Матти.
— К тебе посетитель. — прервала Эйла мозговой штурм Роба. — Слим Барден.
— Скажи, что я пока что не готов к встрече. Мне нужно окунуться в бассейн. Я сам к нему наведаюсь позже.
— Уже сказала. Но, он утверждает, что сам куда-то торопится и не займет много времени.
Матти потер ладошкой лоб. Недовольно прокряхтел.
— Ладно… Пусть подождет в гостиной. Я оденусь.
“Как же я сейчас не хочу с тобой разговаривать” — думал Роб Матти, взирая на белозубую улыбку Слима, как обычно, беспардонно, без предупреждений, заявившегося в гости. Они разместились в мягких кожаных креслах, формы яйца, левитирующих над глянцевой бежевой поверхностью пола в зале. По периметру круглых стен, за протянувшимися белыми арочными колоннами, шагом в полтора метра очертившими внутреннее пространство помещения, во всю их высоту транслировалась невероятно реалистичная видео картинка нежно-бирюзового неба, отражавшегося в спокойной, умиротворенно колышущейся водной поверхности, с зависшей над ней, узкой, прерывистой полосой разреженных облаков, белевших на горизонте. Казалось, будто этот гостиный зал находился в высокой башне с панорамным видом на бескрайнее море. Изредка в помещение залетал легкий теплый ветерок, нежно обволакивая кожу. На против усевшихся в кресла собеседников, над полом зависли два тонких черных стрежня метровой высоты, между которыми искрился огонь, с их ракурса казавшийся объемным, настоящим пламенем, разгоравшимся прямо в воздухе. Но, если встать и обойти его сбоку, — огонь превращался в плоскую видео-картинку.
Барден угостил Роба сигарой и на какое-то время они сосредоточили внимание на густом облаке дыма, медленно таявшем в потолке.
— Вижу второе “погружение” вы пережили гораздо легче, — рассматривая гладкую кожу лица Матти, проанализировал Слим Барден. — Я тороплюсь на собрание. У меня всего пара вопросов и я удалюсь. Как в общем? Что-то изменилось в вашем мнении о проекте?
Роб, надев беззаботную маску, пристально изучал гостя, — интонация голоса, прищур глаз, уголки губ, его хитрый, лисий блеск в глазах… Во всем он пытался уловить ответ для себя, — знает ли он о произошедшем? Но не нашел ничего в его виде, что отличалось бы от привычного. В слова рыжеволосой девушки о том, что его могут убить в случае разглашения их встречи, верилось с трудом, даже если это событие все же не являлось проверкой от создателей игры. Быть может это всего лишь шутка, “пасхалка” от веселого программиста… Но все же внутренний голос Матти советовал ему пока что молчать и наблюдать.
— Второй выход из сеанса действительно протекает менее болезненно, — заговорил Роб спокойно. — Я уже почти пришел в норму, — продолжил он лгать, в надежде быстрее избавиться от собеседника. Внезапно, по необъяснимой на данный момент причине, сердце его разогналось внутри, следом атаковали суматошные, беспокойные мысли, замешанные с какими-то невразумительными треволнениями. Они метались сейчас в голове, словно молекулы в болоне сжатого газа, звонко ударяясь о внутренние стенки сосуда. Роб с тревогой опасался, как бы этот звон не достиг ушей визитера. Быть может его снимут с проекта, скажут, что не годен, а ведь докопаться до истины, когда тайна так ощутимо коснулась разума, всегда желается особенно сильно. Чтобы сбросить дурное помрачнение и выглядеть естественнее, Роб покрепче затянулся сигарой, так, чтобы раскашляться. После, подавляя приступы, он встал и отошел ближе к панорамному окну, вдыхая живительный свежий воздух.
Слим не проронил ни слова, он пристально и неподвижно, будто крокодил из-под толщи воды, наблюдал за Робом движением черных зениц.
Матти, избавившись от перхоты, решил озвучить ту часть размышлений, что была вне загадочного инцидента с Иреной.
— Люди в игре по-прежнему крайне жестоки… Как я выяснил, внутри игрового времени пролетела целая уйма с моего последнего сеанса. Наблюдается значительный прорыв в устройстве социума, в технологиях… При том, войну и убийства возвели в культ, и кровожадность многих персонажей приобрела до жути изощренные формы. И сам я был одним из них… Я убивал людей без капли сожаления, свято веруя в праведность своих деяний. За какие-то куски земли и жалкие домишки во мне, порой, просыпалось абсолютное зло… Вот! От воспоминаний пошли мурашки. — Роб вытянул руку, демонстрируя “гусиную кожу”. — Там называли таких как я, — воин. Убить врага в бою, — почетно и достойно уважения… Особо жутко становится от осознания того факта, сколь легко обмануть разум. Ведь там был никто иной как я, только в другом окружении… Как сильно характер, мораль, наш ум в целом строится на полученной информации. Можно поверить во что угодно и выбрать любую правду. Я и до этого проекта бывало задумывался на подобные темы…
Роб умолк, решив, что уже болтает лишнего. Вернулся в кресло. Взглянул в глаза Слиму.
— И вот какой вопрос мне интересен, — если в тело моего персонажа Одишо, загрузился бы иной игрок, его жизнь отличалась бы от моей?
Выражение лица Слима приняло свое излюбленное обличие, — добродушная улыбка в контрастном соседстве с хитрой расчетливостью, искрящей льдинками из глаз.
— Мы пока сами пытаемся это выяснить, — коротко ответил Барден.
— Но ведь в игре есть очевидная нерушимая структура. Тот же временной отчет, который определенно ведет к событию, которого еще не произошло. — Роб вопросительно уставился на собеседника. — Значит игрок никак не влияет на общую картину мира? Может не стоит тогда затирать память полностью? Оставить связь с реальностью?
Слим крепко о чем-то задумался, впервые потупив взор. Тихо пробурчал.
— Если бы все было так просто…
— Что?
— Игроков, т. е. тестеров, пока что немного, — Слим вернул себе прежний уверенный тон, — Потому их влияние на общую картину малоизучено. Есть лишь теоретический вектор развития будущего. Нам нужно больше сеансов, так что дерзайте. — Слим Барден выждал паузу, и, удостоверившись, что больше вопросов не осталось, встал с кресла.
— Мы ожидаем от вас детальный отчет, туда же можете вписать все идеи и пожелания относительно проекта. — сделав пару шагов в сторону выхода, он остановился. — Чуть не забыл. Мы хотели узнать про вашего друга Уитса… Вы что-то рассказывали ему о проекте “Земной мир”?
Расслабившийся было Роб, секундой ранее поймавший себя на мысли, что избавился от тревожного наваждения, вновь стал одной большой, пульсирующей мышцей. Мысли сбивались на фоне ускорившегося сердечного ритма в поисках объяснений услышанному. “Уитс все разболтал? Но зачем? Что он еще знает? Да нет, мой друг не мог он так поступить! Была ни была, просто буду отрицать до последнего…”
— Не-ет, — протяжно выдал Роб Матти, изобразив полнейшее недоумение. — А почему вы заговорили о нем? Что-то случилось?
— Да в целом ничего особенного. Он подал заявление на участие в роли тестера. Изучив его досье, нам показалось это странным, с учетом того, что ранее