Я перед тобой в долгу.
Дружески обнимаю.
Твой Иван.
P. S. Одновременно посылаю тебе коробку продуктов для поездки за семьей. Прасковье Филипповне от меня низкий поклон. До встречи!
ПОЛИТДОНЕСЕНИЕ
Доношу о гибели политработника майора Худякина И. Ф.
Офицером контрразведки "Смерш" майором еселовым проведено обстоятельное расследование. Установлено, что Худякин И. Ф. покончил жизнь самоубийством 26 мая с. г. в 0 часов 15 минут, выстрелив из личного табельного оружия себе в голову.
Причиной такого трагического конца в эти радостные и счастливые для всего народа дни окончания войны стало получение в начале мая Худякиным отказного письма* от жены, в котором она всячески оскорбляет и унижает его и сообщает, что вышла замуж за другого, более для себя подходящего и устраивающего ее как мужчина. Как последняя сволочь еще и прислала ему фотокарточку, где она снялась с новым мужем.
Окончательно добила Худякина еще и тем, что он якобы не является отцом их ребенка. Перенести такое оскорбление и унижение отцовских чувств, чести и достоинства мужчины и офицера Худякин не смог. И как только такую тыловую блядопатриотку** земля носит!
Майор Худякин И. Ф. - боевой офицер, воевал с 1942 года, прошел с боями до Берлина, награжден орденами и медалями.
Одновременно ходатайствую о захоронении майора Худякина со всеми почестями, как погибшего при исполнении служебных обязанностей, а не как собаки - аморального, разложившегося самоубийцы. Извещение о смерти и аттестат высылать больше некому: родственников у погибшего Худякина нет.
Прошу санкционировать.
Начальник политотдела
ПИСЬМО ГЕНЕРАЛ-МАЙОРА ШАЕЛЬСКОГО ГЕНЕРАЛ-ПОЛКОНИКУ СМИРНОУ
Личное
Многоуважаемый Александр Иванович!
Пользуясь оказией, командировкой в Германию, и в частности в ашу армию, подполковника Синева, посылаю ам это личное, конфиденциальное
** См. главу "Как это было", "НС", 2008, N 6. *** Так в документе.
письмо и прежде всего выражаю глубокое соболезнование в связи с гибелью ашего сына, которого мы с Ольгой асильевной помним еще ребенком.
аша супруга, Ирина асильевна, обратилась к тов. И. . Сталину как к Наркому Обороны с письмом, которым просит разрешить выкопать останки ашего сына в Германии и перевезти на территорию СССР для захоронения на одном из московских кладбищ.
Как ам, очевидно, известно, решение о перевозке тел погибших в боях на территории противника генералов и Героев Советского Союза для захоронения на территории СССР принимается в каждом отдельном случае непосредственно Заместителем Наркома Обороны СССР генералом армии тов. Булганиным Н. А. по ходатайствам оенных Советов фронтов и армий, направленных ему через оенный Совет Главупраформа (Директива НКО N 515361 от 21.03.45 г.). Замечу, что речь идет только о генералах и Героях Советского Союза и о перевозке сразу после их гибели, а не об эксгумации спустя месяцы для перезахоронения.
При всем стремлении, моем и генералов Смородинова И. . и Карпоно-сова А. Г., пойти навстречу просьбе Ирины Константиновны для доклада (в порядке исключения) руководству НКО, в данном случае обязательно требуется ходатайство оенного Совета фронта, в котором ам, полагаю, не откажут. Каким будет решение Заместителя Наркома, предсказать невозможно.
Для сведения сообщаю, что разрешений в порядке исключения за это время дано всего девятнадцать, хотя, как мне достоверно известно, значительно большее количество перезахоронений с перевозкой останков погибших на территорию СССР осуществлено и осуществляется неофициальным путем.
Надеюсь, ы оцените значение этой информации, сообщить которую Ирине Константиновне я, к сожалению, не имею права.
Пользуясь случаем, поздравляю ас, дорогой Александр Иванович, с присвоением ам в последние месяцы высоких званий генерал-полковника и Героя Советского Союза и желаю здоровья и успехов в прекрасном служении Родине.
С давним глубоким уважением.
аш Шавельский*
* Генерал-майор Шавельский, начальник Управления по учету погибшего и пропавшего без вести рядового и сержантского состава.
СЕРГЕЙ МАКСИМОВ РУССКИЙ мотив
Где-то за осенними дождями, за почти что сброшенной листвой, средь полей, изрезанных ручьями, ждёт меня так долго дом родной.
