того, как он, уже получив нож-грабендольх в бок, забил здоровенного немецкого унтера обломком кирпича, когда потерял в рукопашной свалке свой «кольт». Какое уж тут к черту, поло, господа⁉.
* * *
В расположении его гренадерского взвода было тихо и только хрустя свежим снежком и кирпичной крошкой, прогуливался, стоящий в карауле рядовой Подвойский. Бывший его денщик, ныне уже опытный, провоевавший целых два месяца, гренадер. Половина взвода уже уехала в госпиталь или в могилу, но два тяжелых бронетранспортера «драгун», два станковых автоматических гранатомёта «Улитка» (1) и двадцать два бойца в данный момент, силища. У немцев, наверняка дела еще хуже. Кто бы что говорил, Сухарь, сам лично видел окоченелые трупы в пятнистом «фельдграу» вдоль дорог, где застыли бесконечные колонны горелых и раздавленных нашими танками, автомашин. А полевые кладбища с крестами, на которых чернели выжженные буквы готическим шрифтом? Россия истекала кровью, но немцы тоже и в этой войне, победит тот, у кого больше людей и ресурсов, кто будет беспощаднее пускать миллионы рекрутов в фронтовую мясорубку, не жалея и не раскаиваясь в содеянном. Так что, исход войны у Васи Сухарева уже не вызывал сомнений. Немцы в ней — точно не победят. У них народа в три раза меньше…Это не считая Туркестана, да Кавказа…А если с ними считать- то все четыре. Вызывало сомнение лишь то, доживет л сам Вася Сухарев — до победы. Хотя сам Сергей Федорович Филиппов, командир его батальона в Киевской битве, называл Сухаря — везучим. А Сергей Федорович, слов на ветер не бросал. Настоящий офицер, как в классической литературе. Уравновешенный, строгий, справедливый. Главное грамотный, солдат лишней муштрой не изнурял и за людей считал, не за бессловесный скот…Да, за раздолбайство, наказывал жестоко, мог лично, с одного удара пару зубов вышибить, но унтерам руки не позволял без дела распускать. Всегда говорил, что чей-то просчет — это солдатская кровь. Причем, не профессиональный военный, академий не заканчивал, из вольноопределяющихся. Однако все довоенные конфликты прошел и в Галиции, и на Балканах, причем — охотником. Одним словом, золото, а не офицер. Сергей Филипповича, сейчас в штурмовую пехоту из гренадеров перевели. Кому-то в штабе корпуса или даже фронта он крепко на мозоль наступил…Наши замшелые генералы кого хочешь со свету сживут, если им поперек что сказать или сделать…
Хотя говорят, что Верховный, военную верхушку трясет постоянно, убирая лампасных полудурков и заменяя их отличившимися фронтовиками. Вот наш бывший комдив, Гвоздилов — теперь целым корпусом командует. Наш полковник Огнев, тоже вот — вот на повышение пойдет. На генеральскую должность. Жаль, достойный командир, хотя до Филиппова ему далеко…
Взвод Сухаря, занимал полуразрушенный трехэтажный дом в центре расположения роты, обустроившись на цокольном этаже и загнав технику в дворик с перекрученными взрывом детскими качелями. Куда делись жители из брошенных и разграбленных квартир, Сухарю думать не хотелось, скорее всего выселены и депортированы оккупационной администрацией. В доме, германцами, был обустроен взводный «шверпункт», штурмуя который, Василий — потерял пятерых… Теперь на полуразрушенных верхних этажах, лежали превращенные огнем 37 миллиметровок в фарш немецкие солдаты числом наверно десять или около того…рассматривать их останки, разорванные на части, и разбросанные по помещениям Сухареву не очень-то и хотелось. Хорошо, что мороз, околели мертвяки и не воняют. А то еще бы хоронить фрицев пришлось.
Фельдфебель Волан, протянул Сухарю фарфоровую чашку с чаем, изъятую у хозяев одной из квартир.
— Один кусок, лейтенант, как ты любишь. Что бы не сильно сладкий.
