Ей самой давно пора бы вспомнить об этом, упрекнула себя Кортни. Она так была поглощена Коннором, что совсем забыла об Эмери.
Коннор нахмурился и чуть ослабил хватку. Упоминание о ее кавалере вызвало в нем жгучую ревность. А ведь он никогда не был ревнивцем!
– Вы хотите меня, – прорычал он. – Вы просто слишком упрямы, чтобы признать это.
– Я признаю, что вы очень ловкий соблазнитель и действительно вывели меня из равновесия. Ваши чары произвели огромный эффект – на пару минут, но затем иссякли.
– Пару минут? – возмущенно повторил Коннор. Он свирепо смотрел на ее дерзкое лицо. К несчастью, она уже действительно не казалась ему такой нежной и податливой, как несколько секунд назад. Прямо на его глазах она превратилась в насмешливую фурию. И это перевоплощение Коннору совсем не нравилось.
– Вы собираетесь отпустить меня? – У Кортни был родной старший брат и два старших сводных брата. Она кое-что понимала в угрозах: как их произносить и как им не поддаваться.
– Нет, – усмехнувшись, ответил Коннор. Она точно знала, какими должны быть следующие слова:
– Тогда мне придется заставить вас отпустить меня.
– И как вы это сделаете? – продолжал подсмеиваться Коннор, подтянув ее к себе. Тактическая ошибка с его стороны, признался он себе, так как ощущение ее нежного тела заставило его ухе разгоряченную кровь бежать еще быстрее. – Вы закончили одни из этих феминистских курсов по самообороне? – прошептал он насмешливо. – Каков ваш следующий шаг. Цыганочка? Прием карате, и я качусь по земле, моля о пощаде?
– К сожаление, я не заканчивала никаких курсов, а то бы не пощадила вас, – рявкнула Кортни. Он точно не собирался отпускать ее, и пора было поддержать свои решительные слова действием. Но как? – Я бы точно…
– Значит, карате не будет, – прервал он. – Может, менее изысканный классический маневр – неожиданный удар коленом в пах?
И прежде, чем она попыталась это сделать, он сжал ее бедрами, лишив всякой возможности пошевельнуться, отчего их обоих накрыло жаркой волной возбуждения.
Мгновение они стояли неподвижно, изо всех сил сопротивляясь пронизывающему желанию. Их взгляды встретились, замкнулись, ни один не мог выдавить ни слова.
Он еще крепче прижал ее к себе.
– Вы ведь не хотите вывести меня из строя, Цыганочка? – прошептал он, проводя языком по изящно очерченному ушку.
Кортни едва не застонала. Опасная слабость вернулась, густо окутывая руки и ноги. В глубине живота зарождалась острая сладкая боль. Она внезапно почувствовала, что Коннор столь же беззащитен сейчас, как и она.
Коннор не просто играл с нею, все ее женские инстинкты говорили об этом. Он действительно хотел ее. У Кортни закружилась голова. Что, если она уступит и поцелует его, один только раз…
Ее губы раскрылись.
– Берегись! – резкое предупреждение, казалось, раздалось из другого измерения.
Кортни и Коннор непроизвольно отскочили друг от друга. Прямо над их головами пролетела бешено чирикающая птица, затем другая, раздался шлепок, и опасно близко появилась грязная лужица.
– Проклятые птицы, – появившийся Кирэн Кауфман сердито посмотрел вверх на щебечущую птичью пару. – Я бы никогда их не выпустил, если б знал, что они будут метаться, как снаряды.
Кортни не могла унять дрожь. Желание бурлило в ней, жаркое и непокорное. Она бросила взгляд на Коннора. Он подчеркнуто внимательно вглядывался туда, куда улетели птицы.
– Это ты выпустил птиц из клеток? – спросил он Кауфмана. Как ни расстроило его вмешательство Кирэна, он был ему благодарен. Полная потеря самообладания и замешательство оказались совершенно новым и, как он решил, пугающим опытом.
Никогда раньше не испытывал он такого волнения оттого, что просто обнимал женщину и только собирался поцеловать ее. Когда он увидел покорность в ее темных бархатных глазах, когда ее влажные губы раскрылись, ему показалось, что земля уходит у него из-под ног. Представить невозможно, что бы случилось, если бы он действительно поцеловал ее.
Определенно пришло время отступить и перегруппировать оборону. Эта маленькая злючка – опасная зона. Ни одна женщина никогда не поражала его так глубоко, и будь он проклят, если позволит поймать себя этой. Особенно этой! Именно таких он не любит, напомнил он себе. Чопорная, вздорная, заносчивая интеллектуалка, считающая, что олух Эмери Харкурт – мужчина ее мечты!
– Я открыл все клетки, какие смог, – жизнерадостно признался Кирэн. – Не думаю, что кто-то заметил. И, когда я увидел, что птица летит прямо на вас, я решил, что лучше предупредить. Извините, если помешал.
Кортни наконец обрела голос:
– Вы не помешали.
– Да, ты абсолютно ничему не помешал, – быстро согласился Коннор.
Из-за деревьев раздался крик, за ним визг.
– Ой-ой, кажется, гости поняли, что декорации разлетелись! – усмехнулся Кирэн. – Определенно пора расходиться. Коннор, старина, я понимаю, что привез тебя сюда, но не мог бы ты сам добраться до дома? Я покидаю вас с моей новой горячей крошкой. Мы едем ко мне.
Он хитро улыбнулся и метнулся в деревья.
– Я.., мне надо вернуться к Эмери, – прошептала Кортни. Она старательно отводила взгляд от Коннора. Она просто боялась посмотреть на него после того, что только что произошло между ними. Жаркий румянец покрывал, казалось, все ее тело. После решительных протестов и угроз она подчинилась ему… И бесполезно дурачить себя. Она, в конце концов, поддалась силе его тела, настойчивости губ. Она сдавленно застонала и бросилась назад к столу.
Там, к своему крайнему удивлению, она увидела Кирэна Кауфмана, по-хозяйски обнявшего Джарелл Харкурт. Только она сейчас не выглядела ни суровой, ни отталкивающей.
Кортни заморгала. Щеки Джарелл раскраснелись, глаза сияли, она явно была возбуждена как никогда и казалась гораздо моложе своих двадцати четырех лет.
Кортни встретила удивленный взгляд Эмери. Затем они оба завороженно наблюдали, как рука Кауфмана дерзко изогнулась на талии Джарелл. Она глупо захихикала, и ее смешок, казалось, повис в воздухе. Джарелл Харкурт, никогда не улыбавшаяся Джарелл Харкурт хихикала! Кортни решила, что потихоньку сходит с ума.
– Кто этот человек? – спросил Эмери. – Надо было видеть, как он изливал на нее свое обаяние. Джарелл просто растаяла, как воск на солнце. Я никогда не видел, чтобы она так на кого-то реагировала.
– Обаяние? – недоверчиво отозвалась Кортни. Должно быть, он шутит! Она подумала, не рассказать ли Эмери, кто такой Кауфман, но решила, что не стоит. Бедняга достаточно намучился за сегодняшний вечер. Не хватает только еще узнать, что его сестра ушла с одним из самых скандальных в Вашингтоне репортеров.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});