Читать интересную книгу Заговор в Насцензе (ЛП) - Брайсленд В.

— Боги, это прекрасно, — сообщил Адрио всем, выпивая третью кружку. Коллета обошла пустой стол, чтобы пополнить его кружку.

— У нас еще много этого, юный синьор, там, откуда это.

После ужина Адрио и Петро наполнили миску сырами и солеными оливками и прошли за Коллетой в сторону от брата Нарцисо и стражей, которые еще смеялись и шутили с местными.

— У меня есть амбар со льдом из снежных вершин севера, — сказала она им, — и малины с вином много. Хватит на добавку.

— Я уже ощущаю себя весело! — Адрио поднял кружку, чтобы выпить за хозяйку, пролил немного пенного напитка. Он захихикал от своей ошибки.

Хозяйка улыбнулась, но улыбка не была теплой.

— Что угодно для друзей брата, — сказала она. Ее мрачный голос не вязался с приемом, который она устроила, но было сложно винить ее за голос, который дала ей природа. — Наслаждайтесь, юные синьоры.

— Она милая, — Адрио потягивал напиток. — Да, Петро?

— Я Адрио, — напомнил Петро. В отличие от хозяйки, голос и слова которой звучали по-разному, Петро говорил мрачно, как и ощущал себя. Его голова гудела от солнца и пыли, и кружка с ледяной жидкостью не радовала, там было много вина. — Разве тебе не хватит? Ты уже плохо собой управляешь.

Напиток оставил розовые усы над губой Адрио, но он не замечал этого. Петро думал указать на это, но решил, что не стоило, повернул голову и обмяк на скамье, словно хотел скрыться в тенях. Адрио опустил кружку.

— Брат Нарцисо прав насчет тебя.

— О, да? — надежды Петро на то, что их дружба наладится после горячей еды и чистой одежды, быстро таяли. Такие слова раздражали. Петро с ненавистью посмотрел на священника, сидящего за столом у камина, с ним были Саймон, Тадео и еще несколько человек из Кампобассо.

Было что-то жуткое в том, как жадно мужчины смотрели на жителей города, словно жаждали то, что было только у пилигримов. Однобровый и Леди с бородой решили облегчить кошельки, потому что играли в карты на деньги. Они порой смеялись над шутками местных, а порой гневно вопили, когда проигрывали. Они были рады обществу людей их возраста, а не детей из инсулы.

— О, да, — сказал Адрио в кружку. — То, что он говорит о тебе, — он хотел, чтобы Петро спросил, что говорил Нарцисо, но Петро не хотел шагать в ловушку. Он уже был не рад, что пришел сюда. Адрио не угомонился. — Он говорит, ты — плохое влияние. Он сказал мне, что, когда вернется в город, он напишет старейшине Катарре, чтобы она объяснила тебе, что я — образец поведения, а ты всю дорогу мешал.

Огонек в груди Петро чуть вспыхнул, но следующие слова Адрио стали распалять его.

— Честно, П… Адрио, — сказал Адрио. — Если бы ты не ходил так, словно у тебя трость в заду, ты сделал бы путь для всех проще.

Петро видел перед глазами, как его лучший друг и гадкий брат Нарцисо сидят в телеге, делятся мнениями и обсуждают его, и ему не нравился привкус во рту.

— Боги! — взорвался он. — Почему ты даешь этому мужчине набивать твою голову бредом?

— Это не бред. Он понимает меня. Я ему нравлюсь. Брат Нарцисо видит настоящего меня, чего не делают люди инсулы.

— Настоящего? — Петро едва сдерживал гнев. Глаза Адрио были стеклянными и рассеянными от выпивки. Петро знал в спокойной части разума, что его друг не знал, что говорил. Но слова о Нарцисо разозлили его так, что ему было все равно. — Кто настоящий ты? Петро Диветри, сын стеклодува? Да? — Адрио быстро моргал, открыл рот, но замер и подумал. — Потому что это не ты. Ты — не Диветри.

— Ясно, — с горечью сказал Адрио. — Я недостаточно хорош, чтобы быть Диветри?

— Я не это сказал.

— Ты думал об этом неделями.

— Ну-ну! — в пылу их спора парни не заметили, что Саймон Якобучи подошел к их углу. От него воняло tabbaco da fiuto и неискренностью. В руках он нес медную мисочку, полную кусочков размятых абрикосов в сахаре с кусочками орехов. Он взял кусочек и сунул в рот. — Только двое остались?

