Читать интересную книгу Его Америка - Акпер Булудлар

«Они обзывали меня humiliating словами; требовали, чтоб я молил их об освобождении, и били кастетом по морде, — хладнокровно говорил он, насколько уж я помню с его слов. — Они будто наслаждались этим, а я терпел, безуспешно пытался вырваться из их рук… После того, как мое лицо превратилось в кровавый stuff, они плюнули в него, попинали тело и ушли смеясь».

Парень силен духом: его голос ни разу не колебнулся за время рассказа тогда, как мое сердце сжималось от боли и чувства несправедливости, а одна девушка вообще зарыдала. А он как в ни чем не бывало еще и указывал на место вышибленных зубов во рту. Это сильный образ и интересный, волевой, ведь забыть и забить на такую психическую травму — это поступок, требующий огромных душевных сил для защитных механизмов и понимания своего нутра. Молодец!

Мы, зараженные переданными им мощными негативными эмоциями и оттого оставленные с потрясшей душевное состояние болью, в нерешимости разновременно поаплодировали его смелости. Он сел, и ментор пригласила других подростков рассказать про школьные тиранства, случившиеся с ними.

А в комнате стоял отрицательный заряд выстрелянных словно пушечным залпом горьких, тяжелых и полных злости эмоций, которые осели тяжелым камнем в сердце от сопереживания и визуализации тех неприятнейших унижений и обид, коим подвергся сам рассказчик.

После него захотела выйти одна девочка. По объему её тела можно было угадать по какой причине школьные bullies издеваются над ней. Конечно, лишний вес не есть достоинство, но надо ли над этим тешиться? Итак, она вышла и со слезами в глазах, короткими отрывистыми предложениями и тяжелыми вздохами между ними поведала о своих притеснениях: как обычно в школе ее сторонятся, не хотят дружить и хихикают, когда она рядом. Думаю, она преувеличивает — это у нее комплекс говорит. Но что бы там ни было, явно видно, что девушка всей душой страдает.

Жалко ли её? Наверное, нет. В отличие от других она может элиминировать причину такого отношения к себе.

Мне тоже захотелось рассказать о том, как в универе меня угнетали одногруппники, как бросались на меня из-за проявлений моего обостренного чувства справедливости.

Например, про то, когда на уроке английского языка Ровшан не смог прочитать сочинение, которое было написано его же почерком. Было ясно, что сочинение это составил не он сам, а кто-то другой, ибо Ровшан не мог правильно прочесть отдельные слова, которые в процессе подготовки и редактирования текста перечитываются и, конечно же, понятны самому автору. Я это несоответствие товарищеским тоном подметил вслух и добродушно посмеялся, ожидая, что посмеются вместе со мной над этим непрофессиональным обманом и другие одногруппники. Но они неодобрительно и даже враждебно посмотрели на меня, и я в ту же секунду превратился в антигероя. Мол, человек пытается неважно каким путем получить оценку, а ты вот типа самый умный ставишь палки ему в колеса.

Одногруппники высмеиванию самообмана предпочли прикрыть и защитить его. Может от того, что они сами на уроки ходят за отметками, дипломом, а не за знаниями и умом?

А еще тот случай на уроке социологии, когда для разоблачения зубрежки материала и доказательства того, что отвечающая студентка толком не понимает суть своего ответа про социальный статус, я задал вопрос: «А каков твой социальный статус?» Применение знаний в жизни. Преподавательнице мой вопрос понравился, и мы с ней понадеялись получить быстрое решение такой простой задачи. Но Сабина сначала сделала вид, будто она не поняла вопроса, и будто это было само собой разумеющимся. Затем она засуетилась, мямля следующее: «Как, эй, это мой социальный статус?» А потом те же одногруппники мои, куры, видя, что антигерой снова лезет со своими вопросами, подоспели Сабине и контратаковали глупыми аргументами, что «а она не должна этого знать» и «этого в лекции нету». Мы с учительницей вскоре поняли, что Сабина и иже с ней на такие вопросы не ответят.

