Сразу же за мостом дождь прекращается, как будто он пролился лишь вокруг становища Белых. А вот гарью теперь несет со стороны Дью, как будто пожары начались и там.
Вскоре выясняется, что так оно и есть. "Пивная Кружка" полыхает, а на улице беснуются оборванцы. Заправляет всем малый с перевязанной рукой. Грабители повыкатывали из подожженного трактира бочки, повышибали крышки и налегают на пиво.
Доррин направляет Меривен на другую улицу.
- Чародей! Черный чародей! - кричит кто-то из толпы. Доррин переводит Меривен на рысь. Однако желающих погнаться за ним не находится, и вскоре юноша снова пускает кобылу шагом. С холма над пристанью видна гавань, в которой стоят на якоре всего два судна. Одно из них - покачивающийся на волнах в паре родов от пристани "Черный Алмаз".
Вокруг Тиреловой верфи тоже собралась толпа беженцев.
- Проклятые чародеи! - раздаются неистовые крики. - Подпалить их логово!
- Надо найти лодку! Пусть возьмут нас на борт!
Вновь став невидимым, Доррин проезжает мимо отчаявшихся людей, однако на пристани, прямо напротив судна, натыкается на еще одну группу мятежников, прижимающих к воде дюжину спидларских солдат. Еще около двух десятков бойцов изготовились к бою на палубе "Алмаза". Там же и Кадара растрепанная, с исцарапанным лицом и замотанной тряпками рукой. Рилла прижимает к груди плачущую Фризу.
Беспокойно выискивая глазами шелковистые каштановые волосы и широкие плечи, юноша видит наконец Лидрал. Она стоит на кормовой надстройке рядом с Яррлом, Рейсой и Петрой. Все они обнажили мечи. Солдаты подступают к ним с угрожающим видом. Ведущий к машине люк закрыт. Над трубой поднимается тонкая струйка дыма.
- Заводи эту штуковину и отчаливай! - слышит Доррин обращенные к Яррлу слова офицера.
- Я не умею. Никто из нас не умеет, кроме мастера Доррина, - отвечает кузнец, не сводя глаз с берега.
Юноша пускает Меривен галопом и заставляет ее прыгнуть в воду. Кобыла плывет к кораблю, а его последние силы уходят на искривление света.
- Глянь, лошадь в воду сиганула!
- Скотина - и та не хочет оставаться у Белых...
У борта Доррин привстает на стременах и подпрыгивает, хватаясь за скобу. От его толчка кобыла уходит под воду, но тут же выныривает. По-прежнему невидимый и невидящий, сжимая в одной руке посох, Доррин переваливается через борт и падает на палубу.
Потом, пересиливая жжение в глазах, юноша перехватывает посох и обрушивается на солдат. После первого удара, вместе с первым же упавшим противником падает и щит невидимости, однако Доррин продолжает вращать посох. Еще один солдат летит на палубу, но следующий его удар не достигает цели, а руку пронзает боль.
Доррин уже ждет смертельного удара, однако ранивший его боец падает сам, рассеченный почти надвое клинком Яррла.
Семь тел - среди них истекающий кровью Пергун - распростерты на палубе. Юноша берет подмастерье с лесопилки за руку, но Рилла бесцеремонно срывает с него рубашку.
- Сядь. Дай присыпать твою рану.
- Нужно позаботиться о...
- Без тебя управятся!
Солдаты на причале, отступая под напором толпы, начинают прыгать в воду.
- Возьмите нас! - слышатся истошные крики. - Мы заплатим! Отдадим что угодно!
Яррл уже убедил Тирела отдраить люк машинного отделения. Пока Рилла бинтует Доррину руку, Яррл спускается к двигателю, а Тирел спешит на корму.
Еще несколько мгновений - и Доррин с облегчением улыбается, услышав пыхтение и стук: машина запущена и начинает набирать обороты. Он даже улавливает слабую вибрацию, вызываемую движением поршней из черного железа.
Скорость нарастает. Машина работает ритмичнее, чем во время испытаний.
- Ты того, не особо... - ворчит Рилла, когда он, не выдержав, встает и ковыляет к люку. Внизу, у топки, с лопатой в руках, стоит Яррл.
- Мы верили, что ты вернешься, - говорит кузнец, подбрасывая угля.
- Нужно подсоединить вал и запустить винт.
- Вот и займись этим, - пыхтит Яррл.
Спустившись вниз, Доррин подсоединяет вал и с замиранием сердца ждет, что будет дальше. Винт приходит в движение, и "Алмаз" отходит подальше от берега. Дождавшись, когда давление в котле устанавливается на рабочем уровне, юноша выбирается на палубу и возвращается к Пергуну. Тот лежит навзничь, его прерывистое дыхание не сулит ничего хорошего. Рилла беспомощно поднимает глаза на Доррина.
Переведя дух, целитель опускается на колени, осторожно касается руками лба и отдает все оставшиеся у него силы, разгоняя уже почти поглотившую Пергуна смертельную белизну. Потом палуба вздымается ему навстречу, доски бьют его по лицу, и он проваливается во тьму.
CLV
Закончив бинтовать свою руку, рыжеволосая волшебница поднимается и извлекает из кучки золы и обожженного тряпья золотой амулет. Обойдя мертвое тело Белого стража, она бросает символ власти бородатому магу со шрамом на лбу.
- Возьми его, Фидел!
- Тьма! Вот уж нет. Отдай его Стиролу.
- Может, ты? - спрашивает она, повернувшись к Керрилу.
- Ания, время для игр прошло. Стирол хотел бы получить эту вещицу, и лучше отдать это ему. Особенно сейчас.
- Не заставляйте меня думать, что двое отважных и сильных Белых братьев боятся какого-то кузнеца и целителя, докатившегося до убийства.
Фидел отводит взгляд. А вот Керрил, напротив, смотрит Ании прямо в глаза.
- Ты не находишь, что этот "кузнец" действовал достаточно эффективно? - спрашивает он, вороша золу - все, что осталось от Джеслека и еще двоих человек, оказавшихся в палатке рядом с ним. - Их было трое, всего трое, и они уничтожили более половины наших сил, полдюжины братьев, а под конец и самого Высшего Мага. А что случилось бы, заявись сюда с Отшельничьего еще насколько мастеров гармонии и воинов, постарше и поопытнее? - Керрил криво улыбается. - Вот почему я предпочту положиться на человека, обладающего необходимыми познаниями и опытом. На Стирола.
- Так что же, чтобы покончить с этой спидларской швалью, мы будем дожидаться его прибытия? - кривит губы Ания.
- Нет. Мы продолжим наступление, но без спешки.
- Ты всегда такой осторожный? - спрашивает волшебница, на сей раз улыбаясь.
- Видишь ли, дорогая, - невозмутимо отзывается Белый маг, - если нет возможности опереться на силу хаоса, осторожность - далеко не худшее качество.
- Ба... Хватит разговоров, нужно отдать приказ войскам сниматься с лагеря, - говорит Фидел, утирая кровь со лба и ступая в круг обгоревшей травы, обозначающий место, где стояла палатка. Сорвавшееся с его пальцев пламя обращает в пепел распростертые поблизости мертвые тела.
CLVI
Придя в себя, Доррин обнаруживает, что голова его покоится на коленях Лидрал, которая, стерев влажной тряпицей кровь, посыпает рану на лбу измельченным звездочником. Порошок жжется, голова болит, раненое плечо ноет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});