Петро и Адрио не знали, что он имел в виду, но Петро в ярости даже не повернул головы.

— Синьорина и верный мальчик ушли спать, — добавил Якобучи. Амадео не стал пить малиновое вино и ушел с пира, ворча из-за излишеств. Элеттра хотела купаться и смыть в уединении грязь с волос.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Игнорируя Петро, Адрио сказал:

— Невелика потеря. Только я смешной.

— Точно, синьорино. Весельчак. Можно я…? — Саймон указал на скамью напротив, и Адрио махнул ему присоединяться к ним. Петро сосредоточил гнев на мужчине с головой-тыквой, мыслями прося его уйти. Саймон закинул ноги на скамью и ощутил раздор между ними. Он приподнял брови, подвинул миску по столу и спросил. — Все хорошо?

— Хорошо, — ответил Адрио, пытаясь звучать весело, как один из товарищей Саймона. Хоть он наелся, он схватил конфету. — Все хорошо. Нам нужен тост. За того, кто сделал все это возможным! — он поднял кружку в воздух, а потом прижал ее ко рту. — Я бы не сидел за этим столом, если бы не ты, друг.

У Петро не было кружки, как и у Саймона. Блестящие глаза мужчины были почти как обсидиан в темном углу комнаты. Он разглядывал Адрио и Петро, словно веселое выступление.

— О, не я сделал это возможным, — тихо сказал он. И добавил бодрее. — Это ты, друг мой. Без твоего доверия и поддержки никто из твоих товарищей не дал бы моей сестре поработать, — они повернули головы к Петро, все еще смотрящему с подозрением и презрением. Это загорелось в нем сильнее, пока он смотрел, как они переглянулись, будто согласились, что он ничего не стоил. Саймон вежливо сказал. — Нам нужен тост за тебя.

Адрио понравилась мысль.

— За Петро! — закричал он.

Было поздно говорить Адрио не использовать это имя при Якобучи. Но Петро не было редким именем, и он не назвал себя Диветри — он не указывал на себя так. В таверне другие товарищи Саймона подняли кружки эля и сидра, смеясь, и хором сказали:

— За Петро!

— За меня! — завопил Адрио, радуясь. Он допил содержимое кружки и вытер запястьем рот. Петро фыркнул, заметив, что часть усов осталась. — Мне нравится в Кампобассо. От лица моей, — он икнул, — от лица моей команды благодарю за щедрость… ик!

Петро понял, что Адрио выпил достаточно.

— Ты пьяный, — рявкнул он.

— Я просто счастлив. Он не любит меня таким видеть, — признался он Саймону. — Маленький ворчун, наш… Адрио.

— Так не пойдет, — Саймон не сводил взгляда с настоящего Адрио. — Никто не любит мрачное общество. Я прав?

Ситуация была глупой. Они даже не дали Петро уйти, а сразу стали говорить о нем. Он напряг ноги, собираясь встать, но Саймон опередил его. Он поднялся и низко поклонился.

— Но я не хочу мешать вам веселиться, парни. Зовите, если нужно. Не стесняйтесь, — он взлохматил волосы Адрио. — Вам тут рады.

Петро с презрением смотрел ему вслед.

— Не надо все портить, — сказал Адрио, когда Саймон отошел. — Радуйся.

Петро оттолкнул миску, и она застучала по столу, и часть вязкого содержимого рассыпалась.

— Я не собираюсь мешать твоей фантазии о том, что ты важный.

— Ты такой наглый.

— Я не видел никого из Семи, кто вел бы себя так напыщенно, как ты.

— Давно в зеркало смотрел? — спросил Адрио.

Почему они с Адрио вообще дружили? Петро не помнил. Потому что знали друг друга с первого дня в инсуле? Многие могли заменить Адрио. Он отыскал голос и сказал:

— Ты точно возомнил себя тем, кем не являешься.

— Они радовались за меня, — Адрио порозовел. — Ты завидуешь.

Петро отодвинулся подальше от друга, насколько мог, не забравшись на стену.

— Ты так рад, что брат Нарцисо напишет старейшине Катарре. Подумай. Когда Нарцисо скажет старейшине, что Адрио Вентимилла плохо влияет на Петро Диветри, наказан будешь ты. Я — настоящий Петро, помнишь? И она отправит тебя в другое общежитие.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Петро сделал паузу, чтобы пьяная голова друга поняла это. Через миг Адрио поджал губы. Он тихо сказал:

— Это было бы не так плохо.

Отсутствие эмоций Адрио потрясло Петро больше всего.