Хотя я бы желал, чтоб Зияфат ханум, пользуясь своим авторитетом, объяснила бы им, что ведь вузовские занятия как раз и ведутся с той целью, чтобы студент на основе предоставленных знаний в виде лекций и прочей литературы сам своим мыслительным аппаратом научился производить новые знания, чтоб, прочитав и поняв, что такое социальный статус, он мог определить таковой других или собственной персоны, чтоб студент этот научился анализировать — из данных знаний выводить новые. Хотя, наверное, такого тяжелого толкования мои одногруппники не поняли бы.

В общем, досталось мне от них после ухода Зияфат ханум по полной. Были те же обвинения в ехидстве. Мол, отвечает человек ради бала, а ты опять со своими вопросами. Наверное, больше всего я их раздражал именно этой чертой характера.

Ну так вот, не совсем худая девушка излила душу и села. Я же некоторое время находился в раздумье и воспоминаниях о своих притеснениях. И через полчаса встреча завершилась.

Вообще, думаю мое отношение к волонтерству, mandatory community work more than 20 hours during the first term, заведомо было отрицательным от того, что заниматься этим есть долженствование. Извращенная свободой творческая натура бунтует без разбирательства против любого рода наложений. Хотя очень увлекательно проводить время с этими школьниками. Они интересные, и общение с ними дает возможность сравнить американских тинэйджеров с нашей будущей молодежью в самом зачаточном ее состоянии.

Тьфу! Ну то есть, с нашими школьниками.

Заумный же пошел у меня нынче язык. Может от того, что в неделю академических книг читаю по одной-две? Ведь какую литературу прочтешь, языком той же будешь мыслить.

Так вот, сравнения. Люблю сравнивать.

Сопоставление американского и нашего юношеств должно быть занимательным. Удовлетворить бы сие академическое любопытство, да обобщать без нужных изысканий нельзя даже в дневнике. Если как-то прочтут, за несостоятельность мысли отправят на академический эшафот.

17 ноября, 2012

Наткнулся на песни Qaraqan-a с одного сообщества в VK. Еще раз открыл для себя творчество этого чувака. Песен с его последнего альбома не могу наслушаться. Качественный продукт. Эти тексты словно бальзам на мою изнемогающую от современных азербайджанских реалий душу. И пример его вдохновляет: все-таки можно делиться творчеством отличного содержания с людьми, средь которых потребителей интеллектуальной культуры мало. Отчего же я с ним в Баку не знакомился?

Баку? Я мысленно слышу голос двоюродной сестры. Она, начитавшись 11 Минут, Глупой Соли Босфора, З. Ы. Я Тебе Кохаю, Сериала да Винчи да наслушавшись Риханны с Pitbull и узнав, что я слушаю Qaraqan из HOST, набрасывается на меня самыми безудержными снобистскими высказываниями. «Ты слушаешь реп? — её голос теребит мне мозги. — Да ещё наш??? У нас в школе девушки азербайджанского сектора с красной пентаграммой на футболке слушали его». А ведь я руководствуюсь чисто эстетическим нюхом, и мне безразлично, кто еще кроме меня слушает его.

Сейчас на уроке популярной культуры мы читаем последнюю, восьмую, книгу курса. Она про то, как и почему автор, канадский культурный критик, ненавидит творчество и саму Селин Дион. В главе, где он говорит о социальной принадлежности фанатов Дион, как главное оружие, приводится теория французского социолога Бурдье о социальном и культурном капиталах.

Бурдье — погуглил, прочитал пару статей про его теории, — утверждает, что люди в выборе продуктов культуры руководствуются социальным статусом и его дарами больше, чем эстетическими представлениями. Мол, определенная социальная группа и/иль прослойка потребляет одну и ту же культуру, так как это освобождает их от общественного осуждения и дает социальные блага вроде возможности построения отношений, субъективно-приятного времяпрепровождения с другими, причастности к какой-то группе.

Он также утверждает, что культурные предпочтения целых социальных групп исходят в основном от образования или его отсутствия. Образование подтачивает навыки восприятия и оценивания музыки, кино, литературы и культурной практики, как хождение по музеям. Например, рядовая необразованная домохозяйка из азербайджанской семьи не пойдет и не повезет своих детей на художественную выставку, потому что она не знает ни школы, ни эпохи, ни жанры, ни художников. Она об этом не читала, ей