собой любого, кто попадется на пути. Я чувствую себя такой маленькой девочкой, и так приятно, что Саша спокойно идет рядом, он действительно не приставал ко мне ни в самолете, да и в гостинице снял разные номера. И при этом всем он действительно заботится обо мне. Грустно только, что видимо он давным-давно вычеркнул меня из своей жизни, мы теперь с ним просто старые знакомые.
— Так что видишь, как хорошо, что ты носишь мое кольцо несмотря ни на что! — Эти слова как удар под дых.
Привычно на языке разливается горечь, меня так и подмывает спросить на кого он меня променял, почему так поступил со мной, за что? Но я конечно же не спрашиваю. Легче мне от этого знания не станет. Только больное любопытство все никак не утихнет, оно желает знать, получилось ли что-нибудь у него с той, кому он меня предпочел. Если получилось, то, где она сейчас, почему он со мной гуляет по Гонконгу, а не взял свою секретаршу. Ревную, хотя никаких прав на это не имею. Пора мне уже его отпустить, начать свою жизнь. Да и его опека мне уже начинают надоедать. Как будто я без него не справлюсь, а я отлично справлялась, пока он не приехал и не перевернул мою устоявшуюся жизнь верх дном. Я ему докажу, что у меня все отлично! И что кольцо его ничего не значит для меня!
Поэтому недолго думая, скачиваю тиндер на свой телефон и лайкаю несколько первых попавшихся анкет.
Глава 16
После обеда Саша заявляет, что сам проведет мне экскурсию. Я ожидаю чего угодно: вертолета над заливом, роллс-ройса, везущего нас на скачки или пятидесятиметровой яхты. Но мои ожидания не оправдываются абсолютно: Саша приводит меня к остановке общественного транспорта.
— Мы поедем на автобусе? — спрашиваю я, поражаясь выбору.
— Да, на двухэтажном. Тут ходит автобус пятнадцатого маршрута, главное сесть на первой остановке, чтоб можно было выбрать места на первом ряду слева на верхнем этаже, — бывший полон энтузиазма.
Только занимаем места, автобус трогается. Не могу оторвать глаз от улиц города, такая завлекающая эклектика, смесь Запада и Востока. В зеркальных башнях небоскребов отражаются другие небоскребы и нежные белые облака, бегущие на ярко-синем небе. Сотни вывесок с иероглифами под веревками с развешенным на них бельем. Сочная зелень тропических деревьев, разбавленная нежными цветами. И людской муравейник: толпы людей бегут внизу по переходам, ныряют в узкие улочки, забегают в кафе и магазины.
Автобус поднимается выше к горам, и Саша шепчет мне:
— Сейчас начнется самое интересное.
Я так увлеклась разглядыванием улиц, что забыла про Сашу, сидящего рядом. Он почти мурлычит, словно довольный кот:
— Я вижу, тебе нравится. Сейчас будет вообще классно!
Дорога в этом месте круто берет вверх, и автобус кренится на бок над обрывом, я вздрагиваю от неожиданности и вцепляюсь в руку своего соседа. Он накрывает мою ладонь своей и говорит:
— Ну все, малыш, теперь мчим на пик! Сейчас будет все выше и выше.
Он явно знает, о чем говорит, потому что автобус поднимается по серпантину, опасно склоняясь над обрывом, который сменяется почти отвесной скалой. Автобус проходит мимо нее буквально в двадцати сантиметрах, одно неверное движение водителя — и камень раскрошит боковые стекла. Иногда ветки деревьев цепляют автобус, отчего я ощутимо вздрагиваю и еще сильней сжимаю Сашин локоть.
Да это американские горки какие-то, а не поездка на автобусе. Ощущения непередаваемые. То я как завороженная не могу оторвать глаз от открывающихся видов центра города и залива с десятками белоснежных яхт и огромного лайнера, пришвартованного у пристани, то я, отпрянув от стекла, близко прижимаюсь к Саше, лишь бы быть подальше от края обрыва, над которым скользит наш автобус, то вскрикиваю, когда тяжелые ветки лупят по бокам и стеклу второго этажа, на котором мы сидим. Почти на самом верху подъема после очередного витка дороги, я вижу здание — спичку, иначе не назвать: такое оно тонкое и длинное. Наверно там на этаже одна квартира. И пока я фотографирую это нелепое строение, из-за поворота показывается череда низких по гонконгским меркам домов этажей в десять. Сплошь стеклянная стена бликует от лучей солнца, нижние этажи утопают в зелени.
— Посмотри! Вот наверно отсюда сногсшибательный вид, особенно вечером! — Восклицаю я, не в силах удержаться.
— Уверен, что да, — откликается Сашка и замолкает.
Автобус привозит нас на верхушку пика, отсюда весь город как на ладони, мы поднимаемся на смотровую площадку и прикипаем взглядами к морю и проносящимся над ним легким белым облакам и панораме города. Оторваться очень сложно: вид действительно завораживает.
— Давай сфотографирую, Кисунь? Тебе очень идет вид. И свет чудесный, — предлагает Саша.
Чуть не ляпнула в ответ: «Кто ты и что ты сделал с моим мужем?» Ведь раньше его надо было упрашивать сделать фото, а тут сам предлагает. Но вовремя прикусываю язык, осознавая, что он мне не муж, поэтому ничего не говорю, а просто протягиваю телефон и киваю, соглашаясь. Он делает несколько снимков, когда к нам подскакивает фотограф и предлагает фото на память. Сашка тут же обнимает меня, и прижимает спиной к своей груди. В мою спину отчаянно долбится сердце, не мое, но ритм такой же бешенный. Порыв ветра подхватывает мои волосы, что бывшему приходится их отводить от себя. Фотограф щелкает кнопкой, и через минуту Саша покупает готовое фото. Мы на нем похожи на влюбленных, Сашка крепко держит меня, как будто боится отпустить, я улыбаюсь, чуть оглядываясь на него. Никто не смотрит в камеру, мы смотрим друг на друга.
— Мне нравится, — заявляет экс-муж.
Потом мы пьем кофе в кофейне в видом на залив. Я любуюсь видами, а Саша не отлипает от телефона. И только минут через тридцать опускает телефон и интересуется:
— Ну как тебе? Ты довольна? Не зря выбрала Гонконг?
— Так ты из-за моих слов сюда поехал? — смотрю на него во все глаза.
А он уходит от ответа и говорит совсем другое:
— Кстати, Кисунь, мы завтра съезжаем из гостиницы, я снял другие апартаменты.
Глава 17
Что тут скажешь? Мое обручальное кольцо — талисман что надо, потому что по возвращении в гостиницу, я открываю тиндер и вижу, что розданные мною вчера лайки не прошли даром. Сердце стучит как бешенное: я никогда не пользовалась приложениями для знакомств. Но какой-то дьявол вселяется в меня, и с отчаянной решимостью я отвечаю на сообщения, стараясь не задумываться зачем вообще я это делаю. Основная мысль сверкает в моей