Замечательно, подумала Джейн. Отныне у меня появился собственный цепной пес. Ростом в шесть футов, с глазами орехового цвета. Рядом с таким защитником не нужен никакой пояс целомудрия… Она была готова вспылить, но вовремя поняла, что это только подольет масла в огонь.
— А если я сделаю перерыв и соглашусь поговорить с тобой наедине? — спросила она. — Может быть, тогда ты оставишь меня в покое?
Фрэнк нахмурился, обдумывая ее предложение.
— Что ж, это справедливо, — наконец признал он. — Я пошел за пальто.
На улице было холодно и ветрено, как всегда бывает зимой в больших городах, стоящих на берегах Великих Озер. Подняв воротники до самых ушей и зябко нахохлившись, они побрели на юг и перешли реку по мосту. За выхлопными трубами машин и автобусов стелился шлейф дыма, изо рта вырывался пар.
— А что будет с твоими доводами в пользу сохранения девственности? — спросил Фрэнк, чуть пригибаясь, чтобы не повышать голос. — Хочешь их выкинуть в окно?
У Джейн дрогнули губы.
— Нет, не хочу…
— Как же так?
Она отвернулась от хорошо знакомой витрины мехового магазина и посмотрела ему в глаза.
— Если бы ты был по-настоящему неравнодушен к кому-то и знал, что из-за своих принципов обязательно потеряешь этого человека, что бы ты сделал? — спросила она.
Она все еще любит этого парня, сделал вывод Фрэнк. Черт, как его зовут, этого адвоката? Я дорого дал бы за то, чтобы она выкинула его из головы…
— Так нельзя ставить вопрос, — ответил он.
— Почему?
— Сама знаешь. Мужчины устроены по-другому.
— Ну да, для тебя это все сентиментальная чепуха!
Фрэнк добродушно улыбнулся, понимая, что она стремится взять реванш. Когда он так смотрел на нее, нельзя было не растаять. Слава Богу, он ни о чем не догадывается…
Теперь Джейн казалось, что она совершенно права. Фрэнк вел себя с ней как джентльмен, но на самом деле все было намного сложнее. Он не хотел быть первым, ибо считал, что это налагает на него какие-то обязательства. Ему пришлось бы жениться, чтобы жить с ней. А брак меньше всего входит в его планы.
Я не собиралась влюбляться в тебя, думала она, глядя на Фрэнка с гневом и обожанием одновременно. Это случилось помимо моей воли.
Выход из этой ситуации был только один: как можно скорее расстаться с девственностью. Тогда у него не будет предлога для отказа. Оба они хотели одного и того же, хотели страстно, всей душой.
Так дальше невозможно. Желать друг друга и ждать неизвестно чего, лихорадочно соображала она. Мы либо станем любовниками, либо разойдемся. Она верила: если случится первое, в конце концов Фрэнк передумает. Он захочет жениться на ней.
Однако Джейн не приходило в голову, что если она выполнит свою угрозу и ляжет в постель с незнакомцем, это может кончиться тем, что оборвется последняя ниточка, связывающая ее с Фрэнком.
Тем временем тот погрузился в собственные мысли. Хотя Фрэнк строго-настрого запретил себе думать о постели, ему была нестерпима мысль о том, что к Джейн прикоснется другой мужчина. Он по собственному опыту знал, что означают случайные связи, и не хотел, чтобы Джейн испытала это. Она была слишком хороша и слишком чиста для этого.
Понимая, что Джейн относится к своему смехотворному плану вполне серьезно, а у него нет ни одного аргумента, чтобы отговорить ее, Фрэнк решил изменить тактику. Он вспомнил о матери и ее настойчивом желании познакомиться с Линдой. Так я и сделаю, решил он. Приведу Джейн к маме, и та научит ее уму-разуму.
В самом деле, не случится ничего страшного, если он познакомит Джейн со своей семьей. Хотя объединенный клан Кэплен иногда действовал Фрэнку на нервы, он оставался для него одним из последних бастионов в битве за традиционные ценности.
Вдруг ему пришло в голову, что до Рождества осталось всего шесть дней. У них с Джейн не было никаких совместных планов. Он даже не успел купить ей подарок. Не откладывая дело в долгий ящик, Фрэнк тут же принялся осуществлять свой план.
— Давай заключим перемирие, — внезапно предложил он, беря в ладони ее озябшие руки. — На неделю. А заодно встретим Рождество с моими родными.
Это приглашение стало для Джейн полнейшей неожиданностью. На первых порах, когда Фрэнк стал приглашать ее с собой в разные места, не связывая это со сбором информации для своей колонки, она подумывала о том, чтобы провести часть праздников вместе, но после ссоры в пятницу потеряла на это всякую надежду.
Заинтригованная внезапным желанием Фрэнка познакомить ее своей семьей, Джейн решила согласиться.
— Ладно, — сказал она. — Я принимаю твои условия. С удовольствием приду на обед к твоим родителям… если ты пригласишь и мою бабушку.
— Бабушку? — недоуменно уставился на нее Фрэнк.
— Я говорила тебе… Если я не проведу Рождество с ба, она останется совсем одна. Кроме того, я хочу побыть с ней.
Фрэнк согласился скрепя сердце: отказать было нельзя. Оставалось надеяться лишь на то, что в шуме и гаме, которые обычно царили на празднествах семейства Кэплен, никто не обратит внимания на чопорную старую леди.
— В рождественский вечер у нас всегда проходит большой семейный сбор, — объяснил он. — Если с бабушкой все будет о'кей, я заеду за вами обеими в четыре часа.
На обратном пути Фрэнк вел ее за руку, чувствуя, что одержал пусть маленькую, но победу. Он сильно рассчитывал на помощь матери. Правда, если мать преуспеет в своих доводах, они с Джейн вернуться к тому же, с чего начали: будут проводить время вместе, пытаясь не довести дело до постели.
Утром на Рождество выпал снег, накрыв пушистым одеялом шумные улицы и одарив белыми пуховыми шалями голые ветви деревьев. Джейн, облаченная в цветастый халат, стояла у изразцового камина в гостиной бабушки и распаковывала подарки. Когда они проснулись, в доме было холодно, и они с бабушкой передвинули обитые синим бархатом кресла поближе к благодатному огню.
Джейн подарила бабушке бирюзовый стеганый халат, большую коробку шоколада и последний детектив почитаемой старушкой Агаты Кристи. Пожалуй, единственной слабостью бабушки были конфеты и чтение в постели романов, от которых по спине бежали мурашки.
Настала очередь Джейн. Она тихонько вскрикнула от удовольствия, вынув из сине-серебряной фольги средних размеров коробку и обнаружив в ней любовно связанный старушкой бледно-желтый мохеровый свитер.
— Ох, бабушка, это замечательно! — воскликнула она. — Великолепная работа!
Нежные щеки бабушки зарделись от похвалы. Она бросила на внучку любовный взгляд.
— Я рада, детка, что он тебе понравился, — сказала она. — А теперь открывай второй сверток. Лучшее я припасла напоследок.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});