— Дякую, ответил Сухарев на малороссийском наречии. Не грех сделать приятное фельдфебелю, своей правой руке во взводе. Как и большинство фельдфебелей унтеров в действующей армии, Волан, был родом с одной из малороссийских губерний, дающей России не только зерно, свинину и горилку, но еще и отменный унтер-офицерский состав. Так наверно генетически сложилось, но каждый второй, хитрый и упертый служака — это выходец с Малороссии. Говорят, и в царское время, было то же самое… Не зря солдатская молва говорит, что хохол без лычек, что извините, болт без яичек…
Фельдфебель довольно хмыкнул и тут же начал расспрашивать Сухарева о планах командования.
— Подожди, подожди…Прервал подчиненного лейтенант. Ты Волан, посты обошел? По траншее?
— Обижаете, Василий Петрович. Только что обошел. Все нормально, но Дужников, сука, носом клюет у пулемета. Шкура рязанская…Ну я ему внушение сделал, теперь не задремлет… И фельдфебель, показал огромный кулак.
— Ты давай, не лютуй лишнего…Люди измотаны. А завтра, с утра атака.
— О как!
— Переправу восстановят с ночи. Под прикрытием артиллерии! Наш батальон танковую роту, капитана Желтова получит. Наша задача, прикрыть танки от бронебойщиков и выбить немцев из ратуши и прилегающего квартала.
— Самоходок не будет?
— Не знаю. Ротный про танки говорил…
— Пара самоходов, нам бы не помешала, лейтенант. Они навесом могут снаряды класть. А то во дворе ратуши, чую, минометы стоят, четыре дюйма, не меньше.
— Кстати. Котт сказал, нам в роту корректировщик из артбригады, положен. Через час четыре, прибудет. Вот с ним и поговоришь. Про минометы и их расположение. А мне бы прикорнуть надо. А то в сон клонит, не могу.
* * *
Корректировщик, прибыл в расположение роты спустя час. Небритого и рыжего зауряд-прапорщика в сопровождении связиста — ефрейтора с мощной и компактной радиостанцией «Магнавокс», доставили в блиндаж. Внимательно рассмотрев агрегат за спиной ефрейтора, Сухарев сделал вывод, что, раньше, он таких ранцевых радиостанций еще не видел.
— Это что за чудо у тебя за спиной?
— Американская ранцевая радиостанция, господин лейтенант…с гордостью, сказал ефрейтор. Ленд-лиз. На сорок верст, закрытую связь дает, как будто рядом находишься. Помехозащищенная с автоматической сменой частот. С нашей Р-серией, не сравнить.
— Ого. Здорово. Сам то откуда? Москва? С надеждой увидеть земляка, спросил Василий
— Никак нет. Мымринские(2) мы… Лицей закончил, хотел в мореходку поступать… Тут, сначала война, потом мобилизация… к мне еще повезло. Весь первый курс мореходки в танкисты списали, так поболе половины, уже того.
— Савельев!!! Грозно окликнул говорливого связиста, зауряд-прапорщик. Хватит военные секреты выбалтывать! Особисту сдам!
Ближе к трем ночи, пропетляв по извилистым ходам сообщения между полуразрушенными домами, Сухарь, Котт и еще пара офицеров роты, добрались до штаба батальона.
Командир батальона, майор Басов Павел Николаевич придирчиво осмотрел своих командиров, недовольно крякнул, но ничего не сказал. Понимает, что здесь передовая, не столичный плац-парад.
— Сейчас, танки переправляться начинают. На самоходных паромах. Думаю, двух часов хватит, чтобы усиленную танковую роту, через Днепр перекинуть. Чай, не Ла-Манш.
Гренадеры, согласно закивали.
— Пополнений бы подкинуть, Павел Борисович…Высказал общее мнение самый опытный ротный в батальоне, капитан Орлов, худой и резкий офицер с лихими цыганскими глазами.
— Подкрепления будут. Но не больше взвода на весь батальон. Тылы отстали, как и маршевые пополнения. Пока смоленский