать смертельное воздействие перегрузок.

Большую часть тесной кабины занимало акселерационное кресло Фрэнка и его тело. С первого взгляда было трудно определить, где кончается одно и начинается другое. Элли видела фотографии Фрэнка, сделанные до того, как ее командиру девять лет назад пришлось вступить в жестокое единоборство с берсеркером, едва не стоившее ему жизни. На них был изображен стройный молодой мужчина, настолько деятельный и кипучий, что даже на снимках чувствовалась исходящая от него энергия. Теперь все, что берсеркер и хирурги оставили от пышущего силой тела, было аккуратно упрятано в наполненные физиологическим раствором стальные сосуды.

Элли порой казалось, что врачи, разработавшие три соединенных жгутами проводов контейнера, в которых жило тело Фрэнка, хотели сделать гигантскую пародию на насекомое — голова, грудь, брюшко. Но вошедшую в отсек Элли не встретила радостная улыбка. Девушка понимала, что Фрэнк, оставаясь напрямую подключенным к органам управления кораблем, заметил ее присутствие с помощью видеодетекторов. Оторвав от штурвала сделанную из металла и пластмассы руку, командир приветливо помахал своей напарнице.

Перед глазами Элли все еще стояла картина боя, в ушах не умолкал грохот разрывов вражеских снарядов, мысли ее всецело были поглощены незаконченной смертельной схваткой.

— В чем дело? — спросила она.

— Да так, просто соскучился по твоему обществу, — донесся из прикрепленного под потолком громкоговорителя живой естественный голос Фрэнка.

Рука, тонкая и многопалая и потому совершенно не похожая на человеческую, нежно прикоснулась к плечу Элли. Ладонь, скользнув вниз, обхватила девушку за талию. Знакомое прикосновение гладкой теплой поверхности было приятно. Под мягким внешним покрытием механической руки скрывалась жесткая твердая начинка, и Элли всегда вспоминала прикосновение сильных мужских рук.

Рука, обвившая свободно парящее тело, потянула его вниз, и наконец девушка все поняла.

— Ты с ума сошел?

Вырвавшиеся слова были похожи на истерический смех, но все же прозвучали достаточно убедительно.

— Почему? Я же сказал, у нас есть пятнадцать минут. — Разумеется, в таких вещах Фрэнк не может ошибаться. Если он расслабился, можно последовать его примеру. — Извини, если ты не в настроении. Представь себе, что я нежно целую тебя в губы...

Из громкоговорителя донеслось сочное веселое причмокивание. Появившаяся откуда-то другая рука, состоящая частично из живых тканей, но от этого ничуть не менее сильная и мужественная, начала уверенно орудовать с застежками трико, единственной вещи, которую Элли надевала, отправляясь в полет.

Девушка закрыла глаза, прекращая тщетные попытки думать о важных насущных проблемах. Внутренняя поверхность искусственной брюшной полости, к которой она прижалась обнаженным телом, была на ощупь и не холодной, и не металлической. Как всегда в подобные моменты, Элли вдруг вспомнила, как давным-давно на уроке физкультуры плюхнулась на обтянутого кожей гимнастического коня. Но вот она снова ощутила прикосновение живой плоти...

Фрэнк говорил, что у них есть пятнадцать минут. Меньше чем через двенадцать Элли уже сидела в акселерационном кресле, готовая к бою. В таких делах командору Фрэнку верить можно. Люк в переборке, разделяющей отсеки пилотов, как и положено по уставу, был наглухо задраен. Столкновение с неприятелем стало неизбежно.

Много лет назад Элли поняла, что она, Элли Темешвар, которую чураются мужчины, находя ее слишком волевой и независимой, никак не может сблизиться со своим командиром. И дело не в том, что Фрэнк был груб с ней или, наоборот, вел себя чересчур обходительно; девушка была просто сбита с толку. Что она думает о нем... у Элли так и не было возможности понять. Как только начинали зарождаться какие-то мысли — плохие или хорошие, — они тотчас же вырывались с корнем противоречивой натурой Фрэнка Маркуса. Он просто слишком много знал, слишком много умел, вообще все в нем было слишком. В свободное от службы время девушка старательно избегала своего командира и предпочитала никому о нем не рассказывать, даже когда любопытные настойчиво донимали ее расспросами.

Прошло тринадцать минут из пятнадцати, отпущенных Фрэнком. Командир начал излагать план действий. Выслушав его, Элли пришла к выводу, что, хотя его грандиозный замысел — чистейшей воды самоубийство, это все же лучше, чем глотать ампулу с ядом.

Между тем странная светящаяся туманность в конце огромного туннеля становилась все ближе и ближе. Минула отведенная Фрэнком четверть часа, но это ознаменовалось лишь усилившимися свечением и пульсацией стен плазмы, теперь пенившейся подобно низвергающемуся с огромной высоты водопаду. Поток становился более разреженным, скорость частиц увеличивалась по мере удаления от извергающей его звезды и ослабления притяжения.

— Будь готова, — послышался голос в наушниках. — Он появится с минуты на минуту.

Крохотный истребитель швыряло из стороны в сторону в турбулентных завихрениях потока плазмы, на время скрывшего его от преследователя. Внимание Элли было всецело приковано к органам управления кораблем, хотя сейчас от нее почти ничего не зависело.

Сквозь разрыв в толще уносящегося прочь от звезды вещества в туннель влетел огромный берсеркер...

 Глава 1

Согласно табличке, фигурка была вырезана из дерева леши, произрастающего на планете Альпин, трудного в обработке, но необычайно прочного и красивого. Анжело Ломбок, незнакомый с этим материалом и вообще впервые попавший в здешние места, задумчиво крутил фигурку в руках. Сертификат гласил, что это оригинальная ручная работа, и художника, судя по всему, сложность обработки леши нисколько не смутила. Изделие было выполнено в том же стиле, что и другие работы семьи Джей-линксов, которые Ломбоку показали перед отлетом с Земли, но сюжет был более динамичным. Фигурка изображала мужчину и женщину, беглецов, ибо их стройные тела подались вперед в стремительном порыве, но испуганные лица были обращены назад. Деревянные складки развевающейся одежды, возможно, были несколько вычурны, но что можно ожидать от десятилетнего скульптора?

Иногда Ломбок жалел о том, что не занялся искусством вплотную. С другой стороны, жизнь одна — четыреста, максимум, пятьсот лет; а он уже слишком много вложил в свою работу, и теперь даже думать нечего о том, чтобы что-то начинать заново.

Печально вздохнув, Ломбок, приподнявшись на цыпочках, поставил фигурку назад на полку — бесшумно зафиксировавшую это и отключившую сигнал тревоги, который обязательно прозвучал бы, если бы он вздумал покинуть сувенирный киоск, не оплатив покупку. Единственный его чемодан был небольшим и легким, и Ломбок, отказавшись от услуг носильщика, прошел через довольно безлюдный пассажирский зал и, выйдя из здания космопорта, направился к застывшей в ожидании веренице авиатакси.