— Если бы не сырость, я бы спалил бы тут все нахер, — сказал Дом, уперев руки в колени. На его лице было выражение безысходности. — Расчистил бы выход огнем. Выжег бы все это чертово местечко.
Хатч выдохнул облако ароматного дыма. Посмотрел на свои руки. Кончики пальцев все еще дрожали. Сделал затяжку. — Этот лес никогда не обрабатывали. Никогда не рубили. Вот в чем дело.
Под грязью, в тех местах, где прошлой ночью пробежали ручейки слез, лицо Дома побелело от гнева. Никто из них не умывался уже два дня. — Так какого черта ты завел нас сюда, если мы не можем здесь пройти?
— Я не думал, что мы застрянем. Я просто хотел немножко посмотреть. Это же дальний север. Думал, найти кратчайший путь здесь будет оригинально.
— Охеренно оригинально. Так оригинально, что ни один дебил в здравом уме никогда не припрется сюда на выходные.
— За исключением немногих. И не в эту часть леса. Думаю, только ученые и специалисты по охране окружающей среды обычно заходят в такую глушь. Мы же здесь случайно. Потому что захотели срезать. Мы лишь хотели быстро его пересечь.
— Иди в жопу! Мы застряли, Хатч! Как крысы в ловушке!
Хатч вздохнул. Посмотрел на Люка, ища поддержки, хотя сам тому редко обеспечивал за все время похода, с тем, чтобы не «создавать клику», чего, по его мнению, хотел Люк. Когда Хатч снова открыл рот, голос его звучал слабо и неуверенно. — Эти национальные резервы служат для того, чтобы сохранить остатки настоящего биоразнообразия, Дом. На будущее. Почти нигде уже такого нет.
Люк посмотрел вокруг себя, будто видел все впервые. Хатч снова затянулся сигаретой. Он отогнал от себя внезапное инстинктивное желание начать пробиваться на юг. Темный силуэт из сна возник в его голове. Неприятное воспоминание, которое он пытался забыть всеми фибрами души. Он сделал глубокий вдох. — Это один из остатков бореального хвойного пояса. Он тянется от Норвегии до самой России. Появился он после ледникового периода. Столько вот ему лет. Норвежская ель может прожить даже пять сотен лет. Шотландская сосна — шесть. Можете себе представить? За прошлый век он сократился на девяносто процентов. Все было вырублено и вычищено. Но в национальных парках оставили подобные места, поэтому здесь и заросло все грибами и лишайником, что не пролезть. Чтобы сохранить места обитания. Для птиц и насекомых. Для диких животных. Тут полным-полно редких видов. Тот лес, который мы видели из поезда по пути сюда, обработан. Ему, может, максимум лет сто. Леса постарше уже вырубают.
На мгновение Люк проявил признательность. Он всегда ценил осведомленность Хатча насчет тех мест, куда он их приводил. Потому что тот всегда целиком вкладывался в то, что организовывал. Всегда хотел показать товарищам что-нибудь удивительное. В том, что они заблудились, была именно его вина. Но даже если так, они, по крайней мере, оказались там, где бывали лишь немногие, даже те же шведы. Древние, нетронутые места. Он хотел напомнить об этом Дому, но передумал. Потому что его самого это тоже уже не утешало, если быть честным.
— Они здесь на всех деревьях. — Услышали они голос Фила, исходивший с другой стороны поляны. Двадцать минут прошло с тех пор как они одели свою грязную, пропахшую дымом одежду и собрали вещи. — Идут по кругу. Вокруг дома.
Люк, Хатч и Дом повернулись в сторону Фила. Он стоял в дальней северной части лужайки, рядом с узкой тропинкой, уводящей во тьму. Все молча переглянулись.
— Что там, дружище? — крикнул Хатч.
— На старых. На тех, что с мертвыми ветками.
— Что он там несет? — спросил Дом.
Хатч пожал плечами. — Парень реально не в себе.
— Думаешь, он свихнулся?
— Думаю, после этой ночи мы все свихнулись. Если бы Люк не разбудил меня, я так и торчал бы на чердаке. На коленях перед козлом.
Люк прыснул со смеху. Смех прозвучал неестественно громко в неподвижном воздухе, среди окружающих лачугу деревьев. И неуместно, как хохот в церкви.
Хатч улыбнулся. — Боже, парни. Как мы пропиарим это когда вернемся домой?
Дом хлопнул Хатча по затылку. Его лицо растянулось в напряженной, натянутой улыбке. — Для начала мы должны туда попасть, ты, никчемный йоркширский засранец. К черту девственные леса и грибы ледникового периода. Я хочу снова почувствовать ногами асфальт.
Хатч увернулся от второго шлепка. — Пойдем, посмотрим, чего хочет этот толстяк.
17
— Что тут, дружище? — спросил Хатч Фила, который стоял, положив грязную ладонь на темную кору дерева. Фил был немногословен с тех пор, как его разбудили, и игнорировал любые вопросы касательно того, как он оказался голый в крошечном грязном помещении, которое все, кроме Люка, использовали накануне вечером под уборную. Люк, Хатч и Дом тоже были слишком измотаны морально и физически, чтобы подробно обсуждать свои впечатления. Каждый из них молча признавал, что подобное можно обсуждать, лишь оказавшись на безопасном расстоянии от источника. Но на Фила эта ночь, похоже, повлияла сильнее, чем на остальных.
— Вот. Видишь? И такие на всех остальных деревьях с этой стороны.
Примерно в метре от земли полоска коры была содрана по кругу. Красные пальцы Фила указывали на ряды каких-то вырезанных в дереве знаков, потемневших от времени, но все же достаточно хорошо просматривавшихся.
Хатч наклонился и провел по ним пальцем.
— Что это? — спросил Люк.
Дом раздраженно вздохнул и посмотрел на небо.
— Руны, — сказал Хатч. — Помните руны, что мы выдели на тех камнях в Гаммельстаде? — Он бросил взгляд через плечо на Дома и Фила. Еще мы с Люком видели такие в Свансене и Люнде, пару лет назад.
— Это невозможно, — сказал Фил с постаревшим лицом, как будто это высказывание Хатча было для него доказательством чего-то гораздо худшего, чем их нынешнее положение.
— Возможно. Хорошая находка, Филлерз. Бьюсь об заклад, эти деревья тоже очень старые. Над ними тысячу лет назад поработали викинги.
— Не могут быть они такие старые, — сказал Люк, наклоняясь рядом с Хатчем.
— Это точно. Но после викингов кто-то еще знал, как ими пользоваться.
Люк положил указательный палец на один из знаков. — Похоже на «В». Сколько этим деревьям лет?
— Это шотландская сосна. Тоже очень старая. Давно уже мертвая. Но такие могут жить лет шестьсот.
Дом подбросил обе руки вверх, зашуршав непромокаемой курткой. — Окей. Окей. Так каков наш план, команда времени? Я бы сказал, что руны на этих старых ублюдочных деревьях стоят в самом низу нашего списка приоритетов, парни.
Хатч с Люком отошли от дерева.
— Это все неправильно, — сказал про себя Фил. — Неправильно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});