объяснить обывательский ум судьбоносный выбор Владимира Ульянова, а попытка прорыва из мира зла, которое захватило человеческий мир, Россию. Впереди были годы глубокого изучения экономики, философии, трудов Маркса и Энгельса, других мыслителей. Напряжённая теоретическая и практическая работа по изданию газеты, созданию партии, борьба с оппортунистами, разработка теории социалистической революции… И наступил 1917 год.
Была ли неизбежной революция?
Копий вокруг этого вопроса за сто лет сломано немало: одни говорят, что революция – дело рук масонов, заговорщиков вокруг царя, большевиков-космополитов и даже немецких шпионов, другие твердят и убеждают, что она имела свои внутренне присущие ей корни и причины. Однако при взвешенном подходе картина того времени проясняется. К 1917 году в стране созрел целый комплекс как объективных, так и субъективных причин, которые и сделали революцию неизбежной. Общественное пространство было буквально накалено. При этом царь и правительство жили, словно в параллельной реальности. Весьма симптоматично указывал на предельно тревожную ситуацию великий князь Александр Михайлович в письме Николаю II, написанному менее чем за два месяца до февральского переворота: «…Как это не странно, но правительство есть сегодня тот орган, который подготовляет революцию; народ её не хочет, но правительство употребляет все возможные меры, чтобы сделать как можно больше недовольных, и вполне в этом успевает. Мы присутствуем при небывалом зрелище революции сверху, а не снизу». Впрочем, односторонность при анализе такого события, как Великая российская революция вряд ли уместна, всё значительно сложнее. Тем более, что под словом «революция» в семнадцатом году скрываются сразу две революции.
Отвечая же на вопрос о неизбежности революции непременно нужно чётко понимать, что революции никогда и нигде сами по себе не происходили. Точно так же было и в России. Наиболее крупными, и признанными предпосылками и причинами обеих революций, которые в последние годы историки стали объединять в единую Великую Российскую революцию, были: нарастание классовых противоречий, до конца непродуманные и жестокие столыпинские и иные реформы; недальновидность, клановость, разногласия и прямое предательство в высших эшелонах власти, породившие формирование заинтересованных в свержении монархии группировок даже в генеральном штабе и царском дворе; высокая степень эксплуатации населения, моральная деградация дворянства, большой интерес в российских потрясениях со стороны почувствовавших вкус грядущей глобализации крупнейших держав Запада вкупе с немалой внутренней либеральной оппозицией, и, конечно же, кровопролитная Первая мировая война, ввергнувшая страну в неисчислимые бедствия. Да, сыграли свою роль и отчасти субъективные и ситуативные причины: кровавые подавления народных выступлений, подрывная работа партий и иных политизированных структур, революционный энтузиазм молодёжи, соблазнённой, с одной стороны, модными либеральными разговорами о прелестях беспредельной свободы и демократии, а, с другой, желание молодых из рабоче-крестьянской среды добиться правды и справедливости. Имелись и другие причины. И все они, соединившись вместе к февралю1917 года, привели к развалу обветшавшей плотины не только российской монархии, но и российской государственности в целом.
Именно прозападные заговорщики вкупе с генералами в феврале 1917-го свергли царя, открыв тем самым путь к реальной власти капиталам. А в защиту монархии не выступил практически никто, включая и Русскую православную церковь, которая тут же разослала в епархии команду не поминать на богослужениях царскую власть, а вместо этого во всех храмах империи отслужить молебны с возглашением многолетия «Богохранимой Державе Российской и Благоверному Временному Правительству ея».
Вполне уместно здесь вспомнить и А.Ф. Керенского, сына директора Симбирской мужской гимназии, который после февральского переворота 1917 года оказался «на ролях виднейшего руководителя Временного Правительства…», как выразился о нём тот же одноклассник Владимира Ульянова Наумов. Александр Фёдорович был, безусловно, небесталанным человеком: успешно учился, окончил Ташкентскую гимназию с золотой медалью, обладал хорошими актёрскими способностями, умел чётко формулировать свои мысли, хотя и был, пожалуй, излишне самоуверен и несговорчив.
В плане же «демократических воззрений» большое влияние на него оказал его отец Фёдор Михайлович. Перебравшись с семьёй из Симбирска в Ташкент, куда он был назначен главным инспектором училищ Туркестанского края, старший Керенский привёз сюда и лучшие традиции симбирской думающей интеллигенции. Поэтому в семье Керенских царил дух гражданственности, ответственности за выполнение порученного дела и умеренного «демократического» скептицизма. Эти настроения впитал в себя и Саша, который уже в свои 24 года сделал первые шаги к политической деятельности. В дальнейшем примкнул к партии эсеров и масонскому обществу, стал депутатом Государственной Думы и оказался одним из провозвестников свержения в России монархии. В своём выступлении в Думе в феврале 1917 года он чётко провозгласил, что «исторической задачей русского народа в настоящий момент является задача уничтожения средневекового режима<…> С нарушителями закона есть только один путь борьбы – физического их устранения». Вот так судьба только ей ведомыми тропами вела двоих симбирян, семьи которых долгое время дружили, к активному участию в революционных событиях и, при этом, к решительному противоборству между собой. На весах же этой борьбы была судьба великой страны России.
Приобретения и утраты
Состоялся февральский буржуазный переворот. Царь отстранен от власти. Рухнул веками устоявшийся порядок и строй жизни. После февраля ликование «демократической общественности» было беспредельным, и, по иронии судьбы, самым любимым персонажем, лидером и, в каком-то смысле, даже символом революции, стал земляк Ленина уроженец Симбирска А.Ф. Керенский – эсер, один из лидеров русского политического масонства и яркий оратор. Ему пели дифирамбы, почти носили на руках. У воюющей армии появилась надежда на окончание войны. Народ в большинстве своём мало что понял, но общая эйфория повлияла на людей, которые стали ждать от новых порядков чего-то хорошего.
Однако праздник оказался недолгим: власть буквально ускользала из рук Временного правительства, в рядах выскочивших наверх буржуазных вождей шла грызня и царило неумение использовать завоёванную власть даже для стабилизации обстановки в «демократизированной» ими России. Фактически была потеряна управляемость страной. В этих условиях ключевую роль в переводе буржуазно-демократической революции в социалистическую сумел взять на себя Ленин. В основу всех действий были положены, с одной стороны, гениальное его открытие, сформулированное ещё в августе 1915 года в статье «О лозунге Соединенных Штатов Европы», где он обосновал идею о том, что неравномерность экономического и политического развития капитализма даёт возможность «победы социализма первоначально в немногих или даже в одной, отдельно взятой, капиталистической стране». С другой стороны – разработанный им план захвата государственной власти в России. С опорой на эти выводы большевики сконцентрировали силы своих сторонников и практически без выстрелов и кровопролитий взяли погибающую страну в крепкие пролетарские руки. Октябрьский переворот, пружиной которого был именно Ленин, вызвал глубочайший гнев у мировой верхушки того времени, которые уже готовы были проглотить поверженную Россию.