И сейчас, когда ветра с размаху брызгами бросаются в стекло, на груди готов рвануть рубаху. Что же так сегодня тяжело?
Знаю, со стола смахнув пылинку, как все дни, а их не сосчитать, молока объёмистую крынку для меня на стол поставит мать.
МАКСИМОВ Сергей Григорьевич родился в 1959 году в г. Анжеро-Судженске Кемеровской области. Окончил Кемеровский государственный институт культуры. Стихи Сергея Максимова публиковались в журнале “Наш современник”, в периодической печати, в литературный альманахах “Поэзия, “Сибирские Афины”, в коллективных сборниках: “Век дракона”, “Ответная реакция”, “Ковчег”, “Монета на ребре”, “Мороз и солнце”, “Это мы, господи!”. В 1995 году вышла первая книга стихов и песен поэта “Концерт без заявок”. Член Союза писателей России
Плохо оттого, что я невольно и в желаньях маму обкраду. Плохо, нестерпимо мне и больно: я не скоро к ней опять приду.
Свет потухнет в доме. Печка красным из щелей прочертит по стене. Но тепло забытое напрасным облаком потянется ко мне.
Дрожь идёт. От падающих капель и листва и сердце - всё дрожит. Бьёт октябрь больной и резкий кашель, грудь тоской простуженно болит.
СЕЕРЯНИН
Я ходил на Диксон. Шёл с утра.
Мне в спину - рыбнадзор и ветерок.
В ногах - муксун, четыре осетра -
короче, конфискация и срок.
И надо ж так: бензин взять не успел.
В туман подкрались, выждали момент.
Мне шурин - брат жены - всё, помню, пел:
- Ох, попадёшься… Как накаркал, мент…
Живём на берегах одной реки,
а жить никак не можем по-людски.
Им в три мотора - что не догонять!
Вот лодки замелькали в пелене.
Чуть сблизились - они давай стрелять
сначала в лодку, а потом по мне.
Я тоже дробь на жаканы сменил
и вертанулся лихо, как в кино.
Из двух стволов в моторы им влепил.
Они трухнули, кинулись на дно.
Живём на берегах одной реки,
а жить никак не можем по-людски.
Вторую лодку я не различал.
Чуть отошёл - послушал: гонит, гад.
Бензина нет. К тому же груз не мал.
А бросишь - всё одно, ты виноват.
И главное, как ставят-то вопрос:
с сетями все гребут, а мне - смирись…
А если я родился здесь и рос?
На удочку лови и не чешись?
Живём на берегах одной реки,
а жить никак не можем по-людски.
Мне сыновья сказали:
- Будем ждать. Недолго, пап, - добавили ещё. А тот, кто в лодке, с ходу стал
стрелять.
Он мне - в плечо, и я ему - в плечо. Простите, думал, папку, пацаны. Теперь, когда опять сведут пути. Я целюсь… В лодке - брат моей жены. К нему… А он в крови… И мне:
- Прости.
Живём на берегах одной реки,
а жить никак не можем по-людски.
Да что за жизнь! Он “уходи” сказал. Мотор вдали… Ожили. Думай так. Я наскоро его перевязал. Я:
- Арестуй! А он:
- Беги, дурак!
Я уходил на Диксон. Шёл с утра. Мне в спину - рыбнадзор и ветерок. В ногах - муксун, четыре осетра - короче: конфискация и срок…
Живём на берегах одной реки,
а жить никак не можем по-людски…
РУССКИЙ мотив
Галине
Этот русский мотив Сердце больно залил. Вот и жить начала
песня. Эх, была не была ночь, как сажа бела, где со мной ты спала
вместе.
Не о том, не о сём мы с гитарой вдвоём вечерком да вздохнём тихо.
Мы устроим в душе прежний рай в шалаше. Нам не страшно уже лихо.
Здравствуй, брат-вечерок, разжигай костерок. Я черкну пару строк.
Можно? И строка за строкой отзовётся тоской. Ой-ёй-ёй, ой-ёй-ёй,
сложно.
НИКОЛАЙ ЛУГИНОВ ЗАСТАА САНЬГУАНЬ"
ПОВЕСТЬ
О забытом прошлом и возможном будущем
Это было давно. И происходило все это, как я помню, в пятом Северо-Западном пограничном округе, самом беспокойном, пожалуй, из всех.
Так давно, что многое поросло мхом, занесено летучим песком, заплыло землей.
Тем более что нет ничего относительней нашей памяти.
Любой может усомниться: а было ли это вообще? А особенно дотошный еще и спросит: "Если даже и было, то так ли на самом деле?"