Мама сидела с неестественно прямой спиной. Она все поглядывала на Киру. Бабушка была непривычна тиха и понуро сербала чай.
Кира встала из-за стола и, взяв тарелку с недоеденным куском пирога, ушла в свою комнату. Закрыв дверь и повернув щеколду, она прыгнула на кровать, что недовольно скрипнула, и уже без аппетита стала есть пирог, не чувствуя его вкуса. Она ела его только потому, что не хотела признавать, что похудение связано с ее болезнью.
Она хотела позвонить подругам. Хотела рассказать все, что происходило с ней, но не могла решиться. Ей казалось, что как только она расскажет о том, что с ней происходит, так все сразу станет реальностью.
Хотя куда реалистичней, чем сейчас?
Она зашла в соцсети и пролистала ленту новостей, надеясь увидеть Артура. Маша скинула очередную фотографию со дня рождения. На ней тоже не было Ари.
Тихий стук в дверь отвлек её и, спустив ноги на ковер, Кира открыла. Бабушка мягко улыбнулась своими добрыми глазами. В комнату проник аромат старых книг и то ли лекарств, то ли спирта.
– Можно мне войти?
Кира не смогла отказать и сделала шаг в сторону. Бабушка кинула на пол огромную сумку и, закрыв за собой дверь на щеколду, порылась в ней. Кира заинтересованно следила за ней. Бабушка достала флягу, складной стаканчик и, открутив крышку, плеснула огненной жидкости.
– Будешь?
Кира округлила глаза.
– Ба, мне же семнадцать. Мне нельзя еще.
– Ой, да ладно тебе. Не будешь, так мне больше достанется, – залпом выпила содержимое рюмки и закусила пирогом с тарелки Киры. – Как хорошо… Я тебе хочу кое-что показать.
Бабушка присела на край кровати и достала из сумки фотоальбом и футляр от очков. Водрузив очки с крупными линзами на кончик носа, она открыла альбом и повернула к Кире выцветшие фотокарточки.
Девушка непонимающе посмотрела на бабушку и опустила взгляд на фотографии, на которых был изображен ее дедушка с маленькой Кирой на руках. Он щекотал Киру и не смотрел в кадр, а девочка заливалась смехом.
На другой фотографии дедушка показывал пальцем на камеру, пытаясь привлечь внимание Киры, но она все равно смотрела куда-то вправо.
– Твой дедушка так любил тебя… Он был готов часами играть с тобой. Ты же знаешь, у нас умер сын, твой дядя, когда ему было пятнадцать. Это подкосило дедушку, но после твоего рождения, он словно снова научился радоваться жизни, – влажные глаза бабушки через очки улыбнулись. Она нежно погладила край фотокарточки, но вдруг резко стала серьезной. – Тринадцать лет назад ты уже попадала в больницу. Перед тем как твой дедушка умер…, знаешь, он звонил мне по телефону и все повторял, что тебе, Кира, осталось тринадцать лет… Я тогда ничего не поняла, а всего через час его уже не стало. “Тринадцать лет”. Мне это казалось каким-то бредом, но сейчас… – она глотнула воздуха.
Кира прищурилась, вся как-то отгородилась.
– О чем ты? – голос предательски задрожал.
Бабушка подняла серьезный взгляд на Киру.
– Он знал. Перед своей смертью дедушка знал, что тебе осталось тринадцать лет с его смерти.
Кира сглотнула и вновь посмотрела на фотографию мужчины, которого она не помнила, человека, которого она знала лишь по рассказам бабушки и мамы. Он смотрел с фотографии весело, с хитрецой.
Бабушка нежно взяла руку Киры и погладила шершавыми пальцами. Грустная улыбка скользнула по лицу.
– Твой дедушка оставил тебе письмо, в котором говорилось, то же самое. Знаешь, твоя мама с тетей считали, что я сошла с ума после его кончины, но я уверенна, что дедушка спас тебя тогда в больнице и умер вместо тебя. Я всем говорила это, но никто мне не верил. А потом они меня запихнули в психушку. И я смирилась, я поверила, что все это плод моего воображения, но сейчас… Я должна найти письмо.
– Письмо? – настороженно переспросила Кира. Она знала, что у бабушки в голове не все дома, она привыкла к ее странностям. Но она так любила бабушку, что не хотела ее расстраивать и как всегда сделала вид, что верит ей.
