Я подумал, что на самом деле, как обычно, ничего серьезного, но, чтобы успокоить его, сказал, что буду здесь. Но предупредил, что до часу должен буду уехать.
Понимаете, если бы не это… Так случилось, что генерал Мейсон попросил меня отогнать автобус для туристов в авторемонтную мастерскую в Холборне, чтобы там починили сигнал. Это электрический гудок – стоило на него нажать, он гудел не переставая.
Хэдли нахмурился:
– Мастерская в Холборне? Но ведь это достаточно далеко отсюда, не так ли?
И снова в глазах Мейсона промелькнул сердитый огонек. Он стоял спиной к камину, широко расставив ноги.
– Совершенно верно, сэр, сейчас объясню. Дело в том, что мастерская принадлежит одному старому сержанту, который однажды оказал мне большую услугу… Я ремонтирую у него все свои машины.
– Понятно, – кивнул Хэдли. – Итак, мистер Далри?
Рэмпоул, прислонясь спиной к книжной полке, вертел в пальцах незакуренную сигарету, пытаясь убедить себя, что все это происходит на самом деле, что он вновь оказался втянутым во все сложности и ужасы расследования убийства. Несомненно, это была действительность. Но какая огромная разница между этим преступлением и убийством Мартина Старберта! Сейчас он не был кровно заинтересован в разгадке этого дела. Только благодаря случайности и из вежливости ему разрешили присутствовать здесь исключительно как непредубежденному свидетелю, которому предъявили труп в складном цилиндре.
Все походило на пьесу, разыгрываемую в этой старинной комнате. За столом сидел, спокойно сложив руки, опытный и сдержанный старший инспектор. С одной стороны рядом с ним приютился сэр Уильям, в погасших было глазах которого вновь появилась проницательность, а с другой – худощавый Роберт Далри, с искаженным от переживаний лицом тщательно изучая свою сигарету. Ощетинившийся генерал Мейсон стоял спиной к огню. Самое большое кресло, напротив камина, занимал доктор Фелл, с детским любопытством разглядывающий цилиндр. Он поворачивал его и так и эдак и хрипло пыхтел. Его неразговорчивость раздражала Рэмпоула. Он привык к гневному рыку доктора, когда он решительно высказывает свою точку зрения, категорически отметая любые другие мнения. Нет, такое поведение доктора казалось неестественным. И это насторожило американца.
Тут он сообразил, что Далри опять заговорил, и весь обратился в слух.
– Поэтому я над этим не очень задумывался. Вот и все… до того момента около часу дня, когда Фил обещал быть здесь. В это время снова раздался телефонный звонок, и Паркер ответил. Это был Фил. Он спросил меня. По крайней мере, – поправился Далри, вдруг скомкав сигарету, – голос был похож на голос Фила. В это время я работал в архиве – делал выписки для книги генерала, – и Паркер переключил звонок туда. Фил говорил еще непонятнее, чем утром. Он сказал, что по причинам, которые нельзя сказать по телефону, он не сможет появиться в Тауэре. Но я должен прийти к нему домой. И, как всегда, добавил – я уже слышал это тысячу раз, – что это вопрос жизни или смерти.
Я рассердился. Я сказал, что у меня полно работы и что я не приду. А если ему надо меня увидеть, пусть сам идет сюда. Тогда он поклялся, что вопрос действительно идет о жизни или смерти. И сказал, что ведь мне все равно нужно ехать в город и доставить автобус в гараж. А гараж ведь не далеко от его квартиры… Он живет… ну, жил в Блумсбери… Так что я смогу заскочить к нему почти по дороге. Это верно, и я… я не нашелся как ему отказать. Я даже пообещал, что сразу же и поеду. – Далри неловко поерзал на стуле. – Признаюсь, на этот раз его просьба звучала убедительнее, чем прежде. Я подумал, что он действительно попал в крупную неприятность. Поэтому и поехал.
– У вас были определенные причины ему поверить?
– Н-нет. Да… Впрочем, думайте что хотите. – Взгляд Далри метнулся в угол, где доктор Фелл весь ушел в изучение цилиндра. Далри поерзал на стуле. – Понимаете, еще совсем недавно Фил был в очень хорошем настроении. Вот почему меня так удивила перемена. Он писал пьесу на основе своих репортажей об этом шляпном воре… Понимаете?