Бабушка кивнула, а лицо и глаза преобразились, и она стала похожа на сбежавшую из дурдома. Хотя истина находилась недалеко: смерть дедушки подкосила бабушку, ее пришлось направить на лечение в психиатрическую больницу. Кира была ее совсем маленькой, чтобы помнить подробности. По словам папы, им пришлось взять ответственность не только за бабушку, но и за тетю Розу, которая на тот момент заканчивала школу. Именно тот момент стал переломным. Именно тогда мама Киры превратилась в главу семьи вместо своего отца. Папа Киры был мягким человеком, и все тяжелые решения Ира переложила на свои плечи.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Твой дедушка написал письмо перед своей кончиной, – зашептала бабушка, оглядываясь на дверь. – Я его хранила. Я боялась, что дочери отберут письмо у меня, выкинут куда-то… И я его спрятала, но не помню куда. Я обязательно его найду и отдам тебе.
Кира мягко улыбнулась и погладила бабушку по руке. Видимо от стресса состояние бабули ухудшилось. Девушка подумала, что надо сказать об этом маме.
***
Артур открыл дверь родного бойцовского клуба. Ребята лет двенадцати отрабатывали удары, на ринге тренировались юноши постарше. Его первый тренер недовольно кинул взгляд на дверь, и в следующий миг лицо его вытянулось.
– Артур? – изумленно воскликнул тренер. Оттопыренные уши его вспыхнули краснотой. Он нервно провел потной рукой по проплешине на макушке. Ари, почувствовав теплоту, обнял низенького коренастого тренера. Тренер ошарашено замер и постучал его по спине. – Ты когда приехал?
– В пятницу, – улыбнулся Артур.
– Брат звонил мне. Он дал четкие инструкции, что с тобой делать… Я смотрю все бои с тобой!
Дети остановили спарринги и заинтересованно прислушались к разговору.
Ари смущенно улыбнулся, похвала от первого тренера много для него значила. Тренер обернулся к мальчишкам.
– Ребята, нас посетила почти мировая звезда, мой любимый ученик: Артур Александров. Если будете стараться, то станете такими же, как и он.
Ребята окружили Артура и тренера, словно дельфины катер.
– Покажи свои секретные приемы.
– Распишись на футболке
– Тренер твоими фотографиями завесил весь зал.
Артур засмеялся, увидев на стенах свои детские фотографии с соревнований.
– Ладно. Сейчас будет мастер-класс специально для вас, – воскликнул юноша и скинул куртку и ботинки.
Ребята завизжали от восторга, а Артур с ностальгией ступил ногой в носках на маты. Он провел здесь тысячи часов, этот зал стал для него настоящим домом. Он прогуливал уроки и бежал сюда, он проводил здесь дни и ночи. Он по-настоящему горел боксом, а тренер стал для него вторым отцом.
Когда переходишь на профессиональный уровень, иногда забываешь для чего ты все это начал. От тяжелых тренировок иногда хочется выть, но вернувшись в этот зал, Артур почувствовал себя счастливым и понял, что он любил бокс больше чем что-либо в этом мире.
Глава 4
Больница
Городской онкологический диспансер осыпался вздувшейся штукатуркой.
Построенное еще в пятидесятых годах прошлого века здание неприветливо распахнуло перед Кирой скрипящие облезлые двери. Поднимаясь по покрашенной зеленой краской лестнице, Кира сжала зубы. Здесь пахло спиртом и страхом.
Стены холла были усыпаны детскими рисунками. Проходя мимо, Кира зацепилась взглядом за рисунок некой Яны, 5 лет, где она нарисовала дом с крестом на крыше и себя вокруг взрослых в белых халатах.
Помимо воли по спине Киры пробежались мурашки, а желудок скрутило. Она судорожно вздохнула и закашлялась.
Неприветливая медсестра распределила её в третью палату. Кира толкнула дверь и в ужасе замерла. В её голове, почему то было представление палаты как зарубежных фильмах, но то, что она увидела, повергло её в ужас.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Четыре занятые койки с металлическим изголовьем, к которым, казалось, будут приковывать больных, чтобы не рыпались. Лысая девочка лет десяти приветливо махнула Кире. Рядом кто-то, отвернувшись к стене, укрылся с головой.