– У нас есть веские основания, чтобы понимать. – Во взгляде инспектора пробудился интерес. – Продолжайте, прошу вас.
– Он мог сделать из этого замечательную вещь. Он был свободным журналистом и надеялся, что редактор выделит для него постоянную колонку. Вот я и говорю, что страшно удивился, когда услышал его в таком возбуждении, даже тревоге. И помнится, я сказал: «А в чем дело? Я думал, ты расследуешь дело о шляпах». – «Вот именно, – сказал он таким ужасным, дрожащим голосом. – Я зашел в своих расследованиях слишком далеко. Я кого-то вспугнул, и этот кто-то добирается до меня».
Рэмпоулу стало страшно. По описанию Далри нетрудно было представить легкомысленного красавца, любителя женщин, которых он менял как перчатки, объятого страхом и сбивчиво бормочущего по телефону. Старший инспектор подался вперед.
– И что же? – поторопил он замявшегося Далри. – Со слов Дрисколла, вы решили, что из-за шляпного вора он и оказался в опасности, так?
– Да, вроде того. Естественно, я пошутил на этот счет. Помню, я спросил: «А что такого? Ты боишься, что он украдет твою шляпу?» – и он сказал…
– Да?!
– «Я беспокоюсь не столько о шляпе, сколько о своей голове».
Наступило гнетущее молчание. Затем Хэдли почти равнодушно задал вопрос:
– Итак, вы покинули Тауэр и поехали к нему. А потом что?
– И тут наступает самый странный момент этой истории. Я подъехал к мастерской. Она находится на Дейн-стрит в Хай-Холборне. Механик оказался занят. Он сказал, что сможет починить гудок за несколько минут, но мне придется подождать, пока он закончит ремонтировать другую машину. Поэтому я решил пойти к Филу пешком, а машину забрать потом – с ней можно было не торопиться.
Хэдли взял свой блокнот.
– Адрес его квартиры?
– «Тэвисток-Чамберс»,34, Тэвисток-сквер, У.С. Квартира номер 2 на первом этаже. Добравшись туда, я долго звонил в дверь, но мне никто не ответил. Тогда я вошел в нее.
– Дверь была открыта?
– Нет, но у меня есть ключ. Понимаете, ворота в Тауэр закрываются ровно в десять вечера, и даже сам король не смог бы туда попасть после этого. Поэтому, когда я иду в театр, или на танцы, или еще куда-нибудь, мне нужно где-то переночевать. Обычно я сплю на диване в гостиной Фила… На чем я остановился? Ах да! Так вот, я уселся и стал его ждать. Я решил, что он вышел в паб или еще куда-нибудь. Но оказалось… – Далри тяжело вздохнул и вдруг оперся рукой на стол, явно волнуясь. – Оказалось, что спустя минут пятнадцать после моего отъезда из Тауэра Фил Дрисколл появился в квартире генерала и спросил меня. Естественно, Паркер ответил, что я уехал по его же собственной просьбе, изложенной по телефону. Тогда, как говорит Паркер, Фил смертельно побледнел. Он начал ругаться и даже обозвал Паркера сумасшедшим. Он же звонил сегодня утром и просил меня встретиться с ним в час дня… И он клялся, что встречи не отменял. Он клялся, что больше сюда не звонил.
Глава 5
ТЕНЬ У ОГРАДЫ
Хэдли весь напрягся и слишком спокойно положил карандаш на стол. Но на щеках у него заходили желваки. В комнате царила полная тишина, нарушаемая лишь потрескиванием дров в камине.
– Значит, вот как, – помолчав, тихо сказал старший инспектор. – А что потом?
– Я продолжал ждать. Ведь я еще ничего не знал. Туман все сгущался, и вдобавок пошел дождь. Терпение мое истощалось. Я проклинал и Фила, и всех подряд. Потом вдруг в квартире зазвонил телефон, и я снял трубку.
Это был Паркер. Он рассказал мне о появлении Фила. Он уже звонил мне, но я был еще в гараже. Передал, что Фил ждет меня в Тауэре и весь так и кипит. Паркер сказал, что он вовсе не пьян, и я подумал, что кто-то из нас сошел с ума. Но мне ничего не оставалось, как вернуться. Так или иначе, в квартире мне нечего было делать. Я поспешил в гараж и, когда выезжал оттуда, встретил генерала…
– Значит, вы тоже были в городе, генерал? – Хэдли поднял на него удивленный